512 килобайт по Фаренгейту

– Мы проиграем, - заявила Пурген.
– Посмотри, уже даже фильмы делаются на компьютере с нарисованными персонажами. Актёрский талант и мастерство больше не нужны.

– Не так!
– возразил Солидол.
– Раньше были рисованные мультфильмы - они же не убили кинематограф. А магнитофоны не убили живых музыкантов.

– Убили!
– возразила Пурген.
– В ресторанах уже нет живой музыки - все жрут под фонограмму. Мультфильмы - это другое, их сейчас тоже генерят на компьютере. Да сейчас даже футбольный матч с нужным счётом сгенерят. В прямой трансляции.

– Ага, пластмассовые цветы, которые никогда не вянут!

– всё громче говорил Солидол.
– Резиновые женщины, которые всегда дают! Может, и ты не настоящая, а резиновая?

– Типа всегда даю?! У мужиков все мысли в одном месте!

Она обиженно отвернулась. Солидол шумно вздохнул:

– Уф! Чего-то не туда занесло!

– Технологии убили творчество, - Пурпоза потянуло на философию.
– Любую фотку можно нарисовать в фотошопе, любой видеоролик записать на компе, любую книгу сгенерить генератором контента. Именно поэтому я книжек не читаю и фильмы не смотрю.

– Ты не прав, - возразил Макрон.
– А придумать сюжет?

– Да вся литература основана на трёх сюжетах. Ну ладно - на семи. Просто раньше книги были на аналоговых носителях, и до нас дошло не всё. А если по большому счёту, то сейчас вся литература вторична, всё это уже было. Следовательно, вся современная литература - суть графоманская. Поэтому, Солидол, все твои детекторы и анализаторы не нужны - просто давить всё сгенерённое после определённой даты. Осталось только с этой датой определиться.

– Но какое-то искусство должно быть, - не согласился Солидол.
– Народ же хочет читать и смотреть фильмы. И мы защищаем настоящее искусство от подделок.

– Чушь!
– Пурпоз был непримирим в своём юношеском максимализме.
– Это как элитные рестораны и массовое питание. В ресторане шеф-повар часами готовит одно блюдо, а большинству это неинтересно. Есть массовое пищевое производство, где рулят не шеф-повара, а технологи. Да, наверное, это не так вкусно. Зато доступно, дёшево и не отравишься. Или пошив одежды. Есть основные лекала, есть массовые фабрики, и есть мода. Так же должно быть и в культуре. Должны быть технологи, которые на базе научных и статистических данных говорят - надо то-то и то-то. Задают нужные параметры, нажимают кнопку - и контент готов. Разница между таким профессионалом и графоманом - как между технологом пищевого производства и домохозяйкой у плиты. Технолог - профессионал, домохозяйка - любитель. А будущее за профессионалами. За такими, как ты, Солидол.

Солидол молчал.

– А как же красота?
– возразил Макрон.
– Например, красота женского тела?

– Ага, вон сидит!
– Пурпоз кивнул на Пурген.

– Ну почему же! Если её отмыть, причесать и переодеть...

– Макрон, согласись, проще нарисовать с нуля.

– Ну да - сделать из резины, - предложил Солидол.
– А главное - не откажет.

– Это ты к чему?
– Пурпоз уловил ехидные нотки в его голосе.

– Потому что ты сейчас сам же разбил свою теорию, - припечатал его Солидол.
– Жрать фастфуд, смотреть дебильные фильмы по комиксам, читать фантастическую графоманию - это то же самое, что заниматься любовью с резиновой женщиной.

– Ну иногда уж лучше с резиновой, чем с каким-нибудь крокодилом, - не сдавался Пурпоз.

– Вот поэтому-то мы с графоманией и боремся - чтобы осталась настоящая литература, - убеждённо заявил Солидол.

Глава 9.

Разговоры.

– А чем вам мой имидж не понравился?

– Пурген перестала обижаться и снова встряла в разговор.

– Почему нельзя одеваться поприличнее?
– спросил Макрон.

– А зачем?

– Самки обычно ярко наряжаются, чтобы привлечь самцов, - нравоучительно сказал Пурпоз.

– Да тебя привлекает любая особь детородного возраста - это у тебя просто возраст такой, - ответила ему Пурген.

– И всё же, неужели увидев тебя в таком наряде, какой-нибудь парень захочет с тобой познакомиться?
– продолжал гнуть свою линию Макрон.

– Дедуля, при всём моём уважении к вам, я в транспорте и прочих публичных местах не знакомлюсь.

– Тогда, внучка, просвети, где же ты знакомишься?

– Да вы что?
– воскликнула Пурген.
– Вы где работаете-то? Мы все живём в Сети, там же знакомимся, женимся, разводимся, заводим детей. И умираем.

– Ну знакомимся - это понятно. Женимся и разводимся - с трудом. А вот про "заводим детей", если можно, поподробнее!
– заинтересовался Солидол.

– Элементарно! Постятся в соц.сети соответствующие фотки, меняется аватарка, и так далее.

– Какие фотки?!

– Солидол, тебе рассказать, что такое Фотошоп?

– Но ведь должно быть что-то настоящее?

– Так, вернулись к тому, с чего начали. Окружающие видят то, что им показывают. В сети они видят мой профиль. А в жизни - мои шмотки и макияж. Или их отсутствие. Продемонстрировать?
– и Пурген отстегнула лямки комбинезона.

– Ты что, сдурела?
– остановил её Солидол.

– Ты же хотел увидеть меня настоящую?

– Я имел в виду другое.

– А что? Мой богатый внутренний мир? А мой грязный комбез его заслоняет? Ну извини!

– Да, заслоняет!

– Так мне всё же раздеться?
– Пурген скинула лямки с плеч.

– Я про богатый внутренний мир, - на этот раз Солидол не стал её останавливать.
– Ты его тоже заслоняешь вот этой своей дурацкой маской.

– А ты хотел видеть что-то другое?

– Я хотел видеть не маску, а реального человека!

– Я пойду отолью, - Пурген вышла в коридор.

В отделе на минуту воцарилась тишина.

– Да, вот в наше время девушки другими были!
– вздохнул Макрон. Солидол вспомнил слова Пурген, когда они пили пиво на набережной.

– Ага, а деревья выше, и трава зеленее, - добавил Пурпоз.

– Какая-то она чокнутая!
– Макрон не отреагировал на его замечание.

– Это у неё профессиональная деформация психики, - предположил Солидол.

– А чем она там у себя в отделе занималась?
– поинтересовался Пурпоз.

– Что-то типа тайных агентов влияния в разных интернет-форумах, - стал объяснять Солидол.
– Разрабатывается сценарий, придумывается ник, и начинается внедрение на форум...

– Это она тебе рассказывала?
– уточнил Пурпоз.