418

Кадровичка продолжила говорить быстро и тихо. Во время разговора она смотрела мне в глаза и заговорщически щурила свои. Это выглядело смешно, но я постарался держать серьёзную мину на лице.

– И он мне говорит: «Придёт от него человечек. Друг друга. Взять на работу его, мол, так и так. Инженером. Оклад – минималка». Ну, я для проформы объявление вывесила на сайтах, чтобы не выглядело как липа. Сижу, жду звонка. Сегодня позвонили, мол, на вакансию, так и так.

Она глубоко вздохнула.

– А я и не спросила: какую вакансию, что, как? Ждала же человека? Вот и дождалась. «Приходите», – говорю. Через час пришёл.

Валентина Павловна замолчала.

– И что? – спросил я. – Что было дальше?

– Пришёл какой-то мужичок. Ни то ни сё. Я думаю: ну мало ли там хозяину что в голову взбредёт. Дала заявление ему писать, чтобы принять на работу. А он…

– Что? – меня начинала интриговать эта ситуация.

– Вот! – выпалила кадровичка и вручила мне заявление о приёме на работу.

На обычном листе белой бумаги строго по установленной форме красовалось: «Прошу принять меня на работу на должность…»

Я прочитал название должности. Поднял взгляд на Валентину Павловну. Она в ответ закивала головой.

Это была шутка, чёрт побери, и я начал смеяться, как лошадь.

Какое бы негативное настроение у меня ни было, его сняло рукой.

«…на должность Повелителя Повелителей с окладом согласно штатному расписанию».

Я смеялся и смеялся.

Меня прервала кадровичка:

– Да перестаньте вы! Это не смешно.

– Да как же не смешно, голубушка? Это же треш какой-то. Выгнали бы его из кабинета, и всё. Хозяину звонили?

– Звонили, – поспешила ответить женщина, – это вообще не его человек. Тот передумал и не придёт к нам работать.

– Так в чём же дело? Решили меня порадовать в первой половине рабочего дня? – Улыбка не сходила с моего лица.

– А в том, что должность-то он на сайте нашёл. Говорит: «Выложили – я пришёл. Вот он я».

– Валентина Павловна, – напутственно я начал свою отеческую речь, – объяснили бы ему, что это случайная опечатка, что должность – инженер, и он нам не подходит по квалификации и вообще. Какие у него должностные обязанности там в вакансии? Что он делать будет? Право, это даже смешно. Такой пустяк.

Кадровичка опять зашипела:

– Не пустяк это, Иван Олегович, проверила вакансию, всё так: и должностные обязанности, и всё такое. И в штатном расписании у нас эта должность есть и должностная инструкция даже.

Картина начинала складываться.

– Понятно, – промычал я. – Вы его выпроводили всё-таки?

– Ну, конечно, выпроводила! Но я знаю, чьих это рук дело, Олег Иванович! Директор узнает, вас ведь по миру пустит, разнесёт. Идите и усмирите там своих клоунов.

– Одного клоуна, – посетовал я. – Девочки – умнички.

– Девочки всегда умнички, – женщина вздёрнула нос, резко развернулась на каблуках и пошла в сторону своего кабинета.

У меня же в руке остался лист бумаги, на котором заурядным шрифтом, от руки было написано: «Прошу принять на работу на должность Повелителя Повелителей».

И это было смешно и грустно одновременно.

Эдакую шалость проделал мой младший юрист – Виталик. Парень только окончил вуз, прибился к нам. Очень головастый, но… Проблемы у него были личностного плана. Алкоголь, меланхолия. Стержня ему не хватало.

Он проживал в общежитии. Заработную плату получал не очень большую, но, по моим прикидкам, её должно было хватать на жизнь. В его возрасте можно было даже откладывать.

Но это было слишком сложно, и он топил свои неудачи в алкоголе. Все были виноваты, но не он.

Виталик пытался понравиться девушкам, но совершенно не имел никаких навыков коммуникации с ними. Даже девчонки из моего отдела смотрели на него с пренебрежением.

Мне он был нужен, потому что умел делать такие штуки с компьютерами и документами. Ну как вот этот Повелитель Повелителей. Это было полезно. Но какой талант он пропивал… Я думаю, в будущем это ему откликнется.

Я пытался поговорить с ним, но он всё переводил в шутку. Шутки, от которых смеялся только он, у остальных могли вызвать разве что недоумение.

Особенно смешно смотрелись его отношения с Галей – ещё одним юристом отдела. Красивая девочка на самом деле. Аккуратная и внимательная к деталям. Это важно в нашей работе.

Иногда я ей даже сочувствовал: какие же муки она переживала от так называемых «ухаживаний» Виталика!

Для него высшей похвалой, казалось, было отпустить сальную шуточку в её адрес.

Ещё бы, родившись в конце 90-х, парень вырос на тупых сериалах, фильмах с туалетным юмором и идиотских шутках.

Возможно, он пытался так выразить свои хорошие чувства, в которых на самом деле не было ничего плохого. Но не умел. Не умел, как мог. Это было печально.

Вот и сейчас, подойдя к двери нашего кабинета, я слышал очередные нелепые «игры амура».

– Галина Сергеевна, – обратился Виталик к девушке, – а я знаю про вас один секрет.

Комната нашего отдела состояла из двух кабинетов. В одном находился лично я: мой личный стол, компьютер, несколько кресел для небольших совещаний. В другой – остальные сотрудники. Четыре рабочих места. По одному в каждом углу. Стол Галины находился напротив стола Виталика. Недоразумение. Впрочем, работе это редко мешало. Обычно его шуточки имели место, только когда в кабинете, кроме них двоих, не было никого.

Вот как сейчас. Я был на совещании. Марина уехала в суд. А Маша была в отпуске. Не всех же отозвали.

– Какой секрет? – ответила Галя уставшим и нервным голосом.

Медленным громким шёпотом Виталик промолвил:

– Вы купаетесь в ванной голая! – и залился смехом, напоминающим звуки, которые издаёт шакал или гиена.

По идее, с этого момента между ними должна была начаться перепалка. Увы, никаким другим способом неаккуратный толстый алкоголик к себе внимание девушки привлечь не мог.

Я решил предотвратить этот фарс, просто войдя в кабинет.

Искажённое в гневе лицо Гали немедленно приняло серьёзный, рабочий вид. Виталик тоже перестал смеяться.

– Добрый день, Иван Олегович, – выпалили они оба.

– Добрый день, – кивнул я каждому. – Виталик, зайди ко мне. Есть разговор.

Я говорил это максимально строго.

Открывая свою дверь, я взглянул украдкой на Галю. Её глаза светились от счастья. Она понимала, что её «ухажёр» сейчас получит взбучку. Справедливость восторжествовала.