298 км/ч

– Но почему же, когда я пришла к тебе… и спросила о нем, ты сказал, что вы не общаетесь? – сбивчиво спросила Мирьям.

– Потому что это правда. Когда врачи вынесли окончательный приговор, Эрманно попросил меня больше не приходить. Мы даже поссорились из-за этого. Я уговаривал его, убеждал, что жизнь и гонки на этом не заканчиваются, однако все мои попытки оказались бесполезными. Он закрылся от всего мира и от меня особенно. А я тоже не смог оставаться в Формуле, не смог стать чьим-то наставником и решил основать свое дело, благо профессия гоночного инженера у крутого пилота позволила мне заработать кучу денег.

– Что у него с рукой? Почему она на перевязке? – спросила Мирьям.

– Он не может владеть ею в полной мере.

– А сестре сколько лет?

– Семнадцать…

Четверть часа в салоне висела тишина, нарушаемая лишь мелодиями, звучащими из магнитолы. За это время они успели доехать до дома Мирьям.

– Уверен, он примет мой вызов стать твоим тренером, – сказал Анджело, остановив машину. Он ласково провел рукой по растрепанным волосам Мирьям.

– Я не хочу, чтобы он меня тренировал, – заявила она.

– Почему?

– Я не выдержу его насмешек.

– Но ты должна. По крайней мере, если ты хочешь выиграть и реализовать свои мечты, – рассудительно заметил Анджело. – В противном случае можешь докатать две оставшиеся гонки, затем окончить лицей, продать квартиру и пойти работать служанкой.

– Почему служанкой?!

– Можешь продавщицей. Но ни конструктором суперкаров, ни гонщицей тебе не быть.

Глава 9

Эрманно, мрачный, как туча, готовая разразиться гневной грозой, вернулся в библиотеку в намерении продолжить работу. Однако сосредоточиться никак не получалось. Мысли постоянно сбивались с деловых вопросов и возвращались к недавним посетителям, внося в душу диссонанс.

Эрманно злился на настойчивость своего доброго старого друга и одновременно был рад его видеть. Он хотел бы заключить Анджело в крепкие объятия, но в то же время будто боялся прикоснуться к прошлому. Он не находил в себе сил и мужества вернуться даже мыслями в мир гонок, стремился отгородиться от любой информации, долетавшей до него из спортивных новостей. Однако судьба юной гонщицы тронула до глубины души и не позволяла в очередной раз закрыться от этого мира. А еще эти глаза, похожие на океан, в котором отражается голубое небо, кричащее об одиночестве. Эрманно уже однажды видел точно такое же выражение глаз: у своей сестры. В довершение всего девушка бросила ему вызов, дерзко и неуважительно, но вместо того, чтобы разозлиться, Эрманно по необъяснимой причине восхитился ее смелостью. Ему понравились ее упрямство, гордость, бесстрашие, амбиции. Именно такие люди достигают в спорте высоких результатов, он прекрасно это знал.

– Я вошла минут пять назад, но, похоже, ты способен не замечать меня и целый час.

Эрманно вздрогнул и вскинул голову. Глаза Роберты искрились лукавым смехом, а широкая лучезарная улыбка буквально озаряла библиотеку светом.

– Я задумался, прости. Ты сегодня рано… – заметил Эрманно. подставляя щеку под поцелуй.

– Отменили последнюю лекцию. Зато я успею сделать домашние задания до тренировки. Сегодня отличная погода для тенниса! – весело сказала она и плюхнулась в кресло напротив брата. – Барбара поведала, что приходил Анджело с какой-то девушкой. Кто такая? И когда ты наконец задержишь Анджело до моего прихода? Я страшно по нему соскучилась!

– Берта! – Эрманно обессиленно взмахнул рукой. Потом устало посмотрел на сестру, и нежная улыбка тронула его губы.

– Эрми, я до сих пор задаюсь вопросом, почему вы с ним перестали общаться? Вы ведь были не просто коллегами, а близкими друзьями! Объясни мне!

– Потому что мы прекратили вместе работать, а, соответственно, стали меньше общаться, я уже много раз отвечал, – постарался он произнести спокойно.

– Понятно. – Роберта скривила губы, давая понять, что ни капли ему не верит. – А девушка? Что за девушка? Барбара сказала, что она гонщица. Правда?! – Глаза Роберты горели жгучим любопытством.

– Правда.

– И что такого они тебе сказали, что повергли в столь глубокую задумчивость?

– Берта, я думал о работе! – Эрманно начал сердиться.

– Неужели? – Она с детской наивностью распахнула глаза, будто в самом деле удивилась. – А судя по твоему выражению, кто-то плюнул тебе в лицо, и внутри тебя развернулась жестокая борьба хорошего воспитания с неуемным желанием плюнуть в ответ.

Эрманно рассмеялся. Роберта была единственным человеком, кто умел заставить его смеяться.

– Берта, ты невероятная… Главное, что в какой-то степени ты угадала.

– Правда?! И кто плюнул тебе в лицо? Надеюсь, не юная гонщица?

– Она самая.

– Какая негодяйка! – Роберта гневно сверкнула глазами. – Как посмела?

– Должен признать, что я спровоцировал. Позволил себе усомниться в способностях женщин к гонкам.

– Ах, вот оно что… Женщин в гонках мало, да?

– Именно, – подтвердил Эрманно. В груди мучительно заныло от ностальгии. – А тех, кто добился успехов – и того меньше.

– Но это все равно не повод выносить суждения, даже не посмотрев, как она гоняет, – выразила Роберта ту же мысль, какую недавно озвучил Анджело. Она подтянула под себя ноги и развалилась в кресле, будто в преддверии длительного и увлекательного разговора. – Помнишь, как обо мне говорили? «Она так неуклюжа, что даже по мячу не может попасть». Но тренер посмотрел и взялся терпеливо меня обучать. И сейчас я иногда даже выигрываю турниры.

– Ты у меня молодец, – со всей искренностью похвалил Эрманно.

– Почему же ты не хочешь посмотреть на нее и оценить? Сколько ей вообще лет?

– Семнадцать.

– Какая смелая девушка! – воскликнула Роберта. – Так почему ты не хочешь посмотреть на нее?

– Берта, как объяснить тебе? – Эрманно развел руками. Они никогда не возвращались к теме гонок с тех пор, как он попал в аварию, и Эрманно совершенно не был готов к подобному разговору, хотя он сложился очень спонтанно и естественно.

– Ты боишься возвращаться туда. Хочешь, я пойду с тобой? – предложила сестра с детской непосредственностью. Эрманно шокировано уставился на нее, даже рот открыл. А Роберта продолжила невозмутимо: – Я, конечно, тоже до смерти боюсь идти на автодром, но если ты будешь рядом, мне не будет так страшно, – заявила она, открыто посмотрев на брата. Она напоминала маленькую девочку, которая боится отправиться на прогулку по ночному лесу, но готова побороть свой страх, если большой и сильный старший брат пойдет с ней и будет держать за руку.

Эрманно в ступоре разглядывал сестру. Гонки Роберта перестала смотреть после аварии на трассе, в которой он едва не погиб, до этого она их очень любила. Но его поразило, что сестра готова переступить через свой кошмар, чтобы пойти с ним и поддержать. Он прекрасно понимал, как ей страшно, ведь видеосъемки были ужасными, а потом последовали еще несколько недель комы и неизвестности, когда Роберта осталась совсем одна, только Барбара была рядом.

Тяжело вздохнув, Эрманно закрыл лицо руками. Он столько мучительных месяцев пытался смириться с тем, что больше никогда не выйдет на трассу, и прекрасно понимал, что его смирение очень хрупкое, способное превратиться в пыль за секунду. Он совершенно справедливо опасался, что после похода на автодром его может накрыть такая депрессия, которую он будет не в силах побороть. А до совершеннолетия сестры еще много месяцев…