7 дней жизни
Шрифт:
Макото заметила у меня в руках тетрадку.
– Аи, ты, что всё ещё зубришь уроки? Спрашивает она.
– Нет, я веду дневник, записываю туда все свои мысли и желания, отвечаю я.
– Он тебе больше не понадобится, Макото тянет руки к моему дневнику, но я отвечаю, что я веду дневник с тех пор, как началась война, это не для меня, а для всей моей семьи, чтобы память о войне не угасала.
6-Nichi-me (Неужели, всё закончилось)
8 августа 1945 года. Дорогой дневник, сегодня должен приехать наш отец, а ещё остался всего день до моего Дня рождения, теперь я пишу с радостью о том, что тот факт, что
– Аи, иди в дом, нужно приготовить тебя к приходу твоего отца, говорит госпожа Танака. Я встаю со стула и иду в дом. Госпожа Танака протягивает мне кимоно.
– Вот, смотри, что я купила, говорит она.
– Какая красота, спасибо Вам, говорю я.
– Я бы и сама его сшила, да вот только материала нет, отвечает госпожа Танака. Я надеваю кимоно, а госпожа Танака бережно расчёсывает мне волосы, до этого она ухаживала за Наной, и Нана не желая преображаться капризничала. Стол был накрыт, а мы ухожены и опрятны. Отец не заставил себя долго ждать, как любой японец он был точен и приехал на час раньше. Но как только он увидел меня с Наной, то тут же оттаял.
– Аи, Нана, как я рад вас видеть, сказал он.
– И мы тоже папа, ты не представляешь, как нам без тебя было плохо, сказала я.
– Теперь всё по-другому будет, я уверен, сказал нам отец. Мы проводили его к столу, за столом его ждали госпожа Танака и Макото. Они обе поклонились ему, и он в ответ тоже поклонился.
Разговоры о войне не вышли из обихода японцев, и даже за нашим мирным столом госпожа Танака умудрилась спросить моего отца о делах в Токио.
– С императором всё в порядке, я его подлечил, хотя у нас почти не было лекарств, сказал отец.
– Мистер Киришимо, это правда что американцы покинули нашу страну? Спросила Макото.
– Да, правда, честно сказать, им не по зубам наша страна, ответил отец.
– Значит, война закончилась? Спросила Госпожа Танака.
– Нет, пока не закончилась, теперь мы просто отыграемся на американцах за то, что они натворили в городе, это был просто ужас, и словами не передать.
– Может, не будем про войну, теперь, когда ты дома, всё будет хорошо, сказала я. Отец оглянул меня, и улыбнулся, дальше он спросил как там Нана, и я ответила, что с ней всё в порядке, мы втроём о ней заботились.
– Я привёз вам угощение от Господина императора, сказал отец. Отец залез в свою походную сумку и достал оттуда две плитки шоколада. Ежу понятно, что этот шоколад был не от императора Акихито а от американцев, которые пытались снять себя клеймо убийц, и раздавали всем японским детям по плитки шоколада. Макото сразу набросилась на шоколад, она ни разу не пробовала заморского лакомства, но госпожа Танака тоже смекнула, что к чему и вырвала шоколад из рук своей дочери.
– Госпожа Танака, что с Вами? Удивился отец.
– Из-за американцев погибли, мой муж
и мой сын, я и ни гроша от них не приму, моя дочь не возьмёт эту отраву, сказала она.– Но это от нашего императора, возразил отец.
– Если император ест эту гадость, значит, его купили, нас не купишь, сказала я. Отец не стал обижаться на нас, он лишь подметил нашу смекалку, и признался, что хотел проверить нас на «преданность нашей страны», и я вместе с госпожой Танака прошла эту проверку, а вот Макото нет, она чуть ли не завыла от отчаяния.
– Ладно, а вот и настоящее лакомство, если Вы госпожа сумеете его приготовить, сказал мой отец. Он достал две огромные рыбины, и сказал, что это благодарность императора за лечение его болезни. Я так давно не ела настоящей рыбы, что наелась только рыбным запахом во время её готовки. Макото до сих пор была зла на нас.
– Макото, да брось злиться, я понимаю, что ты устала от китового мяса, но не стоит ради этого переходить на сторону противника, стала я её успокаивать.
Вскоре на прилавках в Нагасаки стали появляться продукты. Жизнь вроде бы входила в своё русло, как и должно было быть, вот только наши солдаты не возвращались с победой из-за океана, и по радио о них ни чего не сообщалось. А ещё то, что американцы так быстро покинули наш город, говорило о другом – о том, что надвигается, что-то страшное.
Дорогой дневник, я уже совсем поправилась с голодовки, и моя подруга Макото тоже уже начала полнеть, ещё недавно ей все её наряды казались, велики, теперь они вновь ей идут. Нана больше не плачет по ночам, она так привыкла к своей новой маме, отец её всё время носит на шее. Через день, мой День Рождения, как я его жду, и мой отец тоже, в доме уже готовятся к этому дню. Аи.
7-Nichi-me (Прощай мой город, прощайте люди)
9 августа 1945 года.
– Аи вставай, слышу я голос отца. Сегодня мой День рождения, я так рада, что дожила до этого дня. Уже утром меня ждёт праздничный торт. Вокруг стола собрались не только мой папа и мои друзья, но и сам господин Отошимо, заглянул с утра пораньше, чтобы поздравить меня.
– А вот и наша именинница, говорит отец. Я, ещё не до конца проснувшись, говорю, что мне надо привести себя в порядок, но отец говорит, что сегодняшний день исключение, и что я могу помыться и после завтрака. Макото обнимает меня и говорит «поздравляю», госпожа Танака за всю свою трудную жизнь, улыбнулась. Я рада за неё, ведь она столько бед пережила.
– Аи, мы тут все посовещались и решили подарить тебе это, отец протягивает мне конверт. Я с волнением открываю этот конверт, там оказывается 16 йэн.
– Уж не знаю, что ответить, спасибо папа, я обнимаю отца.
– Это твои первые карманные деньги, трать их с умом, ведь тебе уже шестнадцать лет, отвечает отец.
– Спасибо папа, спасибо Вам всем, улыбчиво говорю я.
– А теперь все вместе садимся кушать торт, говорит госпожа Танака. Мы все сели, кроме Макото, она стояла у окна, и смотрела в одну точку.
– Какой странный самолёт только что пролетел, сказала вдруг Макото. Мой отец попросил Макото рассказать об этом самолёте, и когда она рассказала, то отец обомлел, точно такой же самолёт летел в сторону Хиросимы, перед тем как там раздался ядерный взрыв.
– Ребята, собирайтесь, и идите к бомбоубежищу быстро, скомандовал он. Некоторые люди, которые не поняли, что случилось на Хиросиме, долго смотрели на небо. Мы ни почувствовали даже лёгкого землетрясения от столкновения бомбы с землёй, но поняли, что там произошло нечто страшное. Слава Будде у господина Отошимо есть свой автомобиль, и поэтому как только мы в спешке собрались, он усадил всех нас на машину, и мы рванули к бомбоубежищу.