32. Адреналин для убийц

Сначала угроза (плохой полицейский), затем обещание во всем разобраться (хороший полицейский). Плюс ко всему спокойная неторопливая речь наводящая преступника на мысль, что не бросающему слов на ветер шерифу, можно и нужно верить.

– Отличное предложение! – откликнулся я.
– Есть только одна небольшая загвоздка, которая сводит его на нет. Четыре трупа на шоссе – моя работа. Плюс нападение на полицейских и захват заложника. Больше чем уверен - ни судья, ни присяжные не проникнутся лепетом адвоката о трудном детстве и проблемах с болеутолящими. Смертный приговор мне обеспечен. Так что у нас всего два варианта. Или я улетаю отсюда живым на полицейском вертолете, только что приземлившемся неподалеку, или ты будешь рассказывать родственникам погибших парней, какие они были замечательные товарищи.

– Напомни ему историю пятилетней давности на заправке, - подсказала Милая.
– Тогда погиб один из его людей.

– Наверное не хочешь, чтобы повторилась история на заправке? Та самая, когда ты потерял одного из полицейских?

– Нет, не хочу, - надо отдать должное, он неплохо держал удар.

– Отлично! Значит, сможем договориться. Выполнишь мои условия, и разойдемся с миром. Нет – извини. Окажешься, сам виноват.

Когда заложник не абстрактный незнакомец, а коллега, которого знаешь давно, возникает масса проблем психологического порядка.

– Можем попробовать…

– Тепловыделение человека за крайней правой машиной резко подскочило. Избыток адреналина. Он готов выстрелить.

Феноменальные способности Милой в очередной раз оказались как нельзя кстати.

– Шериф, — намеренно громко крикнул я. — За крайней правой машиной сидит молодой герой, решивший устроить кровавую баню. Останови его пока не поздно. Мы все еще можем договориться по-хорошему.

Мне явно повезло с этим человеком. У него были свои понятия о службе, долге и чести. И самое главное - он больше заботился о своей совести и душевном спокойствии на пенсии, чем том, чтобы ценой жизни подвластных ему людей получить пару красивых побрякушек на грудь.

– Мэтью, если что-то задумал, оставь эти глупые мысли. Ты неплохо стреляешь в тире. Только здесь живые люди, а не фанерные мишени. Мы договоримся с мистером...

– Питом, — назвал я первое пришедшее на ум имя.

– Мы договоримся с мистером Питом по-хорошему, — продолжал он.
– И никто не пострадает.

Одно дело решиться на выстрел когда никто этого не ждет. Совсем другое, если пятнадцать пар глаз уставились на тебя с молчаливым укором.

– Мистер Пит, — как ни в чем не бывало продолжал шериф.
– Мы разобрались с этой проблемой…

– Я понял. Теперь прикажите летчикам из полицейского вертолета, перейти к машинам так чтобы их было видно.

– Мне кажется…

– Неважно, что кому кажется. Прямо сейчас я улетаю. Если вертушка поднимется в воздух без меня или вы станете тянуть время бессмысленными переговорами, ожидая спецназ, я убью одного полицейского. Потом дороги назад не будет. Значит, придется убить второго. Вас устроят такие потери или мы попытаемся договориться по-хорошему? В знак доброй воли готов отпустить ваших людей, прихватив только девчонку.

Прежде чем ответить шериф сделал глубокий вдох. Жена Майлза на шестом месяце. Они так долго ждали этого ребенка. А чертов мистер Пит, или как там зовут этого урода, не блефует. Он не слабак и не сумасшедший. Уж что-что, а разбираться в людях старый коп научился. Не получит желаемое, начнет стрелять. Своими силами полиция явно не справится. Без снайперов нечего даже пытаться. Спецназ на подходе, но вряд ли успеет. Майлз что-то сделал неправильно и превратился в заложника. А сообщить беременной женщине что ее мужа убили из-за того что он где-то ошибся…

Нет. К такому испытанию шериф не был готов. Даже несмотря на то, что знал - после завершения этой чертовой операции на него повесят «всех собак» и наверняка выкинут со службы. Вышестоящему начальству безразлична судьба простого копа, его беременной жены и ребенка. Для них главное показатели и общественный резонанс.

Но для того, кто последние шесть десятков лет проживает в маленьком городке, где все друг друга знают, самое важное сохранить доброе имя. Да его выкинут со службы. Зато до конца своих дней он останется опальным героем, а не чудовищем, прямо или косвенно причастным к смерти нескольких человек.

К тому же девчонка, скорее всего не заложница, а сообщница…

– Мне нужен ответ прямо сейчас! – я устал ждать. – Считаю до пяти и убиваю первого.

– Покиньте вертолет! — прокричал шериф в рупор.

Судя по отсутствию движения, приказ не произвел впечатления на летчиков.

– Мистер Пит, вы не против, если я пошлю двух своих людей, чтобы они привели в чувство несговорчивых коллег? Они не подчиняются мне напрямую.

– Шериф, — я говорил спокойно, но в то же время достаточно жестко, чтобы он понял - я не намерен шутить.
– Сейчас это ваша территория и операция. По всем нормам и законам пилоты обязаны подчиняться вашим командам. Раз они этого не делают, то… Либо это часть плана, либо элементарная затяжка времени. Я уверен - через пять-шесть минут здесь появятся на редкость несговорчивые люди с профессионально обученными снайперами, которые превратят меня в решето. Повторяю САМЫЙ последний раз: мне терять нечего. Если через пять минут я не улетаю, вы имеете в активе труп преступника, а пассиве минимум двух ваших людей.

– Раз, - начал считать я.

– Два…

– НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ ВЕРТОЛЕТ ЭТО ПРИКАЗ!!!

– Мы не ведем переговоров с террористами, и не выполняем их условий, - мог бы ответить летчик.

Только к чему вся эта никому не нужная патетика, когда все настолько просто и очевидно?

Спецназ на подходе. Преступнику некуда деваться. После того как вертушка взлетит, он еще немного поартачится и сдастся.

Двигатель вертолета взревел и неожиданно заглох...

– Они собирались улететь, пришлось заблокировать электронику, - пояснила Милая.

– Очень кстати…

– Штурмовая группа рядом. У нас три с половиной минуты. Хватит болтать.

– Шериф, кажется, пара крыс собиралась сбежать, оставив твоих ребят умирать.
– Мне все еще нужна вертушка.

– НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ ВЕРТОЛЕТ!!! – голос ветерана прерывался от бешенства.

На сей раз летчикам не оставалось ничего иного как выполнить приказ.

– Берешь на руки девушку, - приказал я парню со сломанным носом.

– Мне…

– Хочешь жить, делай что говорю.

Он молча кивнул.

– Шериф, мы встаем, — крикнул я. — Замечу малейшую попытку помешать, открываю огонь.

– Никто не будет делать резких движений, - уверил меня он.

Меньше чем за тридцать секунд (я по-прежнему прикрывался заложником, следя за тем, чтобы не оказаться на линии огня) мы без каких-либо происшествий достигли кабины вертолета. После чего полицейский усадил девушку в пассажирское кресло.

– Стоишь перед кабиной, пока не заведу двигатели, — приказал я и, немного подумав, добавил.
– Если бы те две крысы улетели, я точно вышиб тебе мозги.