Чтение онлайн

ЖАНРЫ

512 килобайт по Фаренгейту
Шрифт:

– Ты до нас в отделе флуда работала?

Пурген кивнула.

– И сколько ников вела?

– Пять, из них два мужских. Но это тяжело - можно запутаться в женском и мужском роде. Я настолько привыкла, что по жизни стала говорить: "Я сделал. Я пошёл". Парни плохо обо мне думали. А потом ничего, втянулась. Это как в театре - в роль надо вжиться. Но тут проще - тебя воспринимают только по твоим словам. Внешность, одежда, интонации значения не имеют.

– Одним из ников была сопливая птушница?

– С чего ты взял?

– По словарному запасу, построению фраз, ещё много по чему. Боевые алгоритмы -

это моя работа.

– Ну и как у меня получается?

– В конфе, наверное, прокатило бы. А по жизни переигрываешь. Явно на птушницу не тянешь, высшее чувствуется.

Пурген бросила на него быстрый взгляд и отвернулась.

– Я угадал?
– Солидол попытался настаивать.

– Ты, как твоя софтовина, постоянно сканируешь контент, - не спросила, а утвердительно заявила Пурген.
– Сейчас-то ты зачем ко мне в душу пытаешься пролезть без мыла? Ты не на работе, тебе это не оплатят.

– Зачем ты так?
– обиделся Солидол.

– А ты зачем?
– сердито спросила Пурген.
– Почему нельзя просто общаться?

– Я и общаюсь.

– Давай о чём-нибудь другом.

– О чём?

– Давай о работе, - предложила Пурген.
– Мужики на работе говорят о бабах, а на отдыхе - о работе. Вы меня уже обсудили?

– Ещё не успели, - слегка покраснел Солидол.

– Да ладно заливать! Этот коротышка с меня своих сальных глазёнок не спускал. Спорим, его первая фраза была: "Я бы вдул!" А у дедули мой имидж вызывает культурный шок. Он там ещё не говорит: "А вот в наше время..."? Хотя нет, ему ещё рановато. А что ты сказал - отгадать?

– Вообще-то мы на работе ещё кое-чем занимаемся.

– Тебе нравится твоя работа?
– неожиданно спросила Пурген.

– Работа как работа, - пожал плечами Солидол.

– Уничтожать чужие рукописи. Да, ничего особенного.

– Мы санитары Сети. Как говорит капитан: "Есть такая работа - Сеть зачищать". Мы как ассенизаторы - говно убираем. Да, трудно остаться чистеньким, но кто-то это должен делать, чтобы другим легче дышалось.

– Спасаешь мир?

– Ты теперь тем же занята. Ну и как - не западло ещё?

– Я первая спросила. Не увиливай. Неужели тебе не жалко людей, чьи тексты вы грохаете?

Солидол редко задумывался над тем, что эти мегабайты текстов насочиняли реальные люди. В его представлении это была некая безликая сила, и если ей не противостоять, то она весь мир заполонит своей бредятиной. Впрочем, иногда ему приходилось сталкиваться с живыми графоманами. К счастью, они так и не поняли, кто он такой. Но от общения с ними у Солидола остались самые мерзкие впечатления.

– Нет, не жалко!
– решительно ответил он.
– Как правило, это неадекватные люди, одержимые сверхценной идеей. Их можно было бы пожалеть за их убогость, но на самом деле это очень пронырливые, завистливые и мстительные существа. Ты говоришь - мы давим их контент. Да они сами с удовольствием задавят тексты себе подобных, потому что всех пишущих они рассматривают как конкурентов.

– Но ведь бывают же и нормальные писатели?
– продолжала настаивать Пурген.

– Вот их-то мы и защищаем. Это только говорится, что талантливая вещь сама пробьётся. А на самом деле это примерно то же самое, что бросить золотую монету в сельский нужник и ждать,

когда она сама всплывёт на поверхность.

– И всё-таки в этом есть что-то подлое - вот так вот тайно, анонимно... Почему нельзя просто писать разгромные рецензии, если произведение бездарно? Авторы открыто выкладывают свои тексты, идут, так сказать, с открытым забралом?

– Рыцарство? Кодекс чести?
– усмехнулся Солидол.
– А ты знаешь, что вычурный псевдоним - уже верный признак графомана? Рецензии? Ты слышала типовую фразу: "Рукописи не рецензируются и не возвращаются"? Это было придумано ещё до Сети. И ловушки для графомании не Макрон придумал - это тоже стандартная редакционная практика. Просто он её усовершенствовал и систематизировал. Так что не надо про подлость.

– У тебя на всё есть ответ.

– А у тебя?
– Солидол пристально уставился на неё.
– Зачем ты пришла в отдел? И не надо прикидываться дурочкой!

Пурген молча поёрзала под его взглядом, но он продолжал ждать ответа.

– Я не знаю, - наконец выдавила она.
– Наверное, я просто хочу быть на острие, на переднем крае, получать драйв. Как-то так. Ладно, пора по домам. На горшок и в постель.

Она поднялась с парапета, взяла свою пустую бутылку и аккуратно опустила её в урну.

– Что, мамка заругает?
– Солидол ненавязчиво попытался выяснить состав её семьи.

– Не провожай, не заблужусь, - обернувшись, ответила Пурген.

– Да я и не собирался, - пробормотал Солидол, глядя вслед удаляющейся фигурке в мешковатом комбинезоне.

Глава 7.

Спецоперация.

Дверь распахнулась, чуть не слетев с петель. Капитан решительно шагнул в отдел, как пожарный в горящее здание.

– Тревога!

– Но система молчит, - нерешительно возразил Макрон.

– Она и будет молчать. Тревога по оперативной информации. Все ко мне!

– И что - всё бросить?
– Пурген в своём репертуаре.

– Я сказал - все ко мне! Чрезвычайная ситуация!

На правах старшего Солидол приподнял напарницу за лямки комбинезона и вытащил из-за компа.

– Чрезвычайная ситуация!
– повторил капитан.
– Поступила оперативная информация, что один графоман написал продолжение "Гостьи из будущего".

– Вот негодяй!
– воскликнул Макрон, смотревший фильм ещё в юности.

– Почему нельзя отработать в обычном режиме?
– удивился Пурпоз, который фильмы вообще не смотрел.

– Потому что по этой писанине уже готовится сценарий. Так что если провафлим - будем наслаждаться очередным шедевром.

– Да за это убивать надо!
– руки Макрона сжались в кулаки.

– И что будет?
– всё ещё не въехала Пурген.

– Примерно то же самое, что и "Кавказская пленница-2", - глаза капитана горели праведным гневом.

– Хуже, гораздо хуже!
– Макрон схватился за голову.

Поделиться с друзьями: