40к способов подохнуть. Том 7
Шрифт:
В довесок ко всему с флагмана Магнуса ещё и пришёл приказ поддержать боевую баржу «Херумон» в битве с Фалангой. И я такой стою себе на мостике, смотрю через витражное окно, вижу как два мать его планетоида Месть Тизки и Фаланга обмениваются между собой залпами способными стирать с лица земли города, считаю свои кораблики, которые выглядят как зубочистка в зубах этих махин… и думаю.
— Нет-нет, лучше об этом не думай, — посоветовал Перевёртыш. — Кинешь Алого Короля, потом так огребёшь…
— Я просто не хочу умирать.
— Так, я ещё раз говорю. Даже не вздумай кидать Алого Короля. Если ты его кинешь, никто тебе на Ультве потом не переместит. А если мы не переместимся на Ультве, то не сможем кинуть
— Какая? Больше этой?
— Не знаю, но ни Хаосу, ни Человечеству, ни любому другому это точно не нужно. Забыл что они со своим кабалом устроили?
— Что значит забыл? Я об этом даже толком ничего не знаю.
— Вот, поэтому давай, руки в ноги, и на поддержку Тизки полетел. Корабли дело наживное.
— Но…
— Никаких «но», Видар. Если ты не возвысишься и не получишь большее благословление Хаоса, то так и останешься тем, о кого все вытирают ноги. Это единственный шанс отличиться. Сейчас буквально решается то будешь ли ты вечным рабом-марионеткой или сможешь заслужить право отстаивать свои интересы по праву сильного.
Тяжело было принять это решение. Очень тяжело. Особенно с учётом того, что это был моей единственный флот. Что многие суда уже были загружены трофеями, в том числе уничтоженными титанами, рыцарями, захваченными СШК и кучей другого полезного барахла, что досталось нам после грабежа Индевора и Железной Крепости. Плюс некоторые дары от Кор Фаэрона, который счёл мои вклады в войну достойным.
А теперь мне говорят — иди умирай. Ну, говорят это завуалировано, через участие в этом сражении. А я-то уже навоевался, я своих целей достиг, у меня имеется всё что нужно и пора закруглятся. В этих всех крестовых походах — главное вовремя остановится, а не лететь дальше в нести Свет Императора ещё и в Око Ужаса, где тебя скораптит. Тут вот тоже самое, только наоборот.
Поэтому тяжко вздохнув, я поискал способ вывести хотя бы часть флота для отступления. Но понял, что единственный способ — отступать через позиции Предавших Слово, а те завидев мою «перегруппировку» вряд ли позволят ей случиться. Поэтому единственный способ что-то сделать — доверится чёртовому поехавшему и совершившему кучу глупостей Магнусу, да занять позиции рядом с его флагманом.
— Боже-Император, спаси и сохрани, — помолился я, после чего отдал приказ.
И тот час наш флот выдвинулся на прикрытие флота Тысячи Сынов, затыкая одну из брешей. Разве что свои ценнейшие корабли я спрятал чуть поглубже, как и сам старался держаться поближе к Тизке, которая была центром обороны и следовательно если нам суждено победить, то лучше быть к тем, без выживания которых победы быть не может.
Тем временем фланги уже покусывали Белые Шрамы и покусывали настолько эффектно, что я вообще не горел желанием пытаться им противостоять и просто принял роль на подхвате. А потом пришли в движение баржи ультрамаринов, которые пользуясь прикрытием Фаланги начали также перестраиваться и поджимать наши силы, накрывая градом огня уже не орбиту, а как раз нас. И всё для того, чтобы начать абордаж Тизки, делая равно то же, что пытался сделать Ангрон с Честью Макрагга.
И не знаю даже, что удивило меня больше: то что ультрамарины копируют стратегический план Ангрона, или то что Алый Король несмотря на этот ход всё равно отказался телепортироваться обратно. И отражать абордаж предстояло нам своими силами. Благо хоть от жизни я всегда ожидал лишь худшего, поэтому на этот план у меня уже готовилось хоть какое-то решение.
— Тзинчита обидеть может каждый, но не каждый потом сможет собрать свою расколотую душу, — бурчал я, а в это же время вовсю трудился над апофеозом
своих текущих возможностей.Хрустальное тело на адамантиевом хребте, без устали все привезённые с собой чернокнижники словами меняли саму реальность и в процессе сложнейших ритуалов мы превосходили всё то, что создали ранее. Лишь дарованное предостережение не давало к этому всему ещё и подключить модуль Криптанекса. Однако даже так, используя детали сокрушенных рыцарей и титанов, захваченных трофеев и всего имеющегося в нашем распоряжении мы делали совершенно новый шаг в создании воистину сокрушительного оружия.
Часы становились днями, космический бой гремел и бои на Тизке становились всё более кровавыми. Однако я не спешил, подводя последние штрихи и выжидая того момента, когда будет лучше всего вступить в бой. И вот когда мы уже закончили покрывать моё новое тело керамитом, лоялисты нанесли серьёзный удар и лишив возможности Тизку огрызаться орудиями с левого фланга, начали врезаться в наше построение. Не считаясь с потерями они пытались изолировать флагман от остальной группировки.
В это же время удар нанесли и Белые Шрамы, а в бой ринулись лучшие силы, начиная финальную атаку к мостику Тизки. Командование при этом не отступало, готовые держать оборону любой ценой, ведь если падёт этот фланг, то уже все основные силы в лице Предавших Слово окажутся в неудобном положении. И тогда под угрозу будет поставлена вся осада Риззы, а орбитальная осада вероятно и вовсе подойдёт к концу.
Потому Тизка продолжала стоять и начала разворачиваться вокруг своей оси, подставляя иные стороны и ещё работающие пустотные щиты под залпы Фаланги, которая делала тоже самое, лишаясь кусков своей брони из-за ответных залпов. И куски эти были порой размером с целые корабли, столь жестока и беспощадна была эта схватка.
— Капитан Дрейк, вот ваша возможность, — отдал я приказ своему капитану, используя свои последние козыри припасённые на эту войну.
И пока наш корабль начал сближаться к прорывающимся силам лоялистов, дабы закрыть брешь вперёд безумно рвануло судно под началом моего осколка, капитана Фрэнсиса Дрейка, что был лишён права говорить за свою дерзость. Активировав фронтальные щиты на максимум, лишив себя всякой защиты с тыла и флангов он на всей скорости рванул к цели, используя всю силу колдунов, что с помощью сил варпа ускоряли судно, преломляя вокруг него пространство.
Все торпеды ушли мимо, не ожидав такой быстрой и самоубийственной атаки. Пустотные щиты перегрузились, вся энергия была отдана на них, движки разлетелись из-за ударов корветов, что воспользовались таким манёвром Дрэйка. Он мчался напролом, подставлял борта и даже тыл, но инерция уже была колоссальной и судно продолжало двигаться вперёд и без двигателей. Отлетали куски обшивки, умирал экипаж, снаряды и ракеты рвали броню, а лучи плавили металл.
Но так или иначе Фрэнсис доставил свой корабль вглубь построения врагов и разлетелось судно на тысячи осколков, перегружая щиты имперского крейсера. Вслед за этим сразу же полетели вихревые торпеды, что с помощью колдунов наводились даже на самые юркие корабли. А вместе с тем один из наших эсминцев без страха совершил краткий варп-прыжок выходя прямо рядом с крейсером.
На перезарядке были орудия правого борта и своим носом эсминец ударился ровно в середину крейсера, после чего продолжил толкать крейсер, заставляя того изменить траекторию и через считанные мгновения он уже носом рвал поверхности Тизки, пока главное орудие эсминца лазером плавило его броню и вызывало детонацию снарядов и энергоблоков.
Во весь этот хаос хлынули и другие мои корабли, начиная неистовый бой. Но самый главный ход был сделан моим флагманом, что методично рассекал пространство и уже целился на два скованных судна: на наш эсминец и крейсер, столкнувшийся с Тизкой.