365

— Свою квартиру.

Эта поправка пролетела мимо ушей тестя. Игорь плеснул в стакан воды, отмахнулся от Магнуса, явно собиравшегося в трубку высказать всё, что он думает о всяких там бесполезных отцах, и остановился у окна, всматриваясь в зимнюю снежную россыпь.

— Хорошо, — неожиданно мягко согласился Владимир. — Это была Сашина квартира. Но мы — родня. Я могу рассчитывать хотя бы на то, что она меня уведомит. В любом случае, это было довольно жестоко.

— Это было весьма справедливо. Зачем вы звоните мне, а не своей дочери? Почему не стремитесь перед нею извиниться?

Опять воцарилось молчание, коварное и особенно холодное, куда мрачнее, чем полутёмное уличное утро. Игорь поймал себя на том, что мысленно считает до ста, чтобы потом поспешно ткнуть пальцем по алой полоске экрана и сбить вызов. У него и на работе проблем хватало, и с Сашей не всегда всё проходило гладко, так что не было времени на всяких посторонних людей вроде тестя.

— Нам надо встретиться, — выдал вдруг мужчина. — Причём желательно как можно скорее. Где-нибудь на нейтральной территории. Саша не хочет со мной разговаривать, у неё постоянно занято…

Что ж, Игорь мог предположить, что, не желая общаться, Александра бросила своего отца в чёрный список и не намеревалась пересматривать это мудрое решение.

Ольшанский тоже с трудом подавил желание послать этого человека куда подальше. У него и со своими родителями не всё было в порядке, чтобы налаживать отношения ещё и с чужими. Но, с другой стороны, было слишком рано для скандалов, и какая-то часть в его сознании, отвечающая за возмущения и ссоры, сейчас смирно дремала рядом с Сашей.

— Я могу только в среду, — вместо того, чтобы послать тестя куда подальше, произнёс Игорь. — Сегодня-завтра завал, — и Регина с её очередными требованиями, хотя он, разумеется, не спешил уточнять. — Если устраивает такой вариант, то хорошо, я готов встретиться.

— Устраивает, — тяжело вздохнув, согласился Владимир Владимирович. — Я скину адрес сообщением. Только приходи… — он выдержал паузу и добавил совсем беззвучно. — Пожалуйста.

Игорь застыл от удивления.

— Ладно, — только и успел подтвердить он, прежде чем нажать на "отбой", и так и остался у окна, удивлённо глядя на экран мобильного телефона. Поведение тестя казалась ему предельно странным.

— Кто звонил?

Ольшанский вздрогнул от неожиданности и обернулся, словно его застали на месте преступления. За спиной стояла Саша, сонная, со всколоченными волосами и мягко улыбающаяся.

— Доброе утро, — Игорь обнял её за талию и привлёк к себе. — Да так, ерунда. Это было по работе…

Саша поверила, обвила его шею руками и поцеловала, выметая из головы все дурацкие мысли о её отце.

100 — 99

100

23 января 2018 года

Вторник

Никогда, никогда он больше не скажет, что в полвосьмого кто-то звонил по работе. Потому что, даром, что в офис они пришли вовремя, а Регина казалась пристыженной после устроенного её соперницей скандала, проблемы словно сами себя генерировали. Ольшанскому казалось, что они успевают, укладываются в спринты, ровно до того момента, пока не позвонили заказчики, а Регина, привычно улыбающаяся в ответ на каждую чужую неприятность, не уведомила о том, что они будут в начале апреля.

Игорь знал, что очень смешно выглядел со стороны, когда застыл, будто бы та статуя, и только периодически моргал. Кто ж знал, что заказчики отсчитывали свой год с того момента, когда только вознамерились заняться проектом? Да, в мае новость об этом показалась бы ерундой — ускориться на десять процентов не так и трудно. Но сейчас, под конец января, услышать, что на всё осталось не четыре месяца, а три…

Ольшанский шумно выдохнул воздух и запустил пальцы в волосы, уцепился в них с такой силой, словно собирался выдрать. Увы, но оттого кровь к голове не приливала. Укоризненно смотревший на него Магнус ничем не пытался помочь, только фыркал и с удвоенной силой крутил пушистым хвостом.

— Что, наглец? — одиноко поинтересовался Ольшанский то ли у кота, то ли у пустой квартиры. — Где там твоя хозяйка?

Саша сейчас вряд ли чем-то помогла. Игорь, если честно, был даже рад, что она умчалась по срочным делам куда-то. Он переписывал спринты и бэклог и понимал, что перераспределить задачи так, чтобы их ещё успели сделать, практически нереально. Насколько простым это казалось на начальном этапе, настолько сложным — сейчас, когда Игорь плыл от огромного количества работы.

Коллеги его, вероятно, пребывали в примерно том же состоянии.

Массовый испуг — вообще заразная вещь. И теперь, когда Игорь смотрел на бесчисленное количество заданий, которые следовало как-то ужать, перекинуть в другой список или вообще удалить по мере возможности, он чувствовал себя виновным в будущем провале, хотя ещё были шансы успеть всё исправить.

Хлопнула дверь. Ольшанский даже не оторвал взгляд от скрам-доски, переформатированием которой как раз занимался. Разумеется, это пришла Саша. Ни у кого другого не было ключей от квартиры, если не считать бабушку — но Ева Алексеевна обязательно предупредила бы о том, что хочет приехать. Она знала, что не стоит навязываться занятым людям, потому что сама всю жизнь проработала.

Саша тоже не произнесла ни слова. Она прокралась мимо мужа в спальню, несколько минут чем-то шелестела, а потом утихла, и Игорь краем глаза увидел, что девушка тоже села за работу. Она устроилась на кровати, положила на колени ноутбук и принялась что-то быстро набирать. Что ж, вполне возможно, отмечала у себя изменения, внесённые в будущую структуру кода, или отписывала комментарии в систему управления проектом. По крайней мере, Игорь бы на её месте занялся именно этим.

Что-то мягкое коснулось шеи. Пушистая лапка потрепала Ольшанского по щеке, на что он только грустно усмехнулся.

— Магнус, у меня нет времени, — вздохнул Игорь. — Я не могу сейчас с тобой играть.

— Мур-ру, — ответил кот.

Ольшанский вскинул голову.

Магнус сидел на столе, рядом с клавиатурой, поджав под себя лапы, и только нервно дёргал хвостом. Взгляд его рыжих глазищ был сконцентрирован на шее Игоря, и Ольшанский заподозрил неладное.

Он провёл ладонью по затылку и обнаружил там что-то мягкое, удивительно пушистое и совсем крохотное. Это что-то сориентировалось моментально и ткнулось в протянутую ладонь влажным прохладным носиком.