40к способов подохнуть. Том 7

Потому спешить я не собирался и лезть в опасные дебри, как и концентрировался на тех вещах, что были в поле моей досягаемости. В частности речь шла о новой жизни. Более пятидесяти лет ушло на подготовку, но в конечном итоге все звёзды сошлись и мы оказались в нужном месте, в нужное время. Используя силу самого Алого Короля я отправился в полёт к новому телу, которое уже вот-вот должно было умереть, если не вмешается иная сила.

Вмешается дерзко, насильственно и сковав сильную, очень хорошо подготовленную душу, с которой вероятно никогда не удастся примириться. Но когда тебе нужно выбирать среди тех, кто реально способен проникнуть на Ультве… приходится примиряться с некоторыми неудобствами, вроде желания этой души тебя уничтожить и невозможности уничтожить её в ответ.

Благодарность

Война… она приходила на один мир за другим, собирая свою кровавую жатву. Хаос было не остановить и всё что делал Империум последние десять тысяч лет — пытался выжить, слабо содрогаясь в агонии и с пеной утра повторяю о победе. Победе, которая далась непосильной ценой.

Трудно сказать, что именно испытывали примархи, когда их Отец пал. Каким было лицо Рогала Дорна, что ныне знают по статуям и мифам из прошлого? Дрогнуло ли хоть что-то в его сердце, когда он усадил своего Отца на Золотой Трон и… и что он на самом деле чувствовал после, когда продолжал сражаться, наблюдая за изменениями Империума, которые было не остановить?

Никто точно не знает, но с тех пор война не затихала ни на день. Астартес всегда были при деле, отражая одну угрозу за другой. И если Хорус хотел действительно добиться того, чтобы его и другие легионы всегда ценились превыше всего… то он этого добился. Пусть и ценой братской крови.

Впрочем, не все оказались слабы духом, как и наследники двух величайших легионов продолжали сражаться во имя своих примархов.

— Столько трупов… — прошептал могучий воин в силовой броне, украшенной шкурой саламандры. — Столько наших братьев пало лицом вниз…

— Такова цена за твою упёртость, — жёстко ответил подошедший к нему космодесантник, но уже из другого ордена, наследника Имперских Кулаков. — И за твою глупость.

Имперский Кулак не носил герба своего легиона, но оставался таким же, как и любой сын Рогала: непоколебимый и суровый, подобный каменной стене. Даже лишившись руки он всё равно продолжил сражаться так, словно бы у него ещё три жизни имелось в запасе. Не ища славы, не пытаясь спасти себя, он… он крушил врагов Империума, но забывал о главном.

— Глупость? — спросил сын Вулкана, что снял шлем и показал своё залитое кровью лицо: осколок пробил даже силовой шлем, но чудом остановился не повредив черепа. — И в чём же заключается моя глупость, брат?

— Ты и сам знаешь, — последовал мрачный ответ, полный боли от осознания цены победы.

Победы, что отделила малый город на миллион населения от неминуемой гибели. Ради этого погиб почётный дредноут, командир роты ордена-наследника легиона Имперских Кулаков, а также большая часть саламандр. На этом участке и вовсе остался лишь один сын Вулкана, который… скорбел, но не чувствовал вины и словно бы не понимал в чём его вина.

Это едва не смогло пробить каменное сердце его собрата, что нёс в себе иное геносемя, но… был одной с ним крови. Крови самого Императора, что вложил лучшее, что было в нём, в каждый легион. Это была великая честь, от которой многие отказались, взяв эту силу и… и направив её на исполнение своих желаний, поправ честь и долг.

— Таков наш путь, брат, — отвечал сын Вулкана. — Я…

— Дело не в нашем пути. А в том, что нам следовало дать бой в городе, на выгодных нам условиях.

— Тогда бы потери среди мирного населения оказались куда выше.

— Что такое потери среди мирного населения? Риза в осаде, враг прорубает нашу оборону, а мы умираем… умираем ради чего?! — уже с некоторой раздражённостью и даже злостью воскликнул наследник Имперских Кулаков. — Ради кучки никчёмный трусов, что даже не пытаются защитить себя сами! Они молятся тому, кто никогда не называл себя Богом! А порой и вовсе прибегают к… к сам знаешь чему. Они не заслуживают спасения такой ценой. Они ничего не делают, они бесполезны и мне жаль, что тебе удалось переубедить командование и моего капитана.

За эту тираду сын Вулкана услышал от своего собрата слов больше, чем за всё их общение ранее. Но хоть черна была кожа Саламандры, хоть ужасно выглядели красные глаза и от внешнего вида сынов Вулкана люди в страхи бежали, принимая их за демонов, но… не было легиона более гуманного и милосердного.

— Не заслуживают? Ничего не делают? — переспросил Саламандр, нахмурившись и удивляясь услышанному.

С одной стороны отрадно было понимать, что не такой уж и бесчувственный его собрат. Однако такие слова… они шли вразрез с мировоззрением Саламандра, который не был наивным или глупым. Как и будь у него выбор, или будь выбор у его павших братьев — все бы повторили свою судьбу, дабы защитить город. И никто из них никогда не сказал и не скажет, что эти люди за их спинами никчёмные трусы, что ничего не делают ради Человечества.

— Нет, брат, они делают куда больше, чем ты можешь представить. И платят цену куда большую чем ты думаешь, — покачал головой Саламандр.

Он вспоминал свой дом, родной мир, где более ста лет назад он развеял прах своих родителей. В это трудно поверить, но в легионе Саламандр, а также после в их ордене имелась традиция, которая не лишала космодесантников связи с их прошлым. Многие даже уже становясь полноценным оружием войны посещали свои семьи, хоть и редко. И наверное потому именно они лучше понимали простых смертных, а также знали… знали насколько большую цену они платят.

— Каждый день эти люди работают. Смены по двенадцать часов, создание оружие или управление поставками снаряжения, выращивание провианта… они не смотрят в лицо врага, но благодаря им у нас есть всё то, что ты видишь. Болтер, цепной меч, броня, еда… оперативный простор, который создают бесчисленные гвардейцы. Они делают ради победы всё, что могут. И отдают куда больше, чем любой из нас.

— Больше? Что может быть больше отданной Императору жизни? — не понимая, но быстро успокоившись спрашивал Имперский Кулак.

— Они отдают нас, брат. Своих детей, которых они никогда не увидят и у которых не будет счастливой жизни. И хоть ты уже давно воюешь среди звёзд, а шрамы на твоей душе даже глубже ран на теле, но… надеюсь ты ещё помнишь, что есть высшая ценность их жизней.

Нечего было на это ответить Имперскому Кулаку, но спустя пять лет размышлений, он примет это, хоть и никогда не скажет об этом вслух. И хоть во внешнем поведении изменений у него наблюдаться не будет, но скрытый под шлемом взгляд измениться навсегда. Ведь Саламандр был всё же прав…