32. Адреналин для убийц
Шрифт:
Сначала угроза (плохой полицейский), затем обещание во всем разобраться (хороший полицейский). Плюс ко всему спокойная неторопливая речь наводящая преступника на мысль, что не бросающему слов на ветер шерифу, можно и нужно верить.
– Отличное предложение! – откликнулся я.
– Есть только одна небольшая загвоздка, которая сводит его на нет. Четыре трупа на шоссе – моя работа. Плюс нападение на полицейских и захват заложника. Больше чем уверен - ни судья, ни присяжные не проникнутся лепетом адвоката о трудном детстве и проблемах с болеутолящими. Смертный приговор мне обеспечен. Так что у нас всего два варианта. Или я улетаю отсюда
– Напомни ему историю пятилетней давности на заправке, - подсказала Милая.
– Тогда погиб один из его людей.
– Наверное не хочешь, чтобы повторилась история на заправке? Та самая, когда ты потерял одного из полицейских?
– Нет, не хочу, - надо отдать должное, он неплохо держал удар.
– Отлично! Значит, сможем договориться. Выполнишь мои условия, и разойдемся с миром. Нет – извини. Окажешься, сам виноват.
Когда заложник не абстрактный незнакомец, а коллега, которого знаешь давно, возникает масса проблем психологического порядка.
– Можем попробовать…
– Тепловыделение человека за крайней правой машиной резко подскочило. Избыток адреналина. Он готов выстрелить.
Феноменальные способности Милой в очередной раз оказались как нельзя кстати.
– Шериф, — намеренно громко крикнул я. — За крайней правой машиной сидит молодой герой, решивший устроить кровавую баню. Останови его пока не поздно. Мы все еще можем договориться по-хорошему.
Мне явно повезло с этим человеком. У него были свои понятия о службе, долге и чести. И самое главное - он больше заботился о своей совести и душевном спокойствии на пенсии, чем том, чтобы ценой жизни подвластных ему людей получить пару красивых побрякушек на грудь.
– Мэтью, если что-то задумал, оставь эти глупые мысли. Ты неплохо стреляешь в тире. Только здесь живые люди, а не фанерные мишени. Мы договоримся с мистером...
– Питом, — назвал я первое пришедшее на ум имя.
– Мы договоримся с мистером Питом по-хорошему, — продолжал он.
– И никто не пострадает.
Одно дело решиться на выстрел когда никто этого не ждет. Совсем другое, если пятнадцать пар глаз уставились на тебя с молчаливым укором.
– Мистер Пит, — как ни в чем не бывало продолжал шериф.
– Мы разобрались с этой проблемой…
– Я понял. Теперь прикажите летчикам из полицейского вертолета, перейти к машинам так чтобы их было видно.
– Мне кажется…
– Неважно, что кому кажется. Прямо сейчас я улетаю. Если вертушка поднимется в воздух без меня или вы станете тянуть время бессмысленными переговорами, ожидая спецназ, я убью одного полицейского. Потом дороги назад не будет. Значит, придется убить второго. Вас устроят такие потери или мы попытаемся договориться по-хорошему? В знак доброй воли готов отпустить ваших людей, прихватив только девчонку.
Прежде чем ответить шериф сделал глубокий вдох. Жена Майлза на шестом месяце. Они так долго ждали этого ребенка. А чертов мистер Пит, или как там зовут этого урода, не блефует. Он не слабак и не сумасшедший. Уж что-что, а разбираться в людях старый коп научился. Не получит желаемое, начнет стрелять. Своими силами полиция явно не справится. Без снайперов нечего даже пытаться. Спецназ на подходе, но вряд ли успеет. Майлз что-то сделал неправильно и превратился в заложника. А сообщить беременной женщине что
ее мужа убили из-за того что он где-то ошибся…Нет. К такому испытанию шериф не был готов. Даже несмотря на то, что знал - после завершения этой чертовой операции на него повесят «всех собак» и наверняка выкинут со службы. Вышестоящему начальству безразлична судьба простого копа, его беременной жены и ребенка. Для них главное показатели и общественный резонанс.
Но для того, кто последние шесть десятков лет проживает в маленьком городке, где все друг друга знают, самое важное сохранить доброе имя. Да его выкинут со службы. Зато до конца своих дней он останется опальным героем, а не чудовищем, прямо или косвенно причастным к смерти нескольких человек.
К тому же девчонка, скорее всего не заложница, а сообщница…
– Мне нужен ответ прямо сейчас! – я устал ждать. – Считаю до пяти и убиваю первого.
– Покиньте вертолет! — прокричал шериф в рупор.
Судя по отсутствию движения, приказ не произвел впечатления на летчиков.
– Мистер Пит, вы не против, если я пошлю двух своих людей, чтобы они привели в чувство несговорчивых коллег? Они не подчиняются мне напрямую.
– Шериф, — я говорил спокойно, но в то же время достаточно жестко, чтобы он понял - я не намерен шутить.
– Сейчас это ваша территория и операция. По всем нормам и законам пилоты обязаны подчиняться вашим командам. Раз они этого не делают, то… Либо это часть плана, либо элементарная затяжка времени. Я уверен - через пять-шесть минут здесь появятся на редкость несговорчивые люди с профессионально обученными снайперами, которые превратят меня в решето. Повторяю САМЫЙ последний раз: мне терять нечего. Если через пять минут я не улетаю, вы имеете в активе труп преступника, а пассиве минимум двух ваших людей.
– Раз, - начал считать я.
– Два…
– НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ ВЕРТОЛЕТ ЭТО ПРИКАЗ!!!
– Мы не ведем переговоров с террористами, и не выполняем их условий, - мог бы ответить летчик.
Только к чему вся эта никому не нужная патетика, когда все настолько просто и очевидно?
Спецназ на подходе. Преступнику некуда деваться. После того как вертушка взлетит, он еще немного поартачится и сдастся.
Двигатель вертолета взревел и неожиданно заглох...
– Они собирались улететь, пришлось заблокировать электронику, - пояснила Милая.
– Очень кстати…
– Штурмовая группа рядом. У нас три с половиной минуты. Хватит болтать.
– Шериф, кажется, пара крыс собиралась сбежать, оставив твоих ребят умирать.
– Мне все еще нужна вертушка.
– НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ ВЕРТОЛЕТ!!! – голос ветерана прерывался от бешенства.
На сей раз летчикам не оставалось ничего иного как выполнить приказ.
– Берешь на руки девушку, - приказал я парню со сломанным носом.
– Мне…
– Хочешь жить, делай что говорю.
Он молча кивнул.
– Шериф, мы встаем, — крикнул я. — Замечу малейшую попытку помешать, открываю огонь.
– Никто не будет делать резких движений, - уверил меня он.
Меньше чем за тридцать секунд (я по-прежнему прикрывался заложником, следя за тем, чтобы не оказаться на линии огня) мы без каких-либо происшествий достигли кабины вертолета. После чего полицейский усадил девушку в пассажирское кресло.
– Стоишь перед кабиной, пока не заведу двигатели, — приказал я и, немного подумав, добавил.
– Если бы те две крысы улетели, я точно вышиб тебе мозги.