5000 ночей одержимости

Пия была первой и единственной «нормальной», которая посмотрела в глаза тьме и

нырнула в неё с головой. Проблески моей темноты не отпугнули ее. Вместо этого она

приняла ее и использовала в своих интересах. Она думала, что кто-то пугающий, вроде

меня, защитит ее, пока она будет реализовывать список, заполненный визитами в

сомнительные места. Она забыла учесть одну вещь. Кто должен был защитить ее от

меня?

Моя зацикленность на Пие возникла из-за того, что кто-то мог бы счесть сексом на

одну ночь. Вот только одного раза оказалось недостаточно. Прошло больше десяти лет, а я все еще чувствовал запах и вкус того, что она пробудила и выпустила на волю всего

за одну ночь. Я годами искал возможность воссоздать тот же кайф, и неспособность

понять, что именно вызвала во мне эта запретная женщина, только чертовски

разозлила меня. Она неосознанно завлекла монстра и накормила его. Ей не стоит

удивляться последствиям, которые это повлекло за собой.

— Это недавнее приобретение, - мягко сказал я.

— Это невозможно, - пробормотала она в основном про себя, надеясь, что это

неправда. — Я бы увидела твоё имя в документах...

Сверкнула вспышка, прервав Пию на полуслове. Я бросил взгляд на виновника и

увидел, как он заметно сглотнул, прежде чем опустить девайс, который, несомненно, станет причиной его смерти.

Известность облегчила некоторые стороны моей жизни, но стала обременительной в

других аспектах. Никто не осмеливался беспокоить меня в святилище моих печально

известных домашних вечеринок. Гости были в восторге от приглашения и не

собирались раскачивать лодку, расстраивая присутствующих знаменитостей. Если вы

давали людям то, чего желали их сердца, их подчинение в ответ было слишком легким.

Однако за пределами дома все было иначе. Небольшая стая папарацци была

предупреждена о моем появлении в Ноттской академии, и они собрались за воротами.

— Мистер Трималхио, кто эта прекрасная дама рядом с вами?
– Другой мужчина с

камерой заговорил с противоположной стороны ограждения.

Пия резко зашагала, накинув на волосы золотой шарф от Hermes и решительно

сдвинув солнцезащитные очки на переносицу. Любопытство по поводу моего

присутствия подавило её желание скрыться от всеобщего внимания. Это только

разожгло интерес папарацци к ее личности, и камеры защелкали.

Хотя известность была необходима для моего успеха, это утомляло. Я вежливо

помахал рукой, как обычный нормальный человек. Самообладание, которое

требовалось, чтобы не вырвать камеры из рук и не разбить их, я оттачивал годами.

Отсутствие контроля над импульсами было неприемлемо; именно из-за этого люди

моего типа часто попадали в колонию. Тюрьмы кишели антисоциальными личностями.

В отличие от этих идиотов, я бы никогда не позволил такой мелочи, как рефлекс, лишить меня целей. Существовали куда более приятные способы утолить жажду

крови.

Например, Пия Амбани.

Мойсдерживающийфактор поспешил прочь, открыв дверь в здание. Я просунул ногу

в щель, прежде чем она успела захлопнуть её. И последовал за ней внутрь, пока она

ворчала. Надоедливые подростки и их не менее жалкие родители суетились вокруг нас.

Опекуны расселяли избалованных детей по их комнатам перед торжественным

прощанием, пока сопляки ныли, выпрашивая карманные деньги.

При моем появлении было несколько осторожных взглядов. В остальном никто не

фотографировал, не приставал и не подходил ко мне. Ноттская академия являлась

родиной старых денег и была буквально пропитана ими. Преследование

знаменитостей не было частью культуры. Не говоря уже о том, что здесь было много

отпрысков звезд Бродвея, и, если я правильно слышал, двое детей-актеров были

зачислены в школу на этот год. Учителя, ученики и родители - все привыкли к

известным личностям.

Пия уверенно шагала по коридору, на ходу снимая шарф и засовывая его в сумку. Я

неторопливо последовал за ней и ухмыльнулся, когда понял, что она ускорила шаг, чтобы оторваться от меня. Это было бессмысленно. Директор школы ранее провел для

меня экскурсию, и я знал, куда она направляется. Этот коридор вел в кафетерий.

— Ты не ответила на мой вопрос. Что ты здесь делаешь?
– спросил я.

Пия пыталась игнорировать меня, задрав подбородок. Когда она поняла, что не

сможет избавиться от меня, прошипела ледяным тоном:

— Пожалуйста, оставьте меня в покое, мистер Трималхио.

— Дай угадаю. Ты здесь, чтобы увидеть свою дочь, - заявил я как ни в чем не бывало.

Пия застыла на месте, мышцы напряглись. Она развернулась и сняла темные очки, карие глаза пылали. Очевидно, я задел за живое.

— Откуда ты знаешь, что у меня есть дочь?

Она ткнула пальцем мне в грудь.

Мои зрачки проследили за тем, как ее ноготь вонзился в мою плоть. Что такого было в

этой женщине, что вызывало столь примитивный эффект?

Не становись твердым.

Не становись, блядь, твердым в старшей школе.

— Единственные взрослые здесь – родители, учителя и те, кто недавно купили эту

школу.
– Я ткнул большим пальцем себе в грудь. — Учитывая, что ты не похожа на

учителя, твое присутствие здесь было бы странным, если только у тебя нет ребенка, посещающего эту школу, - подытожил.

Она открыла рот, чтобы спросить, почему я решил, что она не учитель. Я прервал ее, многозначительно кивая на даму с пучком на макушке и в кардигане на пуговицах.

Женщина вычеркнула что-то из списка, прикрепленного к ее планшету, что явно

выдавало ее роль. Пия закатила глаза, как бы говоря: поняла.

— Но ты предположил, что у меня именно дочь? Как ты узнал?