5-я волна
Шрифт:
Мой братик встает на цыпочки, его пальцы дотягиваются до лица доктора и срывают хирургическую маску.
Какое счастье, что я не могу увидеть в этот момент выражение на своей собственной физиономии.
Лицо у него не такое, как запомнившееся мне. Худое, бледное. Глаза провалились, и взгляд у парня застывший, как будто он болен или ранен, но я узнаю эти глаза. Я знаю, чье лицо было спрятано под маской, просто не могу это переварить.
Здесь, в этом месте. Спустя тысячу лет и в миллионе миль от школы имени Джорджа Бернарда. Здесь, в брюхе зверя, на дне мира, прямо передо мной стоит…
Бенджамин Томас Пэриш.
Кассиопея
– Зомби! – кричит Сэмми. – Я знал, что это ты.
«Зомби?»
– Куда ты его ведешь? – спрашивает меня Бен.
13
ОВТ – опыт вне тела (в парапсихологии: когда астральное тело человека покидает его физическое тело и может наблюдать за ним со стороны; например, в состоянии клинической смерти).
Я не помню, чтобы у него был такой низкий голос. Или меня память подводит, или он специально говорит басом, чтобы казаться старше?
– Зомби, это Кэсси, – с упреком говорит ему Сэмми. – Понимаешь, это Кэсси.
– Кэсси? – переспрашивает Бен, как будто никогда не слышал моего имени.
– Зомби? – переспрашиваю я, потому что никогда раньше не слышала этого прозвища.
Я срываю с головы кепи, надеясь, что так ему будет легче меня узнать, но почти сразу жалею об этом. Забыла, в каком состоянии мои волосы.
– Мы учились в одной школе. – Я торопливо расчесываю пятерней свои укороченные кудри. – Я сидела за тобой на химии.
Бен трясет головой, как будто хочет сбросить с лица паутину.
– Я же тебе говорил, что она придет, – продолжает Сэмми.
– Помолчи, Сэм, – строго требую я.
– Сэм? – переспрашивает Бен.
– Кэсси, меня теперь зовут Наггетс, – информирует Сэм.
– Охотно верю, – говорю я и поворачиваюсь к Бену: – Ты знаком с моим братом?
Бен с опаской кивает. Я все еще не могу понять, почему он так себя ведет. Конечно, не жду, что он бросится меня обнимать или хотя бы вспомнит, где я сидела на химии, но у него какой-то напряженный голос и он все еще держит пистолет.
– А почему ты оделся как доктор? – спрашивает его Сэмми.
Бен как доктор, я как солдат. Мы как два ребенка, решившие поиграть в переодевание. Ненастоящий доктор и ненастоящий солдат прикидывают, не вышибить ли друг другу мозги.
Первые секунды нашей с Беном Пэришом встречи были, как бы это сказать, очень странными.
– Я пришел забрать тебя отсюда, – говорит Бен Сэмми, но продолжает смотреть на меня.
Сэмми поворачивается ко мне. Разве я не с той же целью, что и Бен, сюда явилась? Теперь малыш по-настоящему запутался.
– Никуда ты моего брата не заберешь, – говорю я.
– Это все обман, Вош один из них, – торопится сказать Бен. – Они используют нас, чтобы уничтожать тех, кому удалось выжить. Они хотят, чтобы мы убивали друг друга…
– Знаю, – перебиваю я его. – А как ты
об этом узнал? – И почему решил забрать Сэма?Бен явно не ожидал, что я так отреагирую на его сногсшибательную новость. А потом до меня доходит. Он думает, что мне промыли мозги, как всем остальным ребятам в этом лагере. Это так глупо, что я даже смеюсь. И пока смеюсь как идиотка, до меня доходит кое-что еще: у Бена тоже мозги не промыты.
А значит, ему можно доверять.
Я, конечно, не могу читать его мысли, но, когда начала смеяться, они, наверное, потекли вот в таком направлении: «Почему эта стриженная под горшок девчонка ржет? Потому, что моя информация кажется ей очевидной, или потому, что она считает это бредом?»
Сэмми выступает в роли посредника на переговорах.
– Я знаю, что делать, – говорит он. – Мы пойдем вместе!
– Ты представляешь, как отсюда выбраться? – спрашиваю я Бена.
Сэмми гораздо доверчивей, чем я, но его идея, в общем, неплохая. Поиск летающих капсул – если они существуют в природе – всегда был слабым местом в моем плане.
Бен кивает:
– А ты?
– Я знаю маршрут… только не знаю, как на него выйти.
– Не знаешь, как выйти на маршрут? Ладно.
Бен улыбается. Выглядит он хреново, но улыбка осталась прежней. Она освещает тоннель, как лампочка в тысячу ватт.
– Я знаю дорогу, по которой можно выйти на маршрут.
Бен опускает пистолет в карман и протягивает мне руку:
– Пойдем вместе.
А я спрашиваю себя: взяла бы эту руку, если бы она принадлежала кому-то другому?
84
Сэмми первым замечает кровь.
– Ерунда, – ворчит Бен.
Судя по его лицу, это не ерунда. Судя по его лицу, это совсем не ерунда.
– Наггетс, это длинная история, – говорит Бен. – Я тебе потом расскажу.
– Куда мы идем? – спрашиваю я.
Куда бы мы ни шли, не похоже, что дойдем быстро. Бен бредет по лабиринту коридоров, как настоящий зомби. Лицо, которое я помню, никуда не делось, просто оно потускнело… Вернее, не потускнело, а, наоборот, обрело большую четкость. Как будто кто-то убрал все лишнее и оставил только необходимое, чтобы показать саму сущность Бена.
– В двух словах? К черту отсюда. После этого справа будет тоннель. Он приведет к вентиляционной шахте, по которой мы сможем…
– Стой! – Я хватаю Бена за руку. Так обалдела, когда его увидела, что совсем забыла о главном. – Имплантат Сэмми.
Бен секунду смотрит на меня, а потом невесело так смеется.
– Я совсем забыл.
– Что забыл? – спрашивает Сэмми.
Я опускаюсь на колено и беру брата за руку. Мы уже прошли несколько коридоров от детского убежища, но усиленный мегафоном голос майора Боба все еще слышен в тоннелях.
– Сэмс, мы должны сделать кое-что очень важное. Там, откуда мы ушли, люди не те, за кого себя выдают.
– А кто они? – шепотом спрашивает Сэмми.
– Они плохие, Сэм. Они очень плохие.
– Гады, – вставляет Бен. – Доктор Пэм, солдаты, комендант… даже комендант. Они все инвазированные. Они обманывали нас, Наггетс.
У Сэмми глаза становятся как блюдца.
– И комендант?
– И комендант тоже, – отвечает Бен. – Поэтому мы уйдем отсюда, а потом встретимся с Рингер. Она нас ждет. – Бен замечает, что я удивленно подняла брови. – Это не настоящее имя.