402 метра (рейсеры)
Шрифт:
— Говорю же — прибор накрылся, — повторил сержант.
Не дожидаясь, пока казах совершит маневр наподобие моего, я прыгнул в ковш и, на ходу закрывая дверь, полетел к Курчатову. Черный болид — мой главный конкурент, остался наматывать сопли на кулак. Уже окончательно расслабившись, я зажал регулятор громкости на плеере, и отпустил кнопку лишь доведя акустику до предела.
Естественно, я прибыл первым — иначе и быть не могло. Конечно, на старт выходят для удовольствия, а не для победы. Проблема в том, что я получаю удовольствие только от победы.
Дрэгстер прибыл вторым, привезя протокол… тоже
Гонки можно считать завершенными, тем более — надвигались тучки, уральская погода собиралась преподнести очередной сюрприз. Я загреб призовой фонд и припрятал "деревянные" в карман.
— Это не честно, — подошел казах.
— Это еще с чего? — поинтересовался я.
— Все честно, — авторитетно заверил Паша.
Хозяин автомобиля с лейблом "KZ" проявил верх нетактичности, усомнившись в Пашиной правоте. Расинг — это расинг, и законодателем здесь является Лига. Обычно слово президента ЛЛАС ставит точку в любом споре. Обычно, но не сейчас. Залетный совершил ошибку, придя в чужую мечеть со своим Кораном.
— Расинг — это расинг, — заявил новенький. — Замусорить — дело нехитрое. А попробуй меня на прямой сделать.
— Чего? — я занес руку, готовясь если не на прямой, то хоть прямым сделать засранца.
Подумать только! Какой-то КЗ будет меня лечить! Да я сам его вылечу, не для того я с восьми лет кик-боксингом занимался, чтобы курить в сторонке, когда какой-то залетный гад меня лечит. Захочет — пущай ребят своих приводит, я тоже не лаптем делан. Поиграем в стенка-на-стенку, посмотрим, кто кого.
— Тихо, — Паша перехватил мою руку. — Ша, я сказал! Баста. Ты что-то предлагаешь? — осведомился он у казаха.
— Да, — кивнул тот. — Только мы двое, отсюда — и до конца проспекта, без перекрытия движения. Сколько там у тебя? Восемь сотен? Я ставлю столько же. Победитель забирает все — по рукам?
— Да пошел ты, — буркнул я.
— Подожди ты, — тихо произнес тезка, взяв меня за локоть. — Посмотри на его лапти.
Лапти? Я перевел взгляд на семнадцатидюймовую резину адской машины. Слики как слики. Что я, сликов не видел? Слики! Ну, конечно! С неба уже падали первые капли, и минут через десять асфальт для него превратиться в самый настоящий каток! Сцепление с дорогой будет нулевое. Главное — протянуть эти десять минут. И тут на выручку снова пришел Пчелкин.
— Мы с Аллой поедем на финиш, — предложил Саша. — Чтобы все было честно.
— Правильно, — кивнул Паша. — Чтобы все было честно, — многозначительно повторил он.
Казах открыл было рот, но понял, что его возражения не имеют никакого значения. Сам же хотел, чтобы все было честно — вот и получай. Запасной комплект резины в дрэгстере предусмотреть как-то не догадались.
В пользу заезда можно привести еще одно соображение: зачем строить спорт-кар, если ни разу не погонять его в экстремальных режимах? Так что предстоящая гонка должна разрешить еще один вопрос: зря я влупил в выкидыш отечественного автопрома пять сотен тысяч отечественных
же рублей, или нет? Очень хотелось надеяться на второе, а дальше — Бог рассудит. На то он и Бог.Тезка с Аллой укатил туда, где по его разумению должен находиться финиш. Я нервно курил сигарету за сигаретой. Прошло не больше десяти минут, а я успел прикончить целых три Captain Black. Казах, спрятавшись от крупных капель дождя в своей 2108, так же проявлял некоторое беспокойство. Дорога, покрытая пленкой воды, была явно не в его пользу.
Вот Паша, несмотря на ливень стоявший посреди открытого пространства, достал из кармана мобильник, поднес его к уху, бросил пару фраз и махнул дуэлянтам.
— Значит так, — начал свою речь президент ЛЛАС. — Значит так… Саша ждет вас у главной проходной ЧТЗ, дальше ехать бессмысленно, говорит, дороги совсем нет. Соответственно, там и финиш. Готовы?
— Подожди, — подбежала Лена. — Козел! — девушка залепила мне звонкую пощечину.
За что? Ах, да, вспомнил. Быстро, однако, до нее доходило. Что тут можно сказать? Все люди на восемьдесят процентов состоят из жидкости, но некоторые — из тормозной. В другое время я бы провел с ней воспитательную беседу, но сейчас некогда. Черный болид уже занял место на старте. Ну, на войне — как на войне. Я тоже подкатил свою малышку к зебре перехода.
Паша сказал что-то Лене, и вышел на середину дороги. Похоже, старт отдаст именно он. Что же, соответствует моменту. Стараясь не думать о том, что серьезнее соперника у меня еще не было, я поиграл педалью газа, подбросив несколько раз стрелу тахометра. Похоже, единственным, кто сохранял спокойствие в сложившейся ситуации, был Михо. Он равнодушно смотрел на крышку бардачка стеклянными глазами, и ни о чем не волновался. То ли был уверен в моей победе, то ли наоборот — в моем поражении. Выяснить его точку зрения не представлялось возможным, Шпалерадзе в жизни не проронил ни слова, и сейчас не собирался.
Я отключил все не нужное оборудование, чтобы не забирать у двигателя лишнюю мощность. Много от этого не выиграл, но с миру по нитке…
Подняв воротник, чуть сутулясь под дождем, Паша навел на меня два растопыренных пальца. Вижу. До посинения вдавив в пол сцепление, я включил первую. Стартер навел "викторию" на второго дуэлянта. И он видел. Президент поднял руки над головой.
Три секунды… А, может, зря? Зря я во все это ввязался? Сидел бы уже давно дома, перед телевизором, пиво пил.
Две секунды… Окрестности озарила яркая вспышка молнии. Медленно разрезая тучу, ярко-белая кривая прочертила полосу на небе. Или не зря?
Одна секунда… Матерь Божья, как курить хочется, кто бы знал! Пальцы левой руки, лежащей на руле, начало покалывать от напряжения. In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti…
Старт! Паша резко рубанул руками воздух. Одновременно с этим громыхнул гром. Топнув по педали акселератора, я бросил сцепление.
…amen!
Тахометр в ту же секунду зашкалило. Провернувшись несколько раз по скользкому асфальту, резина Pirelli нашла то, чего не хватало Архимеду — точку опоры. Мир от этого не перевернулся. Стрелка упала до трех тысяч оборотов, и автомобиль выстрелило, словно из пушки. Я еще успел воткнуть вторую, иначе двигатель накрылся бы большой медной посудиной.