2788

Я улыбнулся:

– В студенческие годы Роно еще и не такое откалывал.

– Да ладно, – не поверила она.

– Так и есть, – подтвердил Стефан. – Однако сейчас у него полно обязанностей в качестве лидера команды, и уже есть признаки, что он способен стать разумным человеком.

– Едва заметные признаки, – парировала Кэтт.

Подошла Джерез и протянула мне дымящийся металлический кубок:

– Подогретое вино. Ты ведь пьешь безалкогольное?

Я глотнул пряный напиток и кивнул:

– Да, благодарю. Твой наряд, Джерез, впечатляет, как никогда. Сама делала?

Она оглядела свое длинное красно-золотое платье и плащ:

– Да, сшила его, руководствуясь картиной шестнадцатого столетия. К сожалению, так и не смогла достать настоящей ткани.

Стремление Джерез к исторической достоверности подвигли ее освоить вязание и прялку. Я хотел было спросить, не держит ли она у себя червей-шелкопрядов, но Джерез могла принять шутку за серьезный совет и прочитать мне лекцию о проблемах ухода за насекомыми в условиях купола на раскопе.

– Даннел, хочу тебя предупредить, – добавила она. – Роно вознамерился нас свести.

– Я уже понял. Он сообщил, что у нас соседние палатки.

Кэтт застонала:

– По мнению Роно, деликатность – это когда бьешь кого-то по голове грузовыми санями.

– Я уже сказал ему, что не готов к новым отношениям. Надеюсь, он примет это и оставит меня в покое.

– А если нет, ты всегда можешь воспользоваться историческим обычаем и вызвать его на дуэль.

Я содрогнулся:

– Не после прошлого раза. Никогда не забуду выражение лица доктора в больнице Земли-Европы.

– Что? – изумилась Кэтт. – Ты сражался с Роно на дуэли, и один из вас был ранен?

– Это была не дуэль, и все случилось еще в студенческие времена. Мы готовили для своего курса показательное представление боя на мечах. Роно нашел нам исторические костюмы с яркими и стесняющими движение плащами, а на репетиции умудрился поскользнуться и напоролся на собственный меч. Мне пришлось нести его к порталу. – Я поморщился. – Только представьте: мы двое порталимся в больницу Земли-Европы в полном историческом облачении, а потом Роно оказывается на полу в луже крови. Пришлось вызвать преподавателя и объяснять все врачу, иначе меня бы арестовали!

Кэтт покачала головой:

– Вполне в репертуаре Роно. Он не упустит возможность покрасоваться в театральном костюме. И хочет, чтобы мы все завтра приоделись на большое историческое событие. Джерез все это очень не нравится.

Я слегка опешил:

– А почему тебе это не нравится, Джерез? У тебя же прекрасное платье, а Роно обещал для всех нас найти костюмы.

– Он нашел для всех нас костюмы, – недовольно пробурчала Джерез. – Я так много времени и сил потратила на эту одежду, но Роно хочет, чтобы мы все изобразили дракона. Конечно, ему достанется голова, а мы станем длинным хвостом. Кроме Стефана, который нарядится в рыцарские латы для сражения с чудищем.

Я нахмурился:

– Надеюсь, Роно не собирается заставлять нас носить костюм весь день. Так ведь и поесть не удастся.

– Проблема не только в пище. Такой костюм – истинный анахронизм, и я отказываюсь участвовать.

– Почему? Ведь в Европе шестнадцатого века существовали легенды о драконах.

– Существовали, но Роно добыл костюм китайского дракона двадцатого века.

Завтра наверняка случится сражение между страстной любовью Роно к театральщине и не менее пылкой любовью Джерез к исторической достоверности. Я посчитал, что стоит сначала взглянуть на костюм дракона, чтобы принять чью-то сторону. А пока сочувственно вздохнул.

– Предпочитаю стать частью анахроничного дракона, чем рыцарем в латах, – заявил Стефан. – Когда в прошлом году я по настоянию Роно их нацепил, было ужасно тяжело и неудобно. Пусть лучше Плейдон сражается с драконом.

Я рассмеялся:

– Найди кого-то другого на замену, Стефан, я уже сражаюсь с драконом, принявшим вид профессора физики.

Зазвонил мой глядильник. Я посмотрел на экран, ожидая профессора Эклунда, но увидел сообщение из асгардского университета.

– Не возражаете, если я отойду прочитаю? В списке моей группы уже несколько недель числится таинственный студент, а теперь мне наконец прислали информацию.

– Конечно.

Я ткнул в экран и тут же перешел к табелю в поисках чего-то странного, но оценки у девушки были превосходные, а опыт в избранной сфере просто поражал.

Я еще не встречал кандидата на подготовительный курс доистории с таким средним баллом. Я недоверчиво покачал головой, но потом принялся читать прилагаемые комментарии, и все стало ясно. Эта девушка была не из сотни колонизированных человечеством миров, а с самой Земли!

Я бегло просмотрел заметки администратора, юриста и заведующего нашей кафедрой. В какие бы слова они ни облекали свое мнение, как бы ни описывали девушку (вежливо или оскорбительно), все старались донести до меня, что думают о землянке, осмелившейся подать документы на курс университета Асгарда, и практически указывали, как с ней поступить.

Я все еще оправлялся от шока и пытался понять, что сам думаю о ситуации, как вдруг увидел приложенную к основной анкете записку. В ней меня предупреждали об обвинениях в профнепригодности, если я расскажу об этой девушке другим учащимся.

Час назад мне угрожал отец студента, теперь студентка. Я хмуро пялился на глядильник. Хотел отвлечься и не впасть в депрессию под Конец года? Что ж, мое желание сбылось, да еще как. Белая снежинка опустилась с неба на экран. Похоже, и желание Керена провести праздники со снегом сбудется.

– Какие-то проблемы, Даннел? – спросила Кэтт.

Я выключил глядильник:

– Ничего, с чем бы я не справился. Но две тысячи семьсот восемьдесят девятый год обещает быть весьма интересным.

Домой на Рождество

(бонус)

Я всегда старался попасть к семье на Рождество. Мать устраивала праздник в традиционном стиле, воспроизводя то, что видела в детстве в доме своей бабушки. Отец заявлял, что не большой любитель торжеств и терпит их только ради матери, однако именно он настаивал на том, чтобы каждый год украшать деревья разноцветными огоньками.

В этом году я подошел к дому в сумерках раннего вечера. Меня приветствовало знакомое сияние тех самых огоньков. Кульминацией семейного праздника был рождественский обед. Последние пару десятков лет я иногда добирался сюда только уже после застолья, а временами и вовсе все пропускал. Сегодня повезло – прибыл как раз накануне Рождества.

Родители открыли дверь и по очереди меня обняли.

– Добро пожаловать домой, – сказала мать. – Ты наверняка захочешь сначала переодеться.

Я кивнул и поспешил в свою старую спальню – часть ритуала возвращения. Мгновение я бродил по комнате, где кучей лежали мои прежние вещи. Затем снял военную форму, переоделся в гражданское и словно снова стал тем парнем.