290 секунд
Шрифт:
– Я хочу попросить тебя оказать мне услугу.
– Ну…
– В районе шести вечера надо отнести конверт на Ленинградский вокзал и положить в ячейку круглосуточной камеры хранения.
– В конверте бомба?
– Нет, дудуся, в конверте будет шпионская записка.
– И всё?
– И всё.
– Точно?
– Точно. Было бы ещё очень удобно, если бы ты постояла в стороне и проконтролировала момент, когда придет человек за конвертом и откроет ячейку. И позвонила мне.
– …
– Я тебе заплачу за твоё потраченное время $100.
– А когда этот человек придет?
– Не знаю, надеюсь, что не поздно.
– Это опасно?
– Там
– $150 и по рукам, – Карина деловито протягивает мне маленькую изящную пятерню.
– Спасибо, – пожимаю в ответ, – здорово, что ты согласилась. Пошли?
– Куда?
Глава 13 Ячейка 1-88
Вечереет.
На Ленинградский вокзал со всех сторон ручьями стекаются массы работящего люда в желании поскорее разъехаться в электричках по домам в направлении области.
Начинает моросить противный дождь с мокрым снегом.
Я дал Карине четкие письменные инструкции, кто я, что и почему попросил её сделать, добавил все необходимые сведения: номер и код ячейки, где встать, на какой номер звонить. Сказал ей в случае малейшей опасности визжать на весь вокзал, и бежать в опорный пункт Полиции, привлекая к себе внимание. Дал ей даже ту мутную фотографию из Спортклуба, чтобы она знала, кого бояться.
Все написанные мною подсказки, прикрытые женским журналом, она должна держать постоянно перед собой и сверяться сними каждые 5 минут.
Каждые 10 минут она должна присылать SMS «Жду на месте, пока без изменений».
Я сижу в машине и внимательно слежу за народом на привокзальной площади и парковкой. Ищу глазами черный Порше. Лицо Дурнева с нечеткой старой фотографии полностью вылетело из моей памяти. Зато я вразумительно резко помню его фоторобот, который красуется на моей домашней стене.
Я смотрю на часы: 20:22
Да где же он? Мы здесь торчим уже часа два. А если вообще не явится сегодня?
Не-е-т! За деньгами все всегда приходят вовремя.
Пока не уплыли в чужой карман. Пока не съела инфляция, пока не случился потоп, наконец.
Размышляя о ненужных вариантах, я совсем забываю о договоренности 10 минутных SMS-отчетов. Захожу на телефоне в сообщения, последнее было прислано аж 17 минут назад!!!
Карина….
Я лихорадочно набираю её номер. Гудки…
Ещё раз звоню. Гудки…
Пулей вылетаю из машины. Сшибая всех и вся на своём пути, бегу как травимый гончими псовыми вепрь во время барской охоты.
В центральном зале вокзала многолюдно. По громкоговорящей связи диктор в режиме комбинированной записи объявляет время отправления ближайших поездов:
– Электропоезд до станции Подсолнечная отправится с четвертого пути в 21:05 минут. Поезд проследует со всеми остановками, кроме: НАТИ, Планерная…
Я не дослушиваю. Прохожу рамку металлоискателя и сразу направляюсь к зоне круглосуточных камер хранения багажа. Почти сразу нахожу ячейку 1-88. Открыта!
Поворачиваюсь перпендикулярно ящикам и смотрю на балкон, с которого по договоренности Карина должна была наблюдать за судьбой конверта.
Никого не вижу, взмываю по лестнице на балкон – здесь только два, бурно что-то обсуждающих таджика с авоськами.
Я замираю.
Чуть дальше,
на площадке, в полости между кофейным автоматом и стеной, кто-то есть. Я вижу женские высовывающиеся из-за боковой стенки сапоги.По спине бегут мурашки. Это сапоги Карины. Она там.
Я ощущаю всю нестерпимую необратимость момента.
Подхожу, пытаясь проглотить колючий накатывающийся ком в горле. В узкой нише, оперевшись головой о стену, как будто присела на пол вздремнуть, полулежит Карина.
Вокруг её шеи угрожающим шарфом источает едкую смертельную амбру сочный свежий синяк.
Невинная девушка, которая мне не безразлична, с которой мы полдня назад мило общались в кафе – прямо сейчас по моей вине лежит здесь в пыльном зассаном углу, как бесхозный мешок картошки.
Какой же я ублюдок, что втянул её в это!
Я чувствую, как сжимаются мои кулаки. Делаю полшага к ней. Карина еле слышно хрипит и замолкает.
Через меня словно пропускают 10 тысяч вольт.
Я шарахаюсь в сторону, бормоча: «Здесь человеку плохо», перехожу на крик в сторону таджиков:
– Здесь человеку плохо! Быстро сюда!
Таджики удивленно хлопают зенками, потом шагают в мою строну.
– Вызовите скорую, срочно, девушка упала в обморок.
Тот что покрепче начинает копошиться в сумке.
– Кто здесь ещё был? – я налетаю на второго, что поменьше в шапочке.
– Никаво, парен ток синий курта и всо.
– Синяя куртка, куда пошел?
– Туда, – таджик снимает шапку и показывает ею в сторону второго выхода.
– Высокий?
– Воттокой, – показывает мелкий высоту на полметра выше себя.
– Вызывай скорую, не отходи от неё ни на шаг, – я рву ко второму выходу, по дороге обращаясь к сотруднику Полиции, – Там, на балконе девушке плохо, запросите бригаду неотложки.
Выскакиваю на улицу. Темно, как у страуса в заднице.
Подбегаю к трем курящим таксистам, по очереди посасывающим пакетизированный заваренный чай из бумажного стаканчика:
– Мужики, высокий парень в синей куртке проходил?
– Проходил, – вдруг оживает тот, что с чаем в руках, – в сторону второй парковки ушел. Ну и наглая рожа у него – я бы ему с ноги, если бы не чай.
– Борисыч, не трынди, а, с ноги он ему, – встревает второй, что покрепче.
Я не дослушиваю, пытаясь не поскользнуться на луже, тороплюсь в направлении, указанном таксистом. Добегаю до парковки, уже зная, что искать – черный Порше.
И тут я вижу его! Синяя куртка, высокий, коротко стриженный. Медленно обходит большую лужу, намереваясь сесть в наглухозатонированный черный как сажа матовый Porsche Cayenne. Мне не догнать, между нами метров 50. Есть только один способ прямо сейчас поставить все палочки над «т».
– Дурнев! – кричу я что есть мочи.
Синяя куртка обрачивается – это он!
Точь-в-точь фоторобот со стены. Гипнотизер, вооруженный налетчик на ломбарды, мучающий и насиловавший Федотову. Урод, который напал на Карину. Мой старый товарищ по спортивному скалолазанию. Передо мной Сергей Дурнев, человек, которого я искал последние полгода. Возможно, единственный, кто знает ответ на вопрос, почему я не такой как все, и откуда это прилипшее проклятие с памятью.
Гипнотизер в один миг скрывается за рулем Кайена, и почти моментально выносится со стихийного паркинга. Я, как могу, бегу следом, по щиколотку проваливаясь в лужах, теряя с каждой секундой последние искры надежды догнать негодяя.