7 женихов не считая мужа
Шрифт:
И наслаждалась тем, что Руслан становился всё осязаемее. Слышала его дыхание, ровное и уверенное: его полу-стоны. Чувствовала его жар кожей…
Моя спина была проводником — пропускала удары его сердца: томительно частые, глубокие, живые. Они зарождали во мне ответный неистовый бой и когда я уже была на грани запросить секса немедля, Руся кончиком язык коснулся основания моей шеи и я снова шепнула:
— Прошу, скажи, что ты живой?..
— Чувствуешь меня? — едва различимым шёпотом, прогнавшим по мне стайку мурашек и очередную волну желания.
— Да… — растворялась в его ласках. Я уже почти
— Живой… — обронила.
Рус издал смешок, который меня очаровал, как девчонку.
— Но откуда…
— А тебе всё расскажи.
Уверенный и дерзкий Руслан — моя ожившая мечта. Он не был таким даже в моменты игры, забавы, глупости. И сейчас искренне поражал — так поражал, так что в горле сохло, кончики пальцев нестерпимо горели от желания его коснуться, губы изнывали без внимания, а лоно… уже томилось в ожидании вторжения.
— Хочешь меня? — Руслан не бывал таким таинственным.
— Да, — закивала, едва оставаясь в сознании, и тотчас всхлипнула: — Ах…
Рус никогда прежде не доводил до исступления лёгкими поглаживаниями, и уж тем более не шокировал бы…
А он скользнул рукой ниже. Остановился на самом чувствительном месте ровно на секунду, выбив из меня очередной стон нетерпения и удовольствия, а потом вернул руку на нейтральную территорию.
— Не смей дразнить, — почти захныкала, позорно ощутив, как мой сок с его пальцев оставляет следы на коже живота.
— Как? — насмешливый шёпот рокового Руслана. — Так? — повторил жест. И безумие внутри взорвалось!
Сущее безумие, будто проснулась та моя честь, что хотела: извращённо, жарко и долго. А Рус продолжал — вниз-вверх. Легко/невесомо, а потом сильно/глубоко. Раз за разом, и так по бесконечному кругу, пока не выйду из терпения.
— Прошу!.. — взмолила, не в силах этого терпеть и так от каждой наглой ласки качалась навстречу руке, ожидая того самого контрольного вторжения.
— Прекратить? — и вот опять коварное, почти дерзкое заигрывание.
— Ни за что… — поймала за запястье самую раздражающую в данный момент руку, и бесстыже положила на своё изнывающее лоно.
Рус хмыкнул, как-то натужно и сдавлено, и наконец его игры стали гораздо смелыми. Его руки больше дразнили — они откровенничали и ласкали. Так умело и проворно, что я не поверила в такие дарования своего мужа. Нет он и раньше был неплох, но сейчас… почему-то в такой пикантной обстановке наша игра обретала другие оттенки и эмоции — она была острее, ярче и взрывнее. Она была другая…
Рус играл на мне как на маэстро на фортепиано, нажимал точки, о которых и не подозревала. И откуда он о них узнал?! Теперь… Вопросы улетали в никуда, разбивались о стену дикого вожделения немедля получить желаемое. И я отзывалась, стонала, прогибалась, вздрагивала и молила закончить уже эту партию.
Тело пульсировало, было готово прямо сейчас взорваться, лишь продолжал нагнетать напряжение. Вот только я хотела сейчас! А Рус дерзкими движениями таких на удивление умелых пальцев то подгонял к заветной разрядке, то обрывал накал страсти и тотчас вновь дарил удовольствие. Я воспринимала это как вызов, но не знала, сколько
ещё продержусь… чтобы не взвыть и потребовать дать мне мой ОРГАЗМ!— Не забыла меня? — усмехнулся на ухо и прикусил мочку греза-Рус. Нежно сжал мою грудь одной рукой, пальцами дразняще скользнул по соску, вызывая неугомонные мурашки, а потом опять стиснул грудь, только теперь с силой до приятной боли.
Пальцами другой уже давно хозяйничал во мне, заставляя всхлипывать и почти рычать: нагнетая оргазм, скользил, гладил… хрипло посмеиваясь надо мной… Я уже вскрикивала от каждого нового толчка — его движения стали жёстче, активнее и… Мне бы категорически не понравилось, прервись Руслан хотя бы на секунду, чтобы и в это раз спустить меня с крючка, так и не позволив кончить.
Его пальцы были бесподобны — они творили блюз с моим телом. Блюз… такой интимно-пошлый. Мой… почти… первый. Первый таинственный, до последнего аккорда доигранный эротический танец, со всеми взлётами и падениями.
Теперь я блюз всегда буду ассоциировать с этим моментов!
Его пальцы танцевали, терзали и, успокаиваясь, медленно, тщательно перебирали “клавиши” на мне. Затрагивая такие точки, что я уже не контролировала себя:
— Хочу…
Рус обжёг мою шею поцелуем, крепче прижимая к себе, так будто мы должны были совсем срастись и больше не разлучаться. Его пальцы проиграли последний такт: острая боль от этой мысли пронзила тело. Я дёрнулась под властью озгазма, Рус прижал меня крепче к себе, продолжая стимулировать и окрашивать удовольствие более ярким цветом взрыва…
— Кир, ты в норме? — до отвращения знакомый голос вклинился в замутнённое блаженством сознание. — Кир, если проснулась, выходи, — и это был не сон! Не глюк! Голос Кира за дверью.
Но жаркий ком в животе продолжал растекаться, меня лихорадило: я содрогалась от разрядов, бегущих по телу.
— Ох-ре-не-ть! — бабахнул с присвистыванием совсем рядом со мной голос Кира.
Глава 7
Глава 7
POV Кира
Приятное ощущение после удовольствия как-то жестоко смазалось. Я сморгнула эротический сон\явь, пытаясь сообразить где я и что произошло.
Оказалось, стояла, прижавшись к деревянной стене, в помещении больше всего напоминающим… баню. Не было динамика диспетчера, и тот самый вклинившийся в мою эроическую фантазию голос и впрямь принадлежал КИРУ?!
Друг застыл на пороге бани и с изумлением на меня таращился тёмными медовыми глазами.
— Ай да Кира, — кривовато ухмыльнулся.
Меня стало душить возникшей галлюцинацией-воспоминанием. Мужчина, очень похожий на Руслана! Мы в лифте. Его поцелуи… его ласки… мои ответы…
Я непонимающе ещё раз обвела помещение взглядом. Жар от камней и запах горячего влажного дерева. Я была одна? В полном одиночестве… и до сих пор тяжело возбужденно дышала. Моя рука покоилась между ног…
И тогда я сотрясалась не от смеха, не то от нервного всхлипывания. ЧТО ЗА НАФИГ?! Я что… мастурбировала?
— Это был Руслан! — мои губы дрожали, я обессиленно стекла на пол, точно грузный мешок с картофелем. — Это был Рус, — вторила утихающим голосом, понимая, что чертовски облажалась, приняв сон за реальность, но так цеплялась за образ мужа, что искала оправдание своему оргазму.