50 знаменитых чудаков
Шрифт:
…Я пишу к вам из села Тургенева. Признаться, я не очень-то здорова. Такие спазмы, что иногда потрушиваю; схватит тяжело – и не увижу вас, думаю. Мои милые, гнев матери – дым; малейший ветерок, и пронес его. А любовь родительская неограниченна. Сквозь этот дым, как бы он ни ел глаза, надо видеть любовь, которая с колыбели вкоренилась в сердце.
Однако простите еще раз. Похристосуйтесь между собою вместо меня еще раз.
…Благословляю вас от сердца. Мать и друг ваш
В 1850 году 62-летняя помещица скончалась в Москве. Это случилось в доме маркшейдера Н. В. Лошаковского, который Варвара Петровна снимала с 1839 года. Здесь же во время приезда в Белокаменную жил и ее сын, Иван Сергеевич.
Во всех знаменитых «тургеневских барышнях», начиная с Аси, Одинцовой из «Отцов и детей» и заканчивая сумрачной черноволосою «цыганкой» Кларой Милич и Валерией из «Песни торжествующей любви», можно обнаружить черты матери писателя.
Помещица старалась быть достойной старинного дворянского рода Тургеневых (о чем призналась однажды в письме сыну), которых еще и до второй четверти XVTII столетия жаловали цари. Она много читала по-французски, встречалась с поэтами и писателями, бывала в театрах.
В одном из сохранившихся писем к Ивану за 1838 год Варвара Петровна писала: «…B Москве мне хочется кое-что сделать, таков, по крайней мере, мой план. Во-первых, людей посмотреть, себя показать, т. е. со старыми знакомыми и родными повидаться. Театру – хотя дурного посмотреть, но Вольтера на сцене видеть, он мне напоминает отца…»
Но жизнь богатой, жестокой и чудаковатой дамы-барыни так и не сложилась. «Век мой имела я одних врагов, одних завистников», – признавалась она сыну. Обо всем, что В. П. Тургенева пережила и перечувствовала за свою жизнь, он узнал лишь после ее смерти. Прочитав дневники, писатель воскликнул: «Какая женщина!.. Да простит ей Бог все… Но какая жизнь!»
УОРХОЛ ЭНДИ
Знаменитый американский художник, скульптор, дизайнер, режиссер, продюсер, писатель. Один из создателей поп-арта, лицо американской культуры второй половины XX века.
Одна из самых ярких и противоречивых фигур американской поп-культуры второй половины XX века, неординарная личность и создатель направления поп-арт – Энди Уорхол – называл свою деятельность «производством» и «фикцией», а себя – «машиной» и мечтал, чтобы все люди думали одинаково, и в то же время хотел, чтобы каждый на планете стал знаменитым «хотя бы на 15 минут». Он возвел массовую культуру в ранг искусства и сам стал его частью, потому что публика воспринимала его не как личность, а, скорее, как часть его же произведений. Уорхол оказал колоссальное влияние на мировую культуру второй половины XX века. Его жизнь и творчество стали подтверждением его же знаменитой фразы: «Искусство ничего не меняет, оно само меняется, неизбежно двигаясь к концу». Он сделал из искусства бизнес и сказочно разбогател.
Точных сведений относительно даты рождения Анджея Вархолы, к сожалению, нет. Источники называют не только разные даты: 6 августа и 28 сентября, но и разные годы – 1927, 1928 и 1930. Анджей родился в городе Питсбурге, штат Пенсильвания, в семье бедных выходцев из Чехословакии. Его отец умер, когда Анджею было 13 лет. Мальчик рос замкнутым и стеснительным, самым страшным испытанием для него стала школа, где над тощим белобрысым Анджеем все смеялись. Все время, свободное от ненавистного пребывания в школе, мальчик проводил дома, да и мать, опасавшаяся за своего слабого младшего сына, боялась отпускать его далеко от себя. У Анджея довольно рано появилось увлечение – он делал коллажи из цветных картинок старых журналов и комиксов, – вырезал, склеивал, дорисовывал.
После окончания школы Анджей изучал дизайн в Технологическом институте Карнеги, а позже ему каким-то чудом удалось поступить в Калифорнийский технический университет на факультет дизайна. Это было престижное учебное заведение, и наш герой выглядел там довольно жалко на фоне детей из богатых семей. Он почти ни с кем не общался и культивировал свои комплексы, хотя в университете над ним не смеялись, как в школе, здесь его скорее жалели. Вскоре преподавателям стало ясно, что Вархола очень талантлив, и ему начали помогать: сокурсницы делали задания по английскому языку (сам Анджей в то время не мог связать на бумаге и двух слов), профессора боролись за то, чтобы его не выгнали из университета, когда вместо классических моделей он рисовал нищих или детей, ковыряющихся в носу.
После окончания университета Анджей Вархола отправился в Нью-Йорк – центр культурной жизни Америки и модных художественных галерей. Он сменил свое имя на более благозвучное для США – Энди Уорхол, снял дешевую студию и начал обивать пороги рекламных агентств и редакций популярных изданий. Уже первые его работы в рекламе стали пользоваться большим успехом, они были яркими и запоминающимися – Уорхол отлично улавливал веяния времени.
В Нью-Йорке раскрылся еще один талант Уорхола. Ранее всегда замкнутый и нелюдимый, он начал притягивать к
себе людей, как магнит. Как бы компенсируя недостаток общения и развлечений в юные годы, он стал активным тусовщиком, не пропускал ни одной презентации, выставки или вечеринки, постоянно пропадал в ночных клубах, что не мешало ему работать в дневное время, так как Энди с детства страдал бессонницей. Позже Уорхол признался в своей патологической тяге к тусовкам: «Если бы в Нью-Йорке устроили торжественное открытие сортира, я пришел бы туда первым». Эта любовь к появлению в публичных местах оказалось ему на руку: лучшей рекламы для художника трудно было представить. К этому времени уже окончательно сформировался его образ – неизменные темные очки, седой парик (Уорхол очень рано облысел) и дорогой костюм, заляпанный красками. В дневное время он редко покидал свою студию – его тонкая светлая кожа моментально обгорала, и если он и выходил на солнце, то только с зонтиком и в темных очках.Довольно быстро Энди Уорхол стал самым высокооплачиваемым рекламщиком Нью-Йорка. Однако такое положение вещей его не совсем устраивало, ведь Уорхол считал, что, работая в рекламе, где тебя знают только коллеги по цеху, мировой известности не добьешься. В это время в Америке зарождалось новое направление – поп-арт, оно стирало грани между «высоким» и «массовым» искусством, живописным объектом могло стать все что угодно – реклама, газетные вырезки, герои мультфильмов. Все это напоминало Уорхолу его детские эксперименты с коллажами, которыми мальчик когда-то развлекал свою семью и всю улицу. И уже взрослый Энди вновь начал экспериментировать в поисках нового метода, который помог бы ему достичь своей цели – прославиться. В 1956 году Уорхол едет в путешествие: он посещает Индию, Египет, Францию, Италию, Великобританию и многие другие страны, где изучает местную культуру и искусство. Образцом эпатажа считается озвученное им впечатление от этой поездки: «Самое красивое в Риме – “Макдональдс”. Самое красивое в Париже – “Макдональдс”. Самое красивое в Лондоне – “Макдональдс”». С точки зрения массового искусства – это действительно так. Дворцы, храмы и монументы Старого Света – искусство элитарное, представленное в единичных экземплярах, а «Макдональдс» – это единая концепция, вершина массовости и стандартизации.
Во время своего мирового путешествия Уорхол окончательно утверждается в мысли, что современное искусство должно быть массовым и коммерческим, и по возвращении в Америку вновь берется за холст.
После продолжительных попыток и экспериментов с техникой письма удачную, как оказалось впоследствии, идею ему неожиданно подкинула одна знакомая, сказав: «Что ты больше всего любишь? Деньги. Вот и нарисуй доллар. Смысл в том, чтобы взять что-нибудь простое и всем известное – тот же доллар или консервную банку с супом». Монументальные полотна с банкой томатного супа «Кэмпбелл», созданные художником в 1962 году, на долгие годы стали визитной карточкой Энди Уорхола и сделали его по-настоящему известным. Газеты и критики захлебывались от восторга, цены на его работы стремительно подскочили вверх, а сам художник удивлялся, до чего же наивен этот мир, до чего же все оказалось на самом деле просто. Очень точно охарактеризовал успех картин с супом «Кэмпбелл» искусствовед Роберт Хьюз: «Разрисовывать консервную банку само по себе не значит заниматься настоящим искусством. Но подлинным в Уорхоле остается то, что уровень производства супа в консервной банке он поднял до уровня создания картин, придав им характер массового производства, – потребительское искусство имитирует процесс, а также облик потребительской культуры». Еще одним продуктом народного потребления, увековеченным на картинах Уорхола, стала «кока-кола». Художник объяснял свой выбор тем, «что ее пьют все – и президент страны, и Лиз Тэйлор, и нищий, который знает, что его “кока-кола” не хуже, чем у президента». Однажды на выставке, где среди других работ были представлены полотна с супом «Кэмпбелл», один нью-йоркский критик язвительно заявил Энди: «Если можно нарисовать рекламу супа, то почему бы не нарисовать и рекламу пива?» Уорхол совершенно серьезно с ним согласился, и уже на следующий день на экспозиции красовался и «портрет» пивной банки. Кстати, доллар, о котором говорила его знакомая, подсказавшая идею с супом, Уорхол тоже изобразил…
Вокруг Уорхола теперь постоянно крутилось огромное количество людей, и вскоре художник открыл большую студию, окрестив ее «Фабрикой», которая впоследствии стала символом нового искусства. В комнатах «Фабрики» толпились молодые художники, актеры и просто люди, мечтавшие стать знаменитыми. Их притягивала необычная аура Уорхола, ему поклонялись, пели дифирамбы и были готовы исполнить любую его прихоть, а это означало только одно – Энди Уорхол стал живым идолом поп-культуры. Из общения с людьми, посещавшими «Фабрику» или жившими там, Энди черпал свое вдохновение. Из-за этого он нажил себе огромное количество врагов, зачастую используя чужие идеи или включая в свои фильмы записи с откровенными рассказами людей, которым он обещал этого никому не показывать. Именно «Фабрика» и ее посетители во многом помогли сделать искусство массовым, как того и хотел Уорхол, работы появлялись тысячами, в некотором смысле слова это была настоящая фабрика. Художник с гордостью заявлял: «На нашей «Фабрике» в день создается по фильму, по картине, скульптуре, много рисунков, много фотографий».