90-е: Шоу должно продолжаться 13

— Ой, а помните тогда, в «Фазенде»?…

— … и тут звонок по телефону. Родители из аэропорта позвонили. А у меня гулянка в самом разгаре!

— … это кого-то из них футболка!

— Ничего не знаю, теперь это половая тряпка!

— А хозмаг же закрыт уже? Тут раковина засорилась…

— Я домой за вантузом сбегаю, тут недалеко же!

Через час квартира блестела. Ну, насколько могла блестеть в такой ситуации. Запах курева вот так просто не выветривается, но теперь он уже не шибал в нос и не выдавливал слезы. Помытые тарелки водрузились на сушилку над раковиной, мусор перевочевал на помойку. Прокуренные шторы лежали кучей в ванне, а через распахнутые окна врывался свежий вечерний воздух, птичий щебет и шум редких проезжающих машин.

— Все это весело, конечно, но я бы не расслаблялся, — сказал Бегемот, плюхнувшись на жалобно скрипнувший диван. — Валеру ты нормально так пропнул, он протрезвеет и… Ну, всякое может быть.

— Да, точно, — закивал Бельфегор. — Саня, ты один пока что не ходи, ладно? А то…

— А то что? — строптиво набычился Астарот.

— Да ничего, блин! — всплеснул руками Бельфегор. — Подловят и отмудохают. Как тогда, в десятом классе.

— Кишка тонка, — неуверенно сказал Астарот. И посмотрел на меня.

— Решим этот вопрос, — кивнул я. Бегемот с Бельфегором совершенно правы. Я этих «гостей» впервые видел, но одного взгляда вполне достаточно, чтобы оценить потенциальную угрозу. Не хватало еще, чтоба моего фронтмена подловили в подворотне и отправили в больничку с переломами ребер и сотрясом на все деньги.

— Может с Бобой поговорить? — предложил Макс. — Они Француза наверняка боятся же…

— Не надо с Бобой, — мотнул головой я. — Забейте, я разберусь.

Я достал из кармана блокнот и черкнул заметку. Можно будет Бориса с собой прихватить для количества. Но вмешивать в эти подростковые дела бандитов я не собирался.

Больше к этой теме народ возвращаться не стал. Верят в меня все-таки мои «ангелочки», даже не усомнился никто.

На кухне зашумел закипевший чайник, Надя с Бельфегором, отталкивая друг друга, принялись нарезать тортик, который мы прихватили в кулинарии перед самым закрытием.

Все расселись кто на диван, кто на пол.

— Слушайте, у нас прямо какая-то тайная вечеря получается, — сказал Астарот, прихлебывая чай. — Завтра же открытие.

— Волнуетесь? — спросил я.

— Да не, — мотнул головой Бегемот, отвечая за всех сразу. — Что волноваться-то? Мы нормально все отрепетировали. Вадим говорит, что отлично все.

— А я волнуюсь, — сказала Надя. — Мы же на стадионе петь будем. Из Новокиневска только троих выбрали. «Парк культуры», «Рандеву» и мы. Прямо… волнительно. Остальные-то настоящие звезды.

— Вы тоже звезды, — возразил я. — Восходящие.

— Это же потому что ты на Василия надавил, да? — спросил Бельфегор.

— Не без того, — усмехнулся я. — Воспользовался чутка служебным положением.

— Ну эй! — скорчил обиженную рожицу Бельфегор. — Мог бы сказать, что мы в честном конкурсе победили.

— А вы в честном конкурсе и победили, — заверил я. — За кого попало я бы не стал просить.

— Эх, а выпить-то мы ничего и не взяли! — вздохнул Бегемот. — Давайте что ли чаем чокнемся! Типа, за победу, и все такое!

— Рано пока за победу пить, — нахмурился Астарот. — Это после фестиваля надо. А сначала не облажаться.

— Саня, ну что ты нагнетаешь? — толкнул нашего фронтмена в бок локтем Бельфегор. — Это же фестиваль, а не конкурс какой-то. Участие и есть победа. А мы участвуем!

— Так странно, — сказал Макс. — Я вчера встречался с Антохой Белым.

— Это клавишник «Пинкертонов»? — перебил его Бельфегор. — Я думал, ты с ними больше не общаешься.

— Антоха нормальный, — махнул рукой Макс. — Ему тогда тоже вся фигня не нравилась. Ну… С Ширли и студией. В общем, Антоха сказал, что у них там разброд, и что они хотели меня обратно позвать.

— Ну теперь-то ты и сам не пойдешь, да? — ухмыльнулся Бегемот. — А «Пинкертоны» будут, кстати, выступать?

— В «котлах» да, — кивнул я. — Ширли, кстати, приходила к Василию права качать. Он чуть их вообще не отшил. Но я убедил, что не надо. Нормально играют.

— Это да, — вздохнул Макс.

И тут в замке скрежетнул ключ. Все напряглись и посмотрели на Астарота.

На пороге появилась Кристина с большой спортивной сумкой.

— Приветики! — весело сказала она. — Я что-то пропустила?

Глава 26

— Посмотришь танец? — деловито спросила Наташа, выхватив меня из потока волонтеров в холле. Народу было внезапно так много, что было непонятно, как сюда какие-то еще и зрители поместятся. Но это иллюзия, ясное дело. Просто все сновали туда-сюда с чрезвычайно занятым видом.

— Вы все еще репетируете что ли? — удивился я. — Начало уже буквально вот-вот, пусть отдыхают!

— Да хрен там, — мотнула головой Наташа. — Я попыталась их со сцены выгнать, так у них истерика случилась. Пришлось гнать их снова репетировать. Так они хотя бы заняты…

— Подожди, — удивился я. — А вы со скольки тут? Еще же только десять утра, когда вы успели и порепетировать, и поистерить?

— Десять? — встрепенулась Наташа. — Блин, мне же срочно нужно позвонить!

Она толкнула меня в сторону боковой двери в зал, наполовину прикрытой.

— Скомандуй им, чтобы танец тебе показали! — крикнула она. — А я сейчас прибегу!

И Наташа стремительно умчалась. Я проводил ее взглядом, пожал плечами и зашел в зал. На дальних рядах шушукались какие-то девицы с синими повязками волонтеров. Так-то «синие» должны были с началом фестиваля заступать, но эти, похоже, приперлись пораньше и ныкались, чтобы их не выгнали. Помнится, маркировка волонтеров у нас как-то очень бурное обсуждение вызвала. Запомнить их всех нереально, и надо было как-то отметить «своих». Сначала думали бейджи сделать, но те, что на булавке — хреново держались, а те, что на шею вешать — дороговато выходили. Мы что-то расшалились тогда, всерьез обсуждали, не сделать ли волонтерам бумажные погоны, как в «зарнице». Поделить на команды и отправить на охоту за погонами волонтеров из других команд. И премию получит та команда, которая больше трофеев принесет. А тот, кто погоны потерял — ничего не получает. Ну или может получить, если вовремя явился в «медпункт» и пришил себе новые погоны. Но в конце концов выбрали самый простой вариант — навязывали на рукав ленточки разных цветов.

Я усмехнулся, припомнив все это и посмотрел на сцену, где скучковались парни и девчонки из школы актеров рекламы. И галдели так, что непонятно было, как штукатурка с потолка до сих пор не сыплется.

— Здорово, орлы, — сказал я. — И орлицы. Наташа сказала, чтобы вы мне танец показали.

— А почему тебе? — запальчиво, еще не остыв от их спора, спросила одна из девиц. Мелкая такая, самая склочная.

— Потому что гладиолус, — веско сообщил я, подняв указательный палец. — Мне так вообще странно, что вы танцуете. Я думал, что у вас другая специализация.