№333, или Притворись, что любишь 2
Шрифт:
Когда выхожу из душа, даже не накидываю полотенце, позволяю прохладному воздуху спальни себя остудить. Иду к шкафу, нахожу в дальнем углу своей полочки трусы, больше похожие на бабушкины панталоны. Мои любимые и настолько не сексуальные, что вынуждена их прятать, дабы не разрушать имидж женщины-вамп. Надеваю безразмерную майку, закутываюсь в халат и иду на кухню лечить нервы мороженым.
По пути вдруг натыкаюсь на недавно купленную мной книгу «Мистер Мерседес». Так и не было времени прочитать.
«Может, хоть как-то отвлекусь, забудусь…»
Прихватываю ее и усаживаюсь за кухонный стол в обнимку с ведерком
Всё в этой книге мне знакомо до боли, всё понятно, всё отзывается.
Первая сцена: ночь перед ярмаркой вакансий, но у дверей уже очередь из безработных, желающих быть в рядах первых, кто утром встретится с работодателями, и среди них молодая женщина с грудной дочкой, спящей в слинге. Мать взяла ее с собой в ночь несмотря на то, что у малышки жар, потому что ее не с кем было оставить… Вот как сильно ей нужна работа!
В этот самый миг я словно проваливаюсь в прошлое. Когда я была одна с грудной Анечкой, и мне некому было помочь, совсем некому! Мы были с судьбой один на один. Да, мне хватило ума заработать денег. Не стояла ночами на улице, чтобы утром вымаливать работу, но страх того, что это может случиться, был так силен, что и описать не могу. Самый мой страшный страх на тот момент — что нам с Аней нечего будет есть.
Женщина из книги так устала, что спит стоя. О, какое же знакомое чувство! А еще она ощущает сумасшедшую вину за то, что она мать-одиночка и не может как следует позаботиться о ребенке, вынуждена взять малышку с собой на улицу, потому что у нее нет другого выхода. Мне понятен ее стыд, ее ужас… Ох, как понятен! Я жила в этом ужасе, я в нем тонула, и мне тоже было стыдно, что не смогла обеспечить своему ребенку счастливое детство, не была с ней рядом, когда она во мне нуждалась… Получается, паршивая мать!
Господи, ну почему одиноким матерям должно быть стыдно? Разве рождение детей — самая стыдная вещь на земле? В конце концов, это продолжение рода людского…
«Спокойно, Ждана, спокойно! Это не про тебя!»
Погружаюсь дальше в текст, и на страницах романа вдруг появляется «мерседес», который на полном ходу врезается в людскую массу, где находится эта женщина с малышкой. Практически сразу понимаю, почему книга называется «Мистер Мерседес»…
И снова проваливаюсь в прошлое… В тот самый день, когда мой страх не заработать достаточно денег сменился на ужас остаться на всю жизнь калекой и потерять свою дочь. Заново переживаю ту самую секунду, когда черный джип появился словно из ниоткуда и не успел затормозить. Снова толкаю коляску с Аней подальше, и меня сминает, а мир превращается в одну сплошную боль…
Отшвыриваю книгу, хватаю кухонное полотенце и утыкаюсь в него. Слезы катятся градом, даже не пытаюсь себя сдержать. Рыдаю навзрыд, стремясь освободиться от сковавшей сердце боли и гнева. Задыхаюсь от собственных эмоций, давлюсь ими…
И в этот момент в глубине квартиры раздается мелодия телефона, которую установила на Натана.
— Что тебе от меня нужно? — кричу в пустоту.
Потом всё же собираюсь с силами, утираю слезы, встаю, иду на поиски проклятого мобильника. Тот всё звонит и звонит.
Кое-как нахожу его среди диванных подушек. Надо бы взять трубку, но мне страшно не хочется этого делать. Если отвечу,
Натан живо определит по моему голосу, что последние полчаса я ревела навзрыд. Дурацкая особенность организма — как поплачу, сразу голос как из трубы. А я не хочу, чтобы он знал, как мне плохо! Не хочу, и всё… Имею я право хоть на какую-то толику приватности?Скидываю звонок и отправляю ему сообщение:
«Сейчас неудобно говорить, напиши, пожалуйста, что хотел?»
Ответ приходит почти сразу:
«Просто убедиться, что у тебя всё в порядке, Ждана!»
— Ты все-таки садист, дорогой!
Пишу: «Всё шикарно!»
Глава 44. Всё шикарно
Тогда же:
Натан
«Шикарно? У нее всё шикарно?!»
Это слово просто взрывает мне мозг.
С чувством хлопаю ладонью по приборной панели.
Тут же слышу стук в окно машины, опускаю стекло.
— Да не психуй ты! Сейчас Кира выйдет, попрощаюсь нормально и поедем! — хмуро бухтит Кирилл и переминается с ноги на ногу.
Я заехал за ним, как и договаривались, только этот отец семейства не изволил быть готовым вовремя. То с дочкой миловался, то сыну что-то объяснял прямо на улице перед моей машиной. Кира уже увела детей, но он же не может уехать, как следует с ней не нацеловавшись. Теперь ждет возвращения ее кудрявого величества. Терпеливо ждет, я бы даже сказал, с благоговением.
— Не переживай, я по другому поводу тут психую… Прощайся сколько надо… — закрываю окно и только потом бурчу: — Как будто в армию его провожает, ей богу…
Снова перечитываю сообщение Жданы.
— Шикарно, чтоб ее…
А я еще тут совестью мучаюсь. Обидел девушку на ровном месте, демонстративно уехал ей изменять. Чтобы кому-то изменить, надо с этим кем-то быть в отношениях! Совершенно очевидно, что Ждана не считает, что мы с ней в отношениях, по крайней мере не посчитала нужным мне это показать.
Похоже, начал чертить границу я, а продолжила Ждана. Основательно так продолжила, четко показала, кто она мне, и кто ей я — никто!
Практически расписалась в своем ко мне безразличии, прокричала мне в лицо: «Ты, милый, гуляй где хочешь, мне в принципе всё равно…»
Ну как так-то? Три недели с ней прожили тело в тело, а ей всё равно! Меня от такого поведения мутит в буквальном смысле слова.
«Могла бы хоть попытаться изобразить ревность! Хоть бы обиженный взгляд в мою сторону бросила… Хоть как-то отреагировала… Отделалась искусственной улыбочкой, и всё!»
Стерва чистой воды!
Зачем вообще ей писал — непонятно. Однако я с тех пор, как ее искусственную улыбку увидел, спокойно так ни разу и не вздохнул. Очень ее равнодушие меня задело, очень…
«Может быть, она подумала, что я отругаю ее, если она решится устроить мне сцену?»
Ну да, отругал бы, даже готов был к такому развитию событий. К безразличию готов не был, а вот к сцене ревности — даже очень. Только сейчас понимаю, насколько сильно я ждал этой самой сцены, ждал ее проявления чувств, а получил фигу с маком. Это меня не на шутку задело.
Подмечаю, как Кира выходит из ворот, бросается к своему ненаглядному мужу. Он обнимает ее, что-то там говорит на ухо, потом просто замирает, держа ее подле себя, опять что-то ей шепчет, целует.