50 Оттенков: До встречи с тобой

— Но, — на минуту я задерживаю свою речь, — я все же искупаю тебя.

— Что-о-о-о? — она выпячивает глаза и с испугом смотрит на меня.

— Не здесь, — ухмыляюсь я. — Дома. В душе, миссис Грей, в душе… Поехали скорее, — шепчу ей на ушко. — Я не могу уже терпеть…

— И я, — соглашается Анастейша.

Я беру переноску с ровно сопящей Оливией, беру свою жену за руку и мы возвращаемся к машине. Тейлор везет нас домой. Обратно эти пятнадцать минут показались чуть ли не часом, потому что я ужасно изнываю от желания оказаться внутри своей миссис Грей…

Девятое сентября мы тоже провели вместе. Мы ходили по торговым центрам, купили немного одежды, а в частности платье для Аны на завтрашний вечер и красивые вещи для Лив. Она прирожденный шопоголик, потому что не устала за все четыре часа, которые мы гуляли по магазинам.

— Кристиан, — взволнованно произнесла Анастейша, глядя на монитор своего лэптопа.

— Что там такое, детка? — я подошел к ней с Лив на руках. Я укачиваю свою дочь, чтобы она заснула.

— Я наткнулась на статью про нас… «Кристиан Грей на прогулке с семьей в Центральном парке Нью-Йорка», в статье есть фото, где мы уже уходим и ты несешь Лив в переноске.

— Ее не видно на фото? — черт, если эти проклятые паппарацци сняли мою крошку на камеру и засветили это всему миру, я их закопаю!

— Видно только маленькую пяточку, — вздыхает Анастейша. — И еще я думаю, что в сети могут быть фото, где мы с тобой дурачились. Если там были паппарацци, то это вполне может быть.

— Я сейчас позвоню Уэлчу, возьми Лив, — я передаю жене ребенка и достаю из заднего кармана джинс свой телефон. Набираю номер своего работника и жду ответа.

— Мистер Грей, — через два гудка он отвечает.

— Уэлч, нас вчера в Нью-Йорке засняли паппарации. Мне нужно, чтобы этих фото в сети не было, если они уже там есть. Вероятно, снимали из газеты «Ньюз», в их сегодняшнем номере о нас статья. Выясни, какие фото есть у этих журналистов и фотографов.

— Я понял, сэр. Через десять минут все будет чисто.

— Ни на одной из фото не должно быть видно моей дочери, надеюсь, это ясно? — строго проговорил я.

— Конечно, сэр. Я все сделаю.

— Отлично. До связи, Уэлч, — говорю я и кладу трубку. — Вот и все, малышка. Больше волноваться не о чем.

— Хорошо, — облегченно вздохнула Ана. — Кристиан, ты не подашь мой телефон? Он в сумке, — попросила она, укладывая уже спящую Лив в кроватку.

— Конечно, — я вышел в гостиную и открыл сумку Prada в поисках телефона.

Роясь в «чемодане» всего, что только можно, я наткнулся на одну странную коробочку. Что? Доставая голубую упаковку, я не мог оторвать от нее глаз. Почему она мне не сказала, черт возьми, про задержку? И разве кормление грудью не должно было предотвратить беременность? Твою мать, неужели она беременна?

— Ты нашел телефон? — спрашивает Ана, когда я вхожу в комнату.

— Это… — я подхожу к ней и показываю тест. — Давно ты узнала? И почему не сказала мне?

— Боже, — со вздохом она села на край кровати и, поставив локти на колени, взялась руками за голову, — я… я не знаю, Кристиан. Я купила тест в день приезда в Нью-Йорк, но так и не решилась его сделать.

— Но почему? — я присел возле нее, беря за руку. — В чем дело? Если случилось, то случилось…

— Да, случилось, — снова вздохнула она, поднимая на меня взгляд. — Просто, пойми, это может быть слишком опасно. Прошло только полгода, — чуть всхлипнула Ана.

— Ты же говорила, что пока кормишь грудью, можно не предохраняться, — нахмурился я.

— Да, так говорила и доктор Грин. В этом все и дело, Кристиан, — Анастейша сильнее повернулась на меня, — я не могу сказать сама беременна я или нет, потому что месячных нет пока я кормлю грудью. Их просто нет! И, если вдруг это подтвердится, я буду очень волноваться… Беременность вскоре после родов опасна как для мамы, так и для ребенка. Я не переживу, если с малышом что-то будет не так! — Ана уткнулась носиком мне в грудь и, кажется, заплакала.

— Ну, тише, детка, — я провел рукой по ее волосам и спине, пытаясь успокоить. — Все будет хорошо, только не нужно плакать. Я не позволю ничему плохому случиться ни с тобой, ни с ребенком, слышишь?! Доктор Грин тоже нам поможет в этом деле, я уверен.

— Спасибо тебе, — когда Анастейша подняла свое личико, я увидел ее уже заплаканные глаза. Поэтому она так странно себя вела в последние дни… А я — идиот — не догадался! — про поддержку.

— Я люблю тебя, и не смотря ни на что, всегда буду рядом. А теперь давай вытрем твои слезки, — взяв лицо жены в ладони, большими пальцами я вытер влажность с ее щек, — бери тест, иди в ванную и возвращайся.

Согласно кивнув мне головой, миссис Грей шмыгнула носом и взяла коробочку с тестом, уходя в ванную комнату. Ее не было около трех минут, и я уже начал переживать почему так долго. Я хотел зайти к ней, но как только подошел к двери, оттуда вышла она.

— Я сделала, — она протягивает полосочку мне. — Теперь нужно подождать пять минут.

— Иди ко мне, Ана, — обняв ее, я смотрел на тест-полоску за ее спиной. — Все хорошо. Давай присядем, — я подвел ее к постели, и мы медленно уселись. Я положил тест на прикроватную тумбу и повернулся к жене.

— Ты кого хочешь второго? — Анастейша подняла на меня свой невинный взгляд, который полон слез.

— Наверное, мальчика, — улыбнулся я, поглаживая ладонью ее щеку.

— Я тоже, — на губах моей малышки тоже показалась легкая улыбка. — Надеюсь, с малышом все будет в порядке.

— Конечно, Ана, — заверил я, — иначе и быть не может.

— Кажется, пять минут уже прошло, — Ана встала с кровати и, подойдя к тумбе, взяла тест.

— Ну что там? — с нетерпением поинтересовался я. — Какой результат?

— Отрицательный, — оборачиваясь на меня, произнесла Анастейша. — Я рада, потому что было бы еще слишком рано. И огорчена, потому что хочу второго ребенка, Кристиан.

— Я тоже хочу, детка, но года через два-три, — предполагая, я пожал плечами. — Так будет лучше для всех нас, а особенно для тебя, малыша и Лив.

— Да, ты прав. Думаю, нам стоит снова предохраняться. Пока что по старому, а потом я поговорю с доктором Грин о таблетках или уколах.

— Хорошо, — она убрала тест, и я привлек ее в свои объятия. — Все нормально, все обошлось. А теперь нам пора спать, потому что завтра большой день.