50 оттенков рассвета

А вот это уже не есть хорошо.

— Девушка, — говорю тихо, вынуждая ее слегка наклониться ко мне, — пожалуйста, очень прошу, скажите ему, что я еще в обмороке или сплю от укола. Пожалуйста…

— Строгий отец? — Вроде понимающе спрашивает.

Киваю.

Не отец. Намного хуже.

После ухода девушки долго прислушиваюсь к звукам из коридора. Услышав тяжелые удаляющиеся шаги с облегчением выдыхаю. Теперь можно поспать.

Попробуем искать хорошее в случившемся: высплюсь, временно буду избавлена от общества «родственничков», не буду слушать визги Мариши… и, если уж совсем повезет, буду избавлена от визитов нежелательных гостей. Утром надо обязательно перед врачом толкнуть речь, чтобы ко мне никого не пускали. Хотя умом и понимаю, Тигран не тот человек, которому можно запретить. И всё-таки…

Утренний обход врача приносит потрясающие новости. В своей ситуации я им радуюсь, будто мне сто эскимо волшебник прислал. Можно даже без вертолета. Итак, перелом руки и разрыв связок на ноге, который необходимо прооперировать. В тонкости не вникала, но сами они не срастутся.

Док, наверное, в шоке: он мне про операцию, а лыблюсь лежу. Он же не понимает, что для меня это отпуск от ненормального семейства. Надо будет Мариночке конфет послать. Если б не её подножка…

Два дня кайфую в тишине. Уж не знаю, что больше подействовало на врача, но посетителей ко мне не пускали. Присылаемые цветы я попросила дальше поста не носить. Типа у меня аллергия на все виды пыльцы и запахов. Пусть девушки красотой наслаждаются, я перебьюсь.

На третий день покою приходит конец. Ночью привозят молодую девушку — болтушку. До утра она не дает мне уснуть, рассказывая подробности своей жизни. У меня челюсти уже сводит от жалоб на ленивого мужа и его мамочку. Стоит ли говорить, что я уже знаю имена мужа, свекрови, ребенка, соседей, кличку собаки и даже бомжа Семена, который обитает в подвале дома. Или магазина напротив. Вот тут я путаюсь. Каюсь, заснула пару раз под её щебет.

Жанна очень хорошая девушка. Очень. И такая же многословная. Она даже во сне что-то бормочет. Наверное, рассказывает историю про свекровь и своего благоверного.

— Ко мне с работы придут проведать. Ты не против?

Мотаю головой, счастливая от возможности поспать. Надеюсь, её коллеги задержатся немного и отвлекут это «оружие массового поражения языком» от моей персоны.

Мне действительно удается заснуть. Слышу мужские голоса, но не шевелюсь. Они мне не мешают, да и Жаннет убавляет громкость голоса. Не мешают ровно до тех пор, пока какой-то осел не усаживается прямо на мои ноги. Скрип зубов, мне кажется, слышно в соседних палатах.

Сквозь пелену боли слышу извиняющийся голос и мысленно желаю ему провалиться. Черт, я еле держусь, чтобы не взвыть в голос. К счастью, компании приходит в голову выйти из палаты и я, наконец, могу дать выход эмоциям. Кусаю ладонь, борясь с желанием нажать кнопку и попросить укол обезболивающего.

Услышав шаги, скрываюсь под одеялом. Не хочу никого видеть. Боль накатывает волнами, а тут ещё телефон. Вылезаю из-под одеяла, отбив вызов. Даже не смотрю, кто набрал. На единственную подругу и бабушку и у меня стоят другие мелодии.

Неловко поворачиваюсь, и ногу пронзает новая вспышка боли. Сама не замечаю, как слезы горошинами катятся по лицу. Стоящий в проходе мужчина, лица которого мне не видно из-за слез, что-то говорит про боль. Да что он о ней знает?!

Проиграв битву с собственной силой воли, жму кнопочку, и прошу вколоть хоть что-то, что притупит эти жуткие ощущения.

Какая же я наивная дурочка! Болела ножка? Ну тогда зацени,какона может болеть, когда ловкий дядя в белом халате сошьет связки. На следующий день меня выкручивает наизнанку после операции. И даже странная забота Жанниного начальника не придает сил. К тому же, он уходит раньше, чем я прихожу в себя.

05.

Лина.

Громкая музыка давит на мозг, но хотя бы немного отвлекает. Спустя два месяца после падения с лестницы я снова в строю.

— Когда час икс?

— Завтра к врачу.

— Блять, точно. Условие…

Опускаю голову, усугубляя и без того неидеальную прическу. Мне сегодня на всё по фиг. На всё, кроме…

— Средние века, какие-то, Лин. Ну как так можно вообще?

— Ты меня спрашиваешь?!

— Ну да. Просто я всё в голове кручу, никак не укладывается. Дядя Женя пулю бы в лоб пустил, если б только знал… Прости.

Аришка кладет свою руку поверх моей, и сжимает в молчаливой поддержке. Какие уж тут слова? Слов нет.

Мой родной дядя проиграл меня в карты. Бред же? Ещё какой бред. Но в этом бреду я живу уже несколько месяцев.

— Слууууушай, а может тебе опять себе сломать что-нибудь?

— Ха-ха. Не смешно, Риш. Лезть на стенку от боли, понимая, что это временная отсрочка? Нееееет.

— И что? Пойдешь завтра и сдашься?

— У-у, — качаю головой. — У меня есть план. Так себе, конечно, вариант, но попробовать же можно. У тирана же главное условие невинность? Вот хрен ему, а не моя девственность.

Решительно нажимаю кнопку вызова официанта. Делаю заказ на крепкие алкогольные коктейли.

— Ты чего?? Ты реально решишься? С первым встречным? Лииииин…

— По крайней мере, я его выберу сама. Может быть, повезет, и он будет нежным. Ну и определённо молодым и красивым.

Слёзы пробиваются сквозь слова, но я не даю им пролиться. Не сегодня.

— Ненормальная!

Аришка в шоке смотрит, как я одним залпом выпиваю коктейль, игнорируя трубочку. Странное тепло разливается внутри, разгоняя кровь по венам. Голова приятно кружится, а изображение слегка плывет. Черт возьми, идеальное состояние для совершения безумства.

— Ненормально требовать племянницу в счёт долга. Ненормально отдавать дочь умершего брата старому уроду. А остальное, Риш, вполне себе. Пойдем танцевать.

Мы проталкиваемся на танцпол и на мгновение замираем в центре. Ришка классно танцует, почти сразу её увлекает молодой симпатичный парень. Они синхронно двигаются под музыку, вызывая восхищение. Я тоже хорошо двигаюсь: несколько лет занятий танцами не прошли даром. Но, в отличие от подруги, раскрепоститься на публике мне сложно.

Не знаю, как вообще решусь довести задуманное до конца с такими мыслями. Стараюсь отпустить себя, доверив телу делать то, что оно хочет. Вполне возможно, сегодня последний мой свободный вечер. Если завтра дядя меня не убьет… то покалечит уж точно. В этой жизни он любит только одно — деньги. Как папа этого не разглядел!? Как?!

Всегда добрый и заботливый дядя Коля на поверку оказался настоящим чудовищем. Когда после папиной смерти огласили завещание, он разнес половину дома. От разгрома второй части его отвлекла бригада скорой, приехавшая на вызов. В тот день он впервые сломал мне пальцы. Спасибо его жене, что остановила этот ад. Правда это был первый и последний раз, когда она вступилась за меня. Красноречивый синяк на лице сам за себя сказал,какубедителен может быть Николай Евгеньевич.