41 - 58 Хроника иной войны
Шрифт:
Фюрер придаёт захвату Крыма настолько большое значение, что распорядился приостановить наступление в направлении Мариуполя и Таганрога. 11-я армия передала удерживаемые на подступах к Мариуполю позиции отведённым от Перекопа румынам и частям 17-й армии и полностью сосредоточилась на «решении крымского вопроса». Для поддержки армии Манштейна выделены практически все незадействованные в наступлении на Москву танки Клейста, 4-й воздушный корпус и авиация румын. Увы, потери в воздушных боях при налётах на крымские города и попытках помешать большевикам строить укрепления близ Перекопа оказались очень высокими, и пришлось задействовать самолёты союзников.
Но самое важное — 11-й армии наконец-то придали тяжёлую осадную артиллерию. Из-под Одессы перебросили 767-й тяжёлый артиллерийский дивизион в составе
Ради того, чтобы подготовить и замаскировать позиции этих монстров, доставляемых только ночью (чтобы их не засекла русская авиаразведка), пришлось потратить массу усилий. Вплоть до прокладки временной железнодорожной ветки от Новоалексеевки почти до селения Перекоп. Именно поэтому начало второго штурма укреплений на перешейке пришлось задержать до 17 декабря. Но эта задержка того стоила.
Обстрел русских позиций начала дивизионная артиллерия, а чуть позже, когда грохотало всё вокруг (русские немедленно открыли ответный артиллерийский огонь), в дело вступили и сверхмощные орудия, выстрелы которых и были призваны замаскировать залпы артиллерии «обычных» калибров. И немедленно стали поступать доклады наблюдателей-корректировщиков, находящихся в передовых траншеях. По их словам, 21-см и 24-см снаряды, разорвавшиеся даже в десятке метров от русских траншей, полностью обрушивали их на протяжении нескольких метров, а 30,5 см снаряда массой 287 килограммов делал то же самое на протяжённости до пары десятков метров, оставляя воронки, глубиной в восемь метров и такого же диаметра. Ужасное оружие! По воспоминаниям ветеранов Великой войны такой взрыв способен уничтожить незащищённую пехоту в радиусе до 400 метров. Жаль, скорострельность мортир не позволила каждому орудию сделать за время, отведённое на артподготовку — один час — больше десяти выстрелов.
Возникли из-за этого и неприятности. Из-за интенсивной стрельбы вышла из строя одна из 24-см пушек Kanone 3. Теперь её требовалось отправить в ремонт на завод-изготовитель. А снаряд пристрелочного выстрел из гаубицы образца 39 года упал слишком близко к германским позициям, погибла пара солдат.
Но в общем целом результатами артподготовки генерал фон Манштейн остался доволен: двинувшаяся вперёд по её окончании пехота и танки практически не встретили сопротивления противника и уже через сорок минут передовые части доложили о взятии посёлка Красноперекопск, где после артиллерийского обстрела, кажется, не осталось ни одного целого здания. Пожалуй, применённая тактика позволит через два-три дня сообщить фюреру о том, что дорога в центральные районы Крыма открыта.
Нет, бить танки Гудериана 1-й Уральской добровольческой танковой бригаде так и не пришлось. Просто потому, что не было переброски их из-под Тулы на Волоколамское направление. 2-я Танковая сама завязла в обороне 50-й и 10-й армий под Тулой, выполняя приказ Гитлера от 8 ноября 1941 года. Видимо, бесноватый окончательно отказался от взятия Москвы штурмом, приказав окружить и уничтожить советскую столицу артиллерией и авиацией. Именно поэтому фашисты даже несколько ослабили натиск на советские войска на «главных» направлениях, вдоль Минского и Киевского шоссе, и, усилив фланги, давили севернее и южнее. Даже прекратили попытки захватить Калинин, сосредоточившись на прорыве в направлении Клина. А Гудериан пытался прорваться к Кашире.
Старая поговорка про бодливую корову, которой бог не дал рогов, тут, к сожалению, не работала. Сил у немцев в ноябре было ещё достаточно, чтобы продолжать наступление. Да только и Красная Армия на
тот момент была уже не та, что в октябре 1941 года в другой истории, которую помнит майор Лысухин. За счёт поставок из 1958 года она не испытывает недостатка в противотанковой и зенитной артиллерии, снарядах, пулемётах, миномётах и даже стрелковом оружии. Ведь, как помнил Степан Егорович, в «его» истории спешно формируемые дивизии народного ополчения вооружали «завалявшимися» на складах трофейными винтовками и пулемётами ещё времён Империалистической и Гражданской войны. А иногда и вовсе «берданками». Не так остра нехватка танков и самолётов.А вот немцам приходится очень туго. Как и «в прошлый раз», значительную часть их войск так и не успели переодеть в зимнюю форму, и пленные рассказывают про огромное число товарищей, получающих обморожения и простудившихся после прихода настоящих русских морозов. Стрелковое оружие отказывается стрелять из-за загустевшей оружейной смазки, танки не заводятся по утрам, поскольку стартёры не в состоянии провернуть коленвал из-за загустевшего моторного масла, а самолёты — взлететь из-за высокой, в сравнении с советским авиационным топливом, температуры его замерзания. В общем, «русским помогает генерал Мороз». Как будто русские солдаты и боевая техника не страдают от холодов!
Да что там говорить? Мало, что ли, народа в батальоне Лысухина обморозило руки и получило ожоги, ремонтируя технику и разогревая двигатели и топливопроводы факелами? Сталь не выдерживает, становится хрупкой и ломкой, а люди держатся. Сбегали в медсанбат на перевязку, и снова за рычаги Т-44 или за руль Зис-355, подвозящего боеприпасы.
Командир батальона хорошо помнил, что там, в истории мира, где сейчас заканчивается 1958 год, контрнаступление под Москвой началось 6 декабря. Здесь же немцы начали удар на столицу СССР почти на месяц позже, и к 6 декабря были ещё полны сил. Как раз 6 декабря ребятам Лысухина пришлось отражать удар танков Гота на Рузу со стороны села Воскресенское. Задача была поставлена — не допустить выхода немцев к реке Руза, на восточном берегу которой заняли оборону основные силы стрелковой дивизии. Не позволить отбросить за реку стрелковый полк, укрепившийся на правом берегу на участке от Комлево до Сытьково.
Задача, в общем, вполне посильная, даже несмотря на то, что из трёх «с хвостиком» десятков танков к этому моменту в батальоне осталось двадцать две машины. Его подразделение, выполняющее функцию «мобильного противотанкового резерва дивизии», базировалось в селе Сытьково, на которое, получив сведения от разведки, и ожидали танковый удар. Но у немцев разведка тоже не промах, и они пошли в атаку через Захнево на деревушку Старо. Так что бить во фланг вражескому танковому батальону пришлось после двухкилометрового марша по перелескам.
Что удивило Лысухина, так это наличие в боевых порядках противника танка КВ и пары «тридцатьчетвёрок», используя которые немцы уже практически подавили противотанковую батарею, поддерживающую роту, обороняющую Старо. Ещё бы чуть-чуть, и замолчала бы последняя «сорокопятка», и в бой вступили бы чуть отставшие лёгкие (среди них — четыре БТ) и средние немецкие танки. Поэтому командир батальона и приказал сначала сосредоточить огонь на «Ворошилове» и Т-34, а уж потом «разбираться» с остальными и пехотой.
Атаку отбили, уничтожив все три «толстокожих» трофея, ещё девять боевых машин врага и до роты вражеской пехоты. Но потеряли одну свою, подставившую борт под выстрел «тридцатьчетвёрки». В общем, задачу выполнили, но стрелковую роту, потерявшую до трети личного состава и почти все противотанковые ружья, уже по темноте отвели за реку. Видимо, командование дивизии посчитало, что следующего удара та не выдержит, а срочно прислать пополнение не представляется возможным.
Немцы тогда действовали методично, выдавливая подразделения полка, окопавшегося на правом берегу Рузы. Уже на следующий день завязались двухдневные бои за Брыньково южнее Сытьково, потом были удары на Горки и Комлево, которым танковый батальон уже не мог помочь, а там пришла очередь и самого Сытьково, которое стрелковый батальон при поддержке Т-44 держал тоже двое суток. Переправа по льду реки, укреплённому политыми водой брёвнами, и метание уже вдоль левого берега Рузы, чтобы поддержать огнём полки и батальоны, вцепившиеся в него.