419

— Засушливый сезон, — сказал отец. — Уровень воды упал. Не хватает гидроэнергии на электричество. Но НТЭС старается. Обычно свет отключают, только когда темно.

— То есть когда он нужен, — встрял Уинстон.

— Это из-за скачков напряжения, — продолжал его отец, не обращая на сына внимания. — Все эгоисты, все включают свет одновременно. А кое-кто и не выключает, хвастается! Поэтому у нас запасной генератор, дизельный.

И дом погрузился во тьму.

«Мисс Пурпур. В гостиной. Тьмой ночною».

Бестелесный голос — Мариам:

— Я схожу.

Лора сидела в темноте, ждала. Слушала, как сопит Уинстон. Потом грохот, фырчки — и включился свет. Уинстон смотрел на Лору в упор, не мигая.

— Доедайте и пойдем, — вполголоса велел он.

Она и бровью не повела.

Вернулась его мать — по пути к генератору она умудрилась сотворить чайник свежего чаю. Подлила Лоре.

— Вы, наверное, устали.

— Немножко. Еще в гостиницу не заезжала. Видите — до сих пор с багажом.

Ее сумка стояла на диване у Уинстона под локтем.

— У вас больше ничего нет? — спросила Мариам.

— Мне больше ничего не нужно.

— А дорога на остров? — спросил отец. — Доехали без проблем?

— Без проблем, — сказал Уинстон.

— Ну, — сказала Лора, — у нас были проблемы под мостом.

— Пацаны уличные, — сказал Уинстон. — Ерунда.

— Пацаны, — сказал отец. — Ян даба, а не пацаны. Злое отродье. Ленивая нигерийская молодежь. Ни честолюбия, ни морали.

— Они вас не очень обеспокоили? — спросила Мариам.

— Нет, — ответила Лора. — Уинстон их отвадил.

— Я им заплатил. Ерунда это все.

— Стыд и позор, — сказал Маркус. — Ужасно. Вот молодежь! Работать не хочет, им бы легкой наживы, да побыстрее. Терпения ноль, только бы заграбастать скорей-скорей. И плевать, откуда деньги, — лишь бы деньги. А как разживутся, все им кланяться должны, как золотым тельцам каким. А они ведь этих денег не заработали.

— Пап, — утомленно сказал Уинстон. Очевидно, он все это слышал не впервые.

— В Нигерии проблемы растут снизу вверх, — сказал его отец. — Из детства, из образования, из дурных семей — всё заражают, марают нашу гордость, отравляют целые институты. Этой бы стране да еще одну Войну с разгильдяйством, как при Бухари. [56]

56

Мохаммаду Бухари (р. 1942) — генерал-майор нигерийской армии, стал главой государства 31 декабря 1983 г. в результате военного переворота; при нем проводилась кампания «Война с разгильдяйством», в рамках которой, в частности, практиковались публичные порицания государственных чиновников за опоздания на работу и дежурства охраны с хлыстами на автобусных остановках ради соблюдения порядка при посадке в автобусы. 27 августа 1985 г. Бухари был смещен в результате военного переворота генерала Ибрагима Бабангида. В 2000-х трижды безуспешно баллотировался на пост президента.

— Папа, даже не шути так!

— А кто шутит? Я прямо говорю: при генералах лучше было. Уличные хулиганы и эти ян даба, покровители ихние, — их бы под ружье поставить! Какой позор, что гостья, дама, вот вы — не успела приехать, а вас средь бела дня грабят. Еще бы при генералах не было лучше!

— И при Абаче? Он же кровопийца. Снизу вверх? При Абаче на нас сверху ссать хотели! Рыба гниет с головы — сам же говоришь.

— Уинстон, — возмутилась Мариам. — Это что такое? Окороти язык. У нас гостья.

Но Уинстон не сдавался. Спор этот явно шел не первый год, и Лорино появление только раздуло угли.

— Забыл уже, пап? Что генерал Абача творил с йоруба, как он нас давил? Мы после этого кошмара едва-едва очухиваемся.

— И все равно было лучше.

Мариам увела беседу в другую гавань, где потише:

— Первый раз в Африке?

Лора кивнула.

— Ой, повезло вам. Успели город посмотреть, пока ехали?

— Успела. Рынок джуджу производит впечатление.

— Рынок джуджу? — тотчас вознегодовал отец Уинстона. — У больницы Джанкара? Уинстон, за каким рожном ты ее туда повез?

— Дороги были забиты.

— Пяти минут не прошло, как ты говорил, что вы доехали без проблем!

— А Икойи наш сын вам показал? — спросила Мариам.

— Показал. Я внимательно осмотрела тупики и переулки.

— Шофер заблудился, — встрял Уинстон, пока отец не взорвался снова.

— Ты живешь в трех кварталах отсюда! — сказал Маркус. — Ты-то как мог заблудиться?

Лора улыбнулась Уинстону:

— Ты живешь так близко от родителей? Я и не думала. Как мило. Не забудь адресок дать.

И впервые за вечер пред Уинстоном мелькнуло поле, на котором играла она. Смутный намек на то, что тут творится на самом деле, но и намека ему хватило.

— Нам пора ехать, — сказал он. — Поздно уже.

— Я еще чай не допила.

Его мать протянула Лоре очередное пирожное.

— Заезжайте днем, — сказала она. — Икойи на остальной остров Лагос совсем не похож. Здесь ведь раньше ПРЗ была. Правительственная резервная зона, только для европейцев. Говорят, наш дом строили для немецкого дипломата. А другие дома еще красивее. Посольства и дорогие отели — это на Виктории. А Икойи потише, поуютнее. Здесь иностранцы селятся. Если переедете в Лагос, может, соседями будем!

Лора обернулась к Уинстону:

— Замечательно. Будем соседями. Что скажешь, Уинстон?

Не сказал он ничего. Только взглядом ее прожигал.

— Понимаете, — сказал Маркус Лоре, — Лагос не колонизировали. Это британская территория, под британским монархом. У нас были те же права, что у британских граждан. Остальную Нигерию захватывали и завоевывали, а Лагос нет. Я вот думаю порой — может, нам отделиться? Создать город-государство?

— А нефть откуда возьмем? — Уинстон, раздраженно ощетинившись, подобрал полы агбада.

Его мать склонилась к Лоре, словно тайну поверяла:

— У нашего Уинстона диплом по коммерции, а вторая специализация — политология. В Ибаданском университете учился. Его сестра Рита сейчас там в аспирантуре.

— Гордитесь ею?

— Мы очень ценим нигерийское образование, — сказал отец. — Ну, когда-то ценили. В том и беда. Столько блестящих университетов, а возможностей мало. У нас переизбыток образованной молодежи — выходят из университетов, а карьеры никакой. Образование есть, работы нет. Стыд и позор.

Чай допит. Маркус подал высокие бокалы — красные ягодные настойки с тоником, сверху плавает лимон.

— «Чепменз», — кивнул он на бокалы. — Очень дорого, дефицит. Уинстон нам ящиками покупает.

— Надо же.

— Он у нас многого добился, — сказала его мать. — Очень многого.

— Уинстон нас балует, — согласился отец.

— Хороший сын, значит?

— О да! — У Мариам засияли глаза. — И станет кому-то чудесным мужем. А вы? У вас дети есть?

— Нет.

— Не хотите заводить? — Мариам улыбнулась печально, по-матерински. — Или не можете?