33 способа перепрограммирования организма на счастье и здоровье. Метод "Аватар"

— Вот и у меня есть предчувствие… — сказала Алексия.

Алексия смотрит за грань

Мы все смотрели на Алексию, ожидая продолжения, но девушка задумчиво смотрела на другой берег. И не было это похоже на мхатовско-моэмовские выходки ее отца. Совсем не было похоже на вчерашнее смятение самой Алексии после прочтения гениального и загадочного «Павлина» Василия Дмитриевича Лебелянского. Скорее, напоминало сосредоточенность героинь чеховских пьес в те секунды, когда автор предписывает им молчать, и, пользуясь этим, героини уходят в себя, в анализ своих мыслей и чувств, нам, зрителям, недоступных и непостижимых. Взгляд Алексии был сосредоточенным. Теперь я понимал, что эта сосредоточенность вызвана особым даром дочери Мессинга. Глядя на озеро Алексия, я был уверен, видит то, чего не видим мы нашим обычным зрением. Так и подмывало спросить ее об этом, но, конечно, делать этого было нельзя, пока сама Алексия не захотела бы нам рассказать о своих ощущениях. По щеке девушки бежала слеза. А ведь она, когда предвидела, часто плакала! Я помнил это со слов Мессинга. Что же смогла разглядеть Алексия в этой глубине?

Откровения Алексии

Наконец дочь Мишеля повернулась к нам, улыбнулась и сказала:

— Друзья! Сейчас я попыталась понять, что прячется в глубинах озера. Кажется, я смогла постичь сущность того, что случилось в сорок третьем году здесь. Это было не землетрясение. Я уверена. И прошу заранее простить мне самонадеянность, но за свою жизнь я смогла научиться пользоваться интуицией.

— Что же здесь было? — нетерпеливо спросил Петрович.

Алексия положила руку полковнику на плечо и снова улыбнулась. Приятно было увидеть, что перед нами снова наша Алексия — умная и озорная, светлая и проницательная.

— Не землетрясение, — продолжала Алексия, — это было дело рук человеческих. Сейчас я увидела: то, что случилось здесь, было подготовленным взрывом. Вернее, даже двумя взрывами. Технология, на мой взгляд, была такова. Одна часть взрывчатки была заложена внутрь горы-вулкана, меньшей знакомого нам Калата, а потому взорвать его не составляло большого труда. Другая же часть, незначительная, была доставлена внутрь монастыря и там заложена в какой-то ключ, родник или колодец. Устроителям взрыва нужно было сделать так, чтобы водный ресурс, хранящийся под монастырем, вырвался наружу, в одночасье превратив эту местность в озеро, что, как видим, прекрасно удалось.

— Но как получилась правильная форма круга? — не мог не спросить я у Алексии.

— Эту форму кто-то готовил заранее. Думаю, не одна неделя ушла на подготовку будущей озерной чаши. Причем в организации затопления принимали участие сами обитателя монастыря. Ведь если бы долгое время рядом с монастырем трудился кто-то посторонний, это не осталось бы незамеченным. А значит, трудились здесь монахи, которым, похоже, взрыв и затопление были выгодны. Но почему? Пока не могу дать ответа на этот вопрос. Но чувствую, что там… — Алексия рукой показала на озеро, — кто-то есть.

Даже Мишеля смутил этот вывод:

— Прости, малыш, но, признаться, не очень понимаю, как это может быть?

Петрович, явно опасаясь за душевное здоровье Алексии, нежно прикоснулся тыльной стороной ладони ко лбу девушки. Признаться, сказанное Алексией показалось мне нелогичным. Я поддержал Мессинга:

— Дорогая Алексия, извините, однако как все-таки может быть, чтобы под водой мог находиться кто бы то ни было, кроме водных обитателей?

— Например, рыб, — будто эхом откликнулась Алексия на мою реплику.

— То есть? — не понял Петрович.

Алексия сочла нужным перестать говорить загадками, а попыталась объяснить свои ощущения:

— Для того чтобы видеть больше, чем обычно, я пытаюсь мысленно представить какой-нибудь образ, который важен сейчас для меня, актуален. Как только я поняла, что взрывы рукотворны, как и все остальное здесь, я тотчас вызвала в воображении актуальный для всех нас образ павлина. Стоило мне сделать это, как я увидела людей! Понимаете, живых людей там, под водой. Это были люди, и я понимала, что там, внутри озера им хорошо, это их мир! Мне сразу вспомнился Ихтиандр. Помните роман Беляева «Человек-амфибия»? Глубины этого озера населены такими ихтиандрами. Но кто они, я не знаю. Еще я видела подводные пагоды, монастырскую стену — среди воды. А в самом центре круга, — Алексия опять показала на озеро, — увидела четыре здания строения «ОТТО». Все строения — точная копия того, что мы видели в театре в Мандалае, и того, что красуется на вершине Калата.

— И что же теперь делать? — спросил Петрович. — Опять вдаваться в анализ, в интерпретацию? Ждать вестей от Насти и Белоусова? Строить очередной ипсилон? Перебирать наследие Лебелянского? Возвращаться в «Обитель Журавля» или в Мандалай?

Будем медитировать!

Нужно было менять наши планы. Но как именно? И тут нам всем на помощь пришел У Э:

— Помните ли вы, с какой целью отправился сюда Звездочет?

— Конечно, — за всех ответил Мессинг. — Он пошел на ежегодную медитацию к месту прежнего нахождения монастыря, настоятелем которого он является. Но как это поможет нам определиться со следующим шагом?

— Предельно просто, — отвечал У Э. — Нам надо хотя бы попробовать заняться тем же самым, ради чего шел сюда Звездочет. Попробую пояснить, какого результата следует ждать от этого шага. В Мьянме некоторые люди, особенно люди, как говорят в России, старой закалки, твердо уверены в том, что всякий гость страны, откуда бы он ни прибыл, должен жить по законам не своей родины, а именно Мьянмы. Я и предлагаю вам немного пожить по этим законам. Мы находимся на том месте, где здешние монахи устраивают ежегодные медитации. Так давайте попробуем уподобиться им и помедитировать прямо здесь и сейчас.

— Как же мы сделаем это? Ведь мы не умеем медитировать, — возмущался Петрович, которому, по всей видимости, понравилось задавать вопросы, на которые нет ответов.

Впрочем, У Э знал ответы:

— Я попробую вас научить этому искусству. В нем, поверьте мне, нет ничего сложного, если, конечно, не ставить сверхзадач, а просто попробовать таким образом чуть отрешиться от мира.

Я почему-то тут же припомнил, как буквально полчаса назад, только еще увидев впервые это круглое озеро, стал мечтать как раз об этом — об отдохновении от повседневных дел на этом берегу.

У Э руководит сеансом медитации

— Пожалуйста, рассаживайтесь здесь, — продолжал У Э, указывая на прибрежную траву. — Вот так, ноги под себя. Вы, Алексия, справа от Петровича. А я сяду здесь, с краю. Теперь посмотрите на тот берег. Не правда ли, красиво? Ну а теперь закрывайте глаза. И старайтесь подольше держать в памяти пейзаж, который вы только что видели…

Мы все последовали советам нашего бирманского друга. К тому же и сам он тоже воспользовался возможностью медитации в этом почитаемом месте.

Моя медитация

Когда я закрыл глаза, то какое-то время перед моим взором еще были прозрачные облака над горизонтом и зеркальная гладь тихого озера. Но вот изображение стало расплываться: облака растаяли, слившись со сталью озерных капель. Словно гигантская рыба шевельнулась где-то в глубине сознания. Однако не напугала меня, а еще больше успокоила, отогнала какие-то посторонние мысли. Я вдруг почувствовал себя прощенным. Было легко, и казалось, миг — и можно будет взлететь: увидеть сверху озеро и каменный холм, ощутить себя печальным и мудрым журавлем, живущим на границе миров и понимающим свое существование, как великую миссию проводника душ в лучшие сферы. Взмах крыльев, еще и еще… Но почему-то воздух стал вязким, плотным. Над головою сгустились не облака, но тучи, железом заливающие сознание. Лететь было не просто трудно, а невозможно. Тогда я покорно сложил крылья, ожидая, что тотчас камнем паду на мокрую землю. Однако этого не случилось: туча мягко подхватила меня и уложила под цветущее вишневое дерево. Птицы невиданных красок ласкали мой слух протяжным высоким пением, с веток опадали белые лепестки цветов, а на их месте прямо на моих глазах наливались багровым соком крупные вишневые ягоды. Почему-то вспомнилось, что в прежние времена вишню сушили, мочили, мариновали. Знали, да теперь забыли…