7 женщин, изменивших мир
Шрифт:
Во-вторых, опора на миссию как на нечто новоявленное дает возможность создать Организацию и Трибуну. Таким образом, само понятие миссии оказалось базовой опорой для создания совершенно необходимых механизмов для распространения идеи. Этими механизмами должны были стать Теософское общество и его различные печатные издания, которые распространяли по миру зерна идеи Блаватской, как ветер разносит зерна растений. И наконец, только опора на миссию, принятую и признанную в мировом сообществе, позволяет создавать пророческие труды, апеллирующие к будущим поколениям. Таким трудом стала «Тайная доктрина».
В-третьих, миссия всегда в движении, в борьбе, что придает ей признаки жизни и динамичности. Ведение борьбы с придуманными врагами – прием, который не раз успешно использовал Бисмарк. Елена Блаватская обладала редкой решимостью начать наступление на самые мощные бастионы с гигантскими административными и финансовыми ресурсами. Чего только стоит сокрушительная интеллектуальная атака на архиепископа Кентерберийского через
В-четвертых, говоря о миссии, стоит заметить, что чьи-либо откровения о собственном бремени нести в мир НЕЧТО, причем данное СВЫШЕ, всегда окутаны сакраментальным облаком таинства и неизменно вызывают интерес или просто любопытство, что можно было использовать для формирования по всей планете сообществ сторонников и защитников. На практике так оно и вышло: благодаря бесчисленным путешествиям с флагом великой миссии в руках Елене Блаватской к концу жизни удалось создать и поддерживать около 200 представительств Теософского общества. Эти островки «мирового блока Блаватской», когда возникала необходимость, вставали на ее защиту; они же и понесли идею дальше после ее смерти. Такого успеха в области распространения идеи по миру не удалось достичь даже Карлу Юнгу, который позже вспахивал очень похожее поле. Однако Елена Блаватская просчиталась в другом – она не сумела сблизиться с наукой, придав оккультной сфере облик растянутого во времени познания. Именно по этой причине теософские идеи этой могучей женщины несколько померкли с ходом часов Истории. Проблема оказалась в том, что ее признают как выдающуюся личность, а вот достойных последователей, способных развить ее учение, не оказалось. Может быть, потому, что главной опорой у Блаватской оказалась ее собственная харизма и энергетическая сила, тогда как научность подходов Карла Юнга обеспечила ему гораздо большие перспективы, выраженные желанием многих молодых исследователей пойти его путем и развить его учение.
Наконец, главное, что мы должны сказать о любой миссии, – только она придает человеческой деятельности растянутость во времени и принадлежность к вечности. Пророк всегда покрыт приторным и благоговейным налетом времен, знаний, которые складываются благодаря тонкому пониманию предшественников и умножаются после собственного ухода как послание в века, во Вселенную. Понятно, что далеко не каждый может объявить о собственной миссии, для этого необходимы не только знания, но и определенная харизматическая сила, обаяние разума и полет души. Елена Блаватская имела такую силу, которую развила самостоятельно или (если мы принимаем ее как магического медиума) при помощи более высоких сил.
Вполне естественно, что такой путь нельзя было пройти без шероховатостей: у Блаватской появились многочисленные недруги и обличители. Ее обвиняли в мошенничестве и шарлатанстве, но она хранила спокойствие, ибо была исполнена веры в себя и свое учение. А еще потому, что у нее не было иного выхода, как сохранять свою линию и действовать сообразно однажды избранной стратегии. Кажется, никто из ее многочисленных биографов не сказал о ней лучше, точнее и объективнее, чем беспристрастно взиравший на ее жизнь сквозь толщу столетия Александр Сенкевич: «Она промелькнула в земной жизни азартной потворщицей веселым необыкновенным фантазиям и капризным незабываемым мечтам! Как слабая тень сбитой влет птицы, она пронеслась над Землей. Никто из живых не распознал ее агонии, и потому ни жалости, ни сострадания не снискала она, представ, наконец, пред людьми в сиянии Вечности».
Мария Склодовская-Кюри
7 ноября 1867 года – 4 июля 1934 года
Символ успеха женщины в науке. Первая женщина и первый ученый в мире – дважды лауреат Нобелевской премии
Основное правило: не давать сломить себя ни людям, ни обстоятельствам. Не усовершенствовав человеческую личность, нельзя построить лучший мир. С этой целью каждый из нас обязан работать над собой, над совершенствованием своей личности, возлагая на себя часть ответственности за жизнь человечества.
Даже далекие от науки люди слышали об этой легендарной женщине, положившей свою жизнь на алтарь достижений в большой науке. Почитание ее образа в мире столь велико, что достигает уровня благоговения: Мария Склодовская-Кюри – дважды лауреат Нобелевской премии, ее биография переведена на двадцать пять языков, ее образ увековечен в скульптуре, ее имя присвоено многим институтам. Этот знаковый символизм отражает отношение общества к женщине-ученому, первой женщине-профессору Сорбонны, первому в мире ученому, удостоенному Нобелевской премии дважды, а не просто подведение итогов исследований и научных достижений отдельно взятого человека, посвятившего жизнь беззаветному
служению великим научным открытиям.В судьбе этой выдающейся женщины наложился зловещий отпечаток расплаты за внедрение в запретную зону – еще один экспрессивный элемент, усиливающий восприятие ее как исторического персонажа, тень тайны, скандала и сенсации, мрачно окутывающая контуры хрупкого, воздушного создания, бросившего вызов вечности. Такие судьбы всегда приковывают внимание, внушают трепет и изумляют неистощимостью воли. Такие образы, пожалуй, нужны человечеству для создания бессмертных символов, для культа отдельных качеств и способностей, что призвано подтолкнуть обычного среднего человека отнестись с большим уважением к самому себе.
Хотя, конечно, во многом она оставалась лишь женщиной: слабой, беззащитной и несчастной. Но объективно образ Марии Склодовскои-Кюри сродни образу Прометея: она «выкрала» у Природы гигантскую силу, без колебаний и бескорыстно передав ее людям и… безбоязненно положив жизнь на алтарь малопонятных достижений. Впрочем, у нее, как и у многих великих женщин, не было иного выбора.
Рождение и воспитание в благочестивой семье польских интеллигентов, пожалуй, оказалось ключевым моментом детства Марии Склодовскои, усиленным суровыми, порой бездушными условиями существования, обостренным чувством ущемленного национального сознания из-за безжалостного культурного прессинга царской России, а также ранней потерей матери и старшей сестры. Мария была пятым, и самым младшим, ребенком в семье, и смерть матери от чахотки, наверное, больше всего сказалось на ней: балуемая на правах самой младшей из детей, она в то же время в силу юного возраста и близкого контакта с матерью восприняла ее ранний уход с наибольшей тоской. Горькие и трогательные впечатления случившегося породили в ней почти никогда не покидающее ее ощущение тревоги. Восприимчивая и легко ранимая душа, она не замкнулась в себе полностью, потому что семья у нее была дружная. Но по сравнению со старшими братом и сестрами после смерти матери девочка приобрела какой-то библейский оттенок одухотворенности и неестественной для ее возраста серьезности, что подчеркивалось все ухудшающимися условиями жизни семьи.
Не лишним будет упомянуть, что значительная часть проблем, обрушившихся на семью Склодовских, была связана с тихим, но ощущаемым в семье протестом против навязываемых Россией культурных ограничений поляков, и особенно против пресмыкательства перед завоевателями той части польского общества, которая намеревалась процветать в любых политических условиях. И если мать Марии, управлявшая женским пансионом, была вынуждена оставить работу из-за тяжелой, неизлечимой болезни, то отец, преподававший в мужской гимназии, поплатился увольнением как раз за свои политические убеждения. Коварство судьбы не могло не отразиться на мировоззрении детей. Юные Склодовские заметно выделялись как своей бедностью, так и необыкновенной старательностью и воинственностью как компенсацией ущемленной национальной гордости и сложившихся социальных условий. Им приходилось рано взрослеть, осознавая и принимая ответственность и за собственную жизнь, и за жизни близких. Скороспелая самостоятельность и ранняя мотивация знаний отличали всех детей Склодовских: трое из них окончили гимназию с золотой медалью. В этом факте, конечно, заложено определенное противоречие, связанное с дезориентацией. Дети не знали, как им выжить в этом сложном и хрупком мире, в котором реальность, как в кривом зеркале, искажается сообразно социальному положению и богатству определенных членов общества. Позже, уже достигнув изумивших мир успехов на поприще научных открытий, Мария выскажет открытое презрение к средней школе, не воспитывающей ничего, кроме банального послушания и бездумного поклонения статистическим знаниям. Возможно, это негодование, как и попытка создать свой подход к обучению детей, является не чем иным, как реакцией на собственное детство с хорошими отметками, но абсолютно без каких-либо перспектив и маяков для выбора жизненного маршрута.
Но, признавая и уважая высокий интеллектуальный уровень родителей, получив в процессе воспитания большие дозы структурированных знаний именно от отца с матерью и осознав в гимназии превосходство знаний над невежеством как некий козырь в тайной и явной социальной борьбе, дети Склодовских сосредоточились на образовании, не имея пока понятия, где его можно применить. Вернее, у каждого птенца гнезда Склодовских жило свое романтическое представление о том, как распорядиться своей жизнью, но за осознанием необходимости университетского образования не было ничего ясного и понятного. Не было осязаемых идей и пламенных намерений бороться за них. Присутствовало лишь болезненно выпячиваемое чувство человеческого достоинства и уважения интеллектуального начала в личности, а также верховенство знаний в ценностной ориентации семьи. Неудивительно, что открытый вызов обществу, где социальное положение в большинстве служит определяющим фактором восприятия и отношения к человеку, стал отличительной чертой детей Склодовских. Окружающие не раз замечали откровенно мятежное, независимое поведение маленькой девочки, которая своей демонстративной горделивостью, опирающейся на основательное знание школьных предметов, просто компенсировала повсеместно прививаемое ощущение ущербности и второсортности из-за бедности и скрытого политического гонения отца Склодовского.