50 знаменитых загадок древнего мира

В период персидского владычества финикийские города впервые объединились в союз. Это случилось в IV в. до н. э., когда жители Тира, Сидона и Арвада выбрали своим центром старое поселение, назвав его Триполи (по-гречески «трехградье»). Там собирался общефиникийский совет – своего рода парламент из 300 человек. К тому времени городами формально по-прежнему правили цари, но на деле власть перешла к богатейшим торговцам и банкирам. Иногда они свергали формального государя и передавали его полномочия судьям-суффетам, избираемым на год. В громадной персидской державе финикийцы чуть ли не впервые за свою историю изведали выгоды мира и законности, смогли пользоваться хорошо налаженной системой дорог и почтовых сообщений. И в итоге случилось неизбежное – они забыли о прежних лишениях, «зазнались» и начали выходить из повиновения монархам. Например, когда он повелел Тиру и Сидону готовить флот для похода на Карфаген, те решительно отказались выступать против сородичей.

В финикийских головах зародилась мысль о независимости. В 350 г. до н. э. они подняли восстание под руководством некоего Теннеса, но силы оказались неравными. Семь лет спустя царь Артаксеркс III дотла разорил Сидон, истребив 40 тысяч его жителей. А затем пришел последний завоеватель – Александр Македонский, который в 332 г.

до н. э. подверг не меньшим разрушениям Тир. Островной город сопротивлялся непобедимому полководцу целых семь месяцев. Тогда царь велел насыпать к нему дамбу от материка, таким образом превратив его в полуостров. В конце концов стены рухнули под ударами греческих таранов и ядрами катапульт. Почти 10 тысяч тирцев погибли в бою или были распяты победителем на крестах, а остальные жители были обращены в рабство. И хотя после этой жестокой расправы город все-таки возродился, он уже не вернул себе прежнего величия.

После смерти Александра Финикия стала «яблоком раздора» для его преемников – египетских Птолемеев и сирийских Селевкидов. К IV в. до н. э. значительная часть ливанских кедров была вырублена, это привело к упадку кораблестроения. В результате финикийцы были вытеснены с торговых путей греками, чьи корабли на тот момент были уже более совершенными. Даже в гаванях Ливана греческий язык вытеснил ханаанейский. Последние остатки самостоятельности Тир и Сидон утратили при римлянах. На месте «варварских» строений были возведены храмы, дворцы и ипподромы греко-римского образца.

В 218 г. свершился кратковременный реванш – императором стал юный сириец Гелиогабал (Марк Аврелий Антонин Бассиан), объявивший Баала верховным божеством в Риме. Но уже через четыре года его убили, и вскоре Баала с облегчением забыли не только в Риме, но и в самом Леванте, принявшем учение Христа. С приходом ислама финикийская культура окончательно прекратила существование. Но ее великие достижения отнюдь не утрачены человечеством.

Недавние исследования ливанских ученых показали, что современные ливанцы, христиане и мусульмане, много лет воевавшие между собой, имеют общих предков – финикийцев. Может быть, понимание этого поможет народу обрести мир? И древние финикийцы снова сделают то, чем они занимались всю свою долгую историю. Как в древности они связывали дальние берега, страны и народы, так и сейчас помирят своих беспокойных потомков.

Пути Моисея

На полуострове между Суэцким и Акабским заливами, площадью в 25 тыс. км², никогда не было высоких цивилизаций, многолюдных городов. Но правители глубокой старины понимали, что полуостров, названный, очевидно, в честь древнейшего аккадского бога Луны по имени Син, – это настоящий мост между Африкой и Азией, Средиземным и Красным морями. А может быть, раньше правителей ценность Синая поняли купцы и караванщики. Как бы то ни было, но по приказу фараонов Нового царства пустыню пересекла «дорога бога Гора». Римляне проложили здесь «Виа Марис», дорогу от Нила до Тигра и Евфрата. Египетские мусульмане путешествовали через полуостров в священную Мекку. Военные шоссе и аэродромы после стычек с арабским Востоком во второй половине XX в. тут построили израильтяне. Теперь на Синае, возвращенном Египту, кажется, сплошные владения египетских вооруженных сил. А бывший израильский аэродром стал ростком одного из самых модных курортов мира, Шарм-аль-Шейха.

С Синайским полуостровом связана и одна из самых удивительных историй спасения целого народа. Библейский рассказ об Исходе описывает, как благодаря вмешательству Бога пришло к концу притеснение израильтян, проводившееся новым египетским фараоном, которым, возможно, был Меренптах (1224–1211 гг. до н. э.). Когда Моисей вырос и, по некоторым данным, получил высокое посвящение египетского жреца, он напал на египетского надсмотрщика, избивавшего израильтянина, убил его и был вынужден бежать в пустыню. Там он жил при Иофоре, священнике Мадиана, области к востоку от северной оконечности Красного моря – залива Акаба, или Эйлатского; дочь Иофора Сепфора стала женой Моисея.

Когда Моисей пас стада в глубине пустыни, из горящего куста к нему воззвал Бог, сказав, что Моисей избран, чтобы вернуться в Египет и вывести соотечественников из-под гнета. Бог наделил Моисея знамениями, которыми тот мог убедить собратьев-израильтян и фараона. Моисей со своим братом Аароном вернулся в Египет и был принят монархом, однако тот не пожелал отпустить евреев. Тогда Бог наслал на эту страну одну за другой десять «казней», наиболее сокрушительной из которых была последняя – умерщвление всего первородного у египтян. Это заставило правителя одуматься: в ночь, когда намечалось массовое убийство, он послал за Моисеем и Аароном и потребовал, чтобы они немедленно увели свой народ.

И они вышли, все разом, с чадами, домочадцами и слугами, стадами и отарами. Отряд пришел к водному пространству, позднее описываемому (в греческом переводе Библии) как Красное (Чермное) море. На самом деле это море ярко-синее, а Красным стало потому, что древние мореходы были поражены массой алых микроводорослей в его водах. Авторы оригинала, скорее всего, имели в виду северную оконечность Суэцкого залива или одно из Соленых (Горьких) озер, а может быть, залив Акаба.

Именно здесь развернулись самые величественные из событий, описанных в Ветхом Завете. Море расступилось перед израильтянами, и прошли они по дну, словно по сухой земле. А когда фараон с войском устремился вслед за беглецами, волны вновь сомкнулись, потопив египтян. Некоторые библейские историки, считая это событие подлинным, относили его ко временам фараона Меренптаха. Ходило предание, что мумия этого царя отличается белизной, поскольку тело успело просолиться в море, пока его не извлекли. Но в действительности мумия Меренптаха такого же цвета, как прочие царские тела, собранные в Египетском музее…

В дальнейшем триумфальное спасение неизменно провозглашалось величайшим и чудесным деянием Бога в защиту народа Израиля. Исход из Египта группы семитоязычных людей, состоящих из членов дома Иосифа, вероятно, действительно имел место. Семитоязычные мигранты многократно приходили в Египет и впоследствии покидали его. О подобных исходах сохранились египетские предания, одно из которых записано на папирусе, датируемом последними годами XIII ст. до н. э.; об изгнании евреев сообщал и живший позже египетский историк по имени Манефон. Сам библейский рассказ в том виде, в каком он дошел до нас, по-видимому, является комбинацией двух очень давно связанных воедино, но первоначально независимых повествований. Одно из них – о бегстве (а именно, о бегстве Моисея) и другое – об изгнании. Бегство Моисея расценивалось египтянами как досадный провал использования принудительного труда. А какая-то другая семитоязычная группа, члены которой считались нарушителями спокойствия, видимо, была депортирована независимо от произошедшего с Моисеем.

Нет оснований полагать, что во всех подобных случаях спасающиеся или высланные из Египта бежали по единственному, тому же что и Моисей, маршруту, предусматривающему пересечение описанного в Библии водного пространства. Среди племен или групп кланов, нашедших путь из Египта в Ханаан, были, по-видимому, и такие, что вовсе не участвовали в Моисеевом Исходе. Ряд таких групп, вероятно, двигались наземным путем вдоль средиземно-морского берега, и весьма удивительно, что современным археологам не удается найти соответствующих следов.

Таким мог быть, например, маршрут, по которому достигло своего конечного места назначения самое южное племя (союз племен) Иуды. Вполне возможно, что был и третий Исход, и четвертый. Более того, предки некоторых других племен, особенно колен Рувима и Гада в Заиорданье, могли прийти в области, заселенные ими в исторические времена, с окраин пустыни, вообще не побывав в Египте. Наконец, кое-кто из людей, происходящих из групп Авраама, Исаака и Иакова, безусловно, все время оставался в Ханаане.