500

Но это явно была не вся правда.

— Все, что я знаю, — сказал я, — это что Радомир обратился в нашу фирму по вопросу пробивания лазейки для импорта-экспорта.

Это, в общем-то, была общедоступная информация, но глаза у Ирины хищно сузились.

— Тут все намного серьезнее.

— А в чем тогда дело?

— Проблемы тут не в отцовском бизнесе — неприятности у него самого. Он опасается чего-то, связанного с… юрисдикцией… или экстрадицией… Короче, что его привлекут к суду и посадят, и ему необходимо от этого прикрыться.

Я начал понимать истинные мотивы Ирины. Ходили слухи, что Радо как-то причастен к торговле оружием. Так что, может статься, интерес ее был не только в том, чтобы перевернуть отцовские ограниченные представления о месте женщины в семье. Если Радомира привлекут к суду и докажут его виновность, она уж точно не сможет продолжать полную удовольствий жизнь богатенькой американской студенточки. Семейство будет опозорено, разорено — и финансовый поток на ее содержание, разумеется, иссякнет.

Я ничего не ответил. Молчание подчас лучше вытягивает из людей информацию, нежели какие-то вопросы. Большинство готовы что угодно говорить, лишь бы не сидеть в тишине.

— И к тому же это уже не зависит от конгресса, — продолжала она. — Все, что я знаю, — это что на сцене появился новый человек — новое «лицо, принимающее решения», — некто очень влиятельный, которого хотят склонить на свою сторону.

А вот это уже как будто могло пролить свет на того господина с прослушки — «объект 23»!

— А как ты об этом узнала?

— Методом дедукции, — ответила она с невинным личиком.

Глазами я невольно наткнулся на показавшуюся на ее гладком оливковом плече бретельку бюстгалтера. Мало-помалу Ирина придвинулась ко мне очень близко. Пока мы разговаривали, эта исподволь растущая близость подавалась как нечто естественное — все равно как свернуться на диване возле давней подружки. Она заметила, как я разглядываю ее тело, как мои глаза невольно задерживаются на длинной ложбинке, открываемой широким вырезом футболки.

— То есть чисто логически, да?

— Ну, скажем, у меня были еще кое-какие источники, — хитро улыбнулась она. — Хорошо ведь, когда у тебя полный колчан.

Она подалась ко мне еще ближе, подтянув на диване коленки. Ее свободные брюки чуть приспустились, открывая взору гладкий животик и завлекая дальше, к тенистым изгибам бедер, в запретную, опасную страну.

— Ну так и что? — хмыкнула она. — Есть один человек, от которого все зависит. Это и есть точка воздействия?

— Может быть, — ответил я.

Девушка не давила на меня, не разрушала иллюзии, что все это больше легкий флирт, нежели допрос. Ее рука задержалась ненадолго на моем колене, скользнула по бедру. Манящие карие глаза вдруг оказались совсем рядом с моими, Ирина приникла ко мне сбоку, подарив поцелуй — легкий, почти невинный. Ее рука скользнула еще выше, и девушка прижалась ко мне грудью, коснулась губами виска.

Страстное желание, которое сильнее и глубже воли и рассудка, влекло меня к ней…

Хотелось бы думать, что спасла меня любовь к Энни. Или то, что я просто сам по себе хороший парень. Но нет — скорее, тут сработал инстинкт самосохранения. Девица попыталась грубо соблазнить меня на пляже в Колумбии, и когда это не прокатило, она решила завладеть мной, используя мои слабые места, в непринужденной дружеской манере. Я не знал, на кого она работает, но она представляла угрозу. Сперев запись прослушки, я завладел опасной информацией. И хоть я мнил себя слитком волевым типом, чтобы угодить в «медовую ловушку», я не сомневался, что сношение с ней так или иначе выйдет мне боком.

Я сам не верил, что такое возможно: словно со стороны, я изумленно наблюдал, как я взял ее за плечи и отстранил от себя. Ирина с удивлением на меня уставилась. Я глубоко вздохнул, поблагодарил ее за угощение и поднялся.

— Увидимся, — кивнул я и ушел.

Итак, Ирина выдала мне два пункта: что ее папашка боится экстрадиции и что в это дело вовлечено некое лицо из более влиятельного органа, нежели конгресс Соединенных Штатов. Я же не сообщил ей ничего. Радовало, что я ушел от нее без потерь.

Все это время я сосредоточенно следил за Маркусом. Всякий раз, когда он с таинственной физиономией покидал контору, я брался за телефон и, якобы проверяя бронь, обзванивал те рестораны, которые он часто посещал под вымышленными именами. Я уже начал думать, что все это пустая трата времени, когда на следующий вторник внезапно попал в цель.

— Да, мистер Мэтьюс, — ответил мне метрдотель с легким акцентом, похожим на китайский. — Вас ожидает ланч на двоих в тринадцать тридцать в отдельном кабинете.

Я чуть не вскрикнул: «Да что вы! Серьезно? Вы меня разыгрываете!» Я был в шоке, что моя идея сработала, ведь я уже готов был от нее отказаться. Теперь я знал, где бывал Маркус в те дни, когда играл в свои шпионские игры. Все же я заставил себя собраться и вежливо ответил:

— Отлично. Благодарю, — и отправился в округ Принс-Джордж посмотреть, какого черта Маркус там делает.

Округ Пи-Джи, как его называет народ из округа Ди-Си, вызывая тем самым лютую ненависть обитателей Принс-Джорджа, — настоящая terra incognita для вашингтонских яппи. Последние обычно считают, что эта территория является неким выростом на теле штата Мэриленд, самым захудалым и мрачным районом в окрестностях, а потому это последнее место, куда могло бы занести человека вроде Уильяма Маркуса. Как раз то, что надо!

Ресторан находился в придорожном супермаркете какой-то корейской продуктовой фирмы. На вывеске даже обещали караоке. Я уже слышал об этом местечке от Така, у которого был особый талант находить исключительную жрачку в окрестностях округа Колумбия. Так что кормили здесь, вероятно, потрясающе. Впрочем, для моего желудка это значения не имело, сидеть тут было слишком рискованно: если меня заметит Маркус, то сразу заподозрит неладное.

А потому я припарковался метрах в ста от ресторана, занял местечко у окна в кофейне через дорогу и стал ждать. Кофе оказался пережаренным и горьким, зато чашка была поистине бездонной — сиди себе и сиди. Спустя пятьдесят минут я отчаянно ерзал на стуле, до боли желая сбегать отлить — но не мог же я упустить момент, когда Маркус со своим сообщником покинет ресторан!

Я все еще настороженно относился к этой затее. Мне казалось, будто я гоняюсь за тенями, хватаясь за каждую зыбкую возможность. Всякий раз, как кто-то выходил из ресторана, я вспыхивал надеждой — и тут же угасал, обманувшись в ожиданиях. Когда уже двенадцатый кореец в костюме покинул заведение, я решил было сдаться и рвануть в уборную. Но тут дверь в доме напротив открылась опять… Маркус!

Он придержал дверь, и на свет божий из ресторана вышла как всегда обольстительная Ирина Драгович.

Что, черт возьми, происходит?!

Маркус забрался в свой «бенц», Ирина уселась в белый «порше-кайен», и оба по-быстрому отбыли.

По дороге обратно я сузил рой мыслей в голове к трем наиболее вероятным версиям.

Первое: Маркус спит с Ириной. Но это мало походит на правду. Этот мужик и сам большой любитель расставлять такого рода приманки, так что вряд ли попадется на нее по зову своего «друга».

Второе: Ирина играет роль посредника между «Группой Дэвиса» и семейным бизнесом. Такое возможно — однако у Радо и так полным-полно помощников, к тому же он определенно не хочет втягивать дочь в свои дела.