90-е: Шоу должно продолжаться 10

Мы вышли из кафе под неодобрительный бухтеж продавщицы, возмущенной тем, что мы не доели. Зажрались совсем. Забыли, понимаешь, про общество чистых тарелок…

До квартиры Астарота мы шли молча. Наташа смотрела себе под ноги и шевелила губами. Будто или повторяла про себя что-то, или репетировала свою речь. Или сама с собой спорила. Отвлекать ее от этого занятия я не стал.

Дверь открылась далеко не сразу. Нам пришлось проявить настойчивость и нажимать на звонок минут, наверное, десять. Технически, я мог открыть дверь своим ключом, конечно. Но такими вещами я предпочитал не злоупотреблять. Кроме того, почему-то я был уверен, что незачем. Астарот знает, что у меня есть ключ. И знает, что это я пришел. Так что откроет сам. А если не откроет…

— Привет, — я отодвинул нашего фронтмена в сторону и прошел в прихожую. — Хреново выглядишь.

— Чего надо? — буркнул Астарот. Он был в труселях и майке. Длинные патлы торчали как попало, явно дня два уже не расчесывался. Без штанов ноги смотрелись тощеватыми, прямо скажем. Лицо… Ну, с лицом все было не очень плохо, все-таки ему и двадцати еще нет. Глаза красные, а в остальном все норм.

— Очень гостеприимно, — хмыкнул я. — Нам бы чаю, Саш. Мы даже тортик к нему принесли.

Я продемонстрировал картонную коробку, перевязанную шпагатом. Купили в ближайшей кондитерской тортик с неромантичным названием «белково-ореховый».

— У меня нет настроения с вами чай пить, — нахмурился Астарот еще больше.

— А ты можешь и не пить, — сказала Наташа. — С такой рожей ты вообще так себе компания.

— Кто бы говорил… — почти совсем себе под нос пробурчал Астарот и поплелся на кухню. — Велиал, я же сказал Бельфегору, что заболел. Что я, заболеть не могу?

— Можешь, — сказал я, выдвигая из-под стола табуретку. — Тарелочки не подашь? Тортик разложить.

— Велиал, ну блин… — Астарот повернулся от плиты и зло сверкнул на меня глазами. — Ты не понимаешь, что ли?

— Понимаю, — кивнул я. — У тебя личная драма, и все такое. А у меня есть новости, которые не терпят отлагательств. Поэтому, или у нас сейчас получится реанимировать тебя до вменяемого состояния, либо…

— Либо что? — покривил губами Астарот. — Найдете нового солиста?

— Да, — пожал плечами я. — Не хотелось бы, конечно, но фигли тут?

— Веееелиал, ну фу же! — Наташа возмущенно взмахнула руками. — Фу вообще вот так грубо! Ты что, не видишь, что с ним вообще так нельзя?

— В смысле — нельзя? — я с псевдо-удивлением вскинул взгляд на Наташу. — Я же просто честно сказал.

— Просто и честно — это со мной можно, — Наташа важно подняла палец вверх. — А Саша человек творческий, артистическая натура. С ним нужно издалека и аккуратно, как с дохлым хомячком…

— Что, прости? — фыркнул я и замер с ножом, занесенным над бело-голубым облачком тортика. — С дохлым хомячком?

— Ну, вот прикинь, жил у тебя хомяк, — Наташа уперлась кулаком в подобородок и посмотрела на меня снизу вверх. — Подходишь ты как-то к клетке утром, а он лежит и не шевелится. И ты так аккуратненько его сначала пальцем трогаешь, чтобы проверить, живой он вообще или нет. Не грабастаешь с размаху, это же любимый хомяк был… Нежно так. А когда он снова не шевелится, его можно понюхать. И тоже аккуратно, потому что вдруг он уже давно сдох, и воняет так, что тебя прямо на него стошнит…

Наташа говорила ровным тоном, как будто рассказывала, как прошел ее день в институте. На моменте про «понюхать» мне понадобились все ресурсы, чтобы сдержать на лице серьезное выражение.

— Наташ, меня извиняет то, что у меня никогда не было хомяка, — сказал я, когда она закончила свою речь.

— Но мозги-то у тебя есть? — скептически заметила Наташа.

— Ну… — я бросил косой взгляд на Астарота. Тот угрюмо молчал, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

— Тарелки-то где? — спросила Наташа.

— А, да… — Астарот насупился и полез в шкафчик. — Ребят, вы правда не вовремя. Я болею, еще заразитесь.

— У нас иммунитет, — Наташа улыбнулась во весь рот жутковатой улыбкой. — Понимаешь, Саша, мы с Вовой просто за тебя беспокоимся. Ну, переживаем, типа. Тут какой-то очень несерьезный этаж, и если ты вдруг захочешь от боли и страданий, тебя поразивших, сигануть в окно, то, скорее всего выживешь, и нам придется таскать тебе я больницу передачки…

— Наташ, ты что такое несешь! — громким шепотом возмутился я и сделал «страшные глаза».

— А что? — Наташа встала и подошла к окну. Посмотрела вниз. — У меня одна подруга напилась как-то и выпала в окно на четвертом этаже. Сломала обе ноги, кости таза. Разрыв селезенки, еще что-то там. И целый год уже по больницам таскается. Говорят, что хромать теперь всю жизнь будет, что-то там на лодыжке неправильно срослось.

— Не собирался я никуда прыгать, — пробубнил Астарот. Судя по выражению его лица, он уже начинал потихоньку закипать.

— Ну и хорошо, — Наташа пожала плечами и шагнула обратно к своей табуретке. Попутно забрав из рук у Астарота тарелки. — Но вообще…

Наташа критически осмотрела Астарота сверху вниз. Потом взгляд ее пропутешествовал обратно, от босых ног до спутанных волос.

— Стремно выглядишь, — резюмировала она. — Тортик будешь?

Некоторое время мы молча пили чай и поедали тортик. Астарот старался на нас не смотреть. А вот я изучал его очень внимательно. В целом, меня устроило то, что я увидел. Не было в нем тусклого депрессивного надлома, когда можно все, что угодно говорить, а человек как лежал мордой в стену, так и продолжит.

— Велиал, мне как-то неудобно, вот что, — Наташа нарушила молчание первой. — Мне очень срочно нужно поговорить с Астаротом наедине, но он без штанов. А я, вообще-то, скоро замуж выхожу. Мне нельзя с бесштанным мужиком уединяться. Может ты ему намекнешь как-нибудь аккуратно…

— Слушайте, ну вы вообще меня за идиота держите, да? — взорвался Астарот.

— Ой, кто здесь? — Наташа прикрыла рот обеими ладошками и прыснула. Посмотрела на Астарота. — Тебе честно? Я — да. По-моему, ты кретин и придурок. И я вообще не понимаю, зачем Велиал с тобой носится. Но он умнее, раз считает, что надо, значит я спорить с ним не буду.

Наташа выдержала паузу. Астарот сопел и смотрел в свою тарелку.

— Блин, да что ж такое-то?! — Наташа всплеснула руками, а потом приблизила свой рот вплотную к уху Астарота. — Саааашааа! Надень штаны, будь лапочкой! Я хочу с тобой уединиться и пошептаться, ясно тебе?

— А смысл? — буркнул Астарот.

— Велиал, можно я его стукну? — Наташа закатила глаза. — Ну вот что он такой дурак?

— Саня, может все-таки наденешь штаны? — сказал я, толкнув Астарота в колено. — Видишь, девушка стесняется.