90-е: Шоу должно продолжаться 13

— А мы ей говорили!

— А Наташа сказала, что без танца мы на фест не попадем!

— Нормальный у нас танец!

— Так, стопэ! — я грохнул кулаком по краю сцены и посмотрел на всех снизу вверх. — Базар прекратили. Танец показываем.

Актеры притихли, один поднял с пола магнитофон, ткнул пальцем в перемотку. Остальные встали на сцене в сложно-шахматном порядке.

Заиграла музыка. Тихо, я даже не смог сходу определить, что за композиция.

Я сел в первый ряд и вытянул ноги.

«И что я должен сказать по итогам просмотра танца, интересно?» — подумал я. Ну, танцец. Тут в центре явно подразумевается какая-то еще фигура, неподвижная. А сам танец нормальный, да. Дергают руками и ногами слаженно, не балет, не супер-пупер. Но в общем, миленько.

— Ну как? — спросил один из парней, когда они закончили.

— Давай еще раз, одного недостаточно, — сказал я и бросил взгляд на дверь. Наташи все не было.

Снова зажужжала перемотка. Актеры начали танцевать заново.

— Уф, все успела, — Наташа плюхнулась рядом со мной. — Значит, слушай что… Скажи, чтобы парни на полшага отставали, а когда будут понимать Банкина на руках, чтобы медленно покружили.

— Кого поднимать? — удивился я.

— Ну это же танец на выход Банкина! — воскликнула Наташа. — Ты же видел, как он всегда выходит, как будто в шкафу спал. А так — нормально получится. Типа свита, все дела. Король рок-н-ролла. Ну, как-то так. Кстати, ты когда его привезешь?

— Скоро, — сказал я. — Сейчас проверю, что в нужных точках все хорошо, и поеду его забирать.

— А вернешь ночью? — спросила Наташа.

— Нет, верну во время первого перерыва, — я смотрел на сцену, теперь представляя в центре Банкина. Прикольно бы смотрелось, если бы Банкин был в смирительной рубашке. Но у нас на Полевой этих распиаренных рубашек с длиннющими рукавами не было. А для связывания использовали обычные простыни. — Эй, парни! Короче, два замечания…

Я пробежался по холлу, пожимая руки, проверяя наличие всего нужного, перебрасываясь приветственными фразами.

— Костя, а ничего, что у тебя тут в одной стопке три разных варианта программы? — спросил я, похлопав по стенду с фестивальной газетой, постерами и программками.

— Слушай, я что придумал! — Костя приобнял меня за плечи. — Короче, если кто-то соберет у себя на руках все три варианта, и еще все фестивальные газеты, то мы ему дадим приз.

— А где об этом объявлено? — уточнил я.

— Нигде, в том-то и прикол! Помнишь, как было с килограммом комаров? Нигде не писали, но все точно знали, что если их сдать…

— Так неактуальная же программа, — хмыкнул я.

— Ой, да брось! — отмахнулся Костя. — Наверняка еще все перетусуется три раза. А программки у нас клевые. Все три. Жалко первые две верии в мусорку выкидывать.

— Обман зрительских ожиданий чую я, — голосом магистра Йоды произнес я. — Вот тут в одном из вариантов написано, что в «котлах» выступают «Ария» и «Алиса». А они точно нет, так что…

— А посмотри внимательно, там ручкой подписано…

Потом я шел дальше, мимо стенда «Африки», который еще со вчера установили и распанковали так, будто это был не стенд провинциального музыкального журнала, а какой-то филиал Рио-де-Жанейро, не меньше. Они даже кадку с настоящей пальмой приволокли. Финиковой. И прикрутили к ней проволокой макет грозди бананов. На одном было даже видно отпечаток зубов. Блин, страшно представить, что тут творилось сегодня ночью!

— … а я же говорил, что розетка мне нужна!

— Гоша, ты же провод через весь холл протянул, об него спотыкаться будут!

— А как у меня, по-твоему, будет студия работать? Мне электричество нужно!

— На батарейках пусть работает!

— Да я разорюсь на батарейках! Что я, по-твоему, ишак — воз батареек с собой переть?

— Но провод тут нельзя!

— Нет, ты мне скажи сначала, я ишак?

— Блин, ну давай придумаем что-нибудь, а?

— О, Велиал! Велиал, иди сюда! Скажи мне, я ишак?

— Уши не волосатые, хвоста нет, — я с деловитым видом обошел Гошу кругом. Георгий выглядел как типичное лицо кавказской национальности, но на русском говорил чисто. На всякие «вах!» переходил, только когда самому было нужно.

— Вот и я говорю!

— Гоша, что за беда?

— Розетка мне нужна! А иначе, как я буду кассеты записывать?

«Авторское право? Нет, не слышали…» — подумал я, фыркнув. Гоша притаранил «студию звукозаписи». Ну, в смысле, прилавок с кассетами разных рок-групп и магнитофон, кучу пустых кассет и магнитофон. Двухкассетник «Шарп». Типа, услуга простая — запишет, что скажешь. Можно из его ассортимента золотых-серебряных-платиновых коллекций и сборников, а можно со своим прийти. Платишь денежки, и — хоба! — была одна кассета, станет две.

— А если мы тебя вон туда передвинем? — предложил я. — Там, правда, туалет рядом, но…

— Ооо, а можно, да? Если спросят, сказать, что ты разрешил?

— Но Велиал… — возразила девушка-волонтер.

— Зато там не будет провода-удлинителя, — сказал я.

— Все-все, я уже убежал!

Гоша подорвался, подхватил все свои манатки и прыжками помчался в закуток у туалета.

«Удачи! — подумал я. — Так-то, этот туалет закроют через пару часов намертво…»

Я покружил полчаса по холлу «котлов», раздал еще несколько ценных указаний, поймал нужных людей, убедился, что все важные вещи закрыты. Ну и по ходу дела выслушал десяток жалоб и даже разнял пару потасовок.

Посмотрел на часы и решительно двинул к выходу. Пора было вызволять нашего отца-основателя рок-клуба из цепких лап психиатров.

На крыльце и площадью перед «котлами» уже было все битком. Кажется, сюда перекочевала вся неформальная молодежь Новокиневска и всех окрестных городов. Некоторые обосновались основательно так — расстелили на газонах покрывала, чуть ли мангалы не расставили. Большая часть здесь те, кто внутрь не попадет. У кого-то денег на билеты нет, а кому-то этих самых билетов не хватило. Но билеты — билетами, а тусить им не запретишь. Трое ППС-ников тоскливыми взглядами смотрели на весь этот шалман и переговаривались. Дежурный «луноход» притулился сразу за углом.

Но пока никто не наглел, вели себя прилично.

Впрочем, еще не вечер. Будет и на их улице праздник, как говорится…

Я увернулся от хищных когтей трех девиц, жаждущих заполучить билеты за красивые глаза. Просочился сквозь кружочек типичных хиппи, задушевно поющих на плохом английском под гитару и маракасы. И нырнул сквозь кусты к тому карману, где я предусмотрительно оставил машину.

Перевел дух и погнал на Полевую.

* * *

Женя Банкин выглядел даже еще хуже, чем мне показалось через окно. Теперь, когда мы вышли из одной из «хозяйственных» дверей стационара, той, что рядом с прачечной. Да уж, ощущение нелегального побега — стопроцентное. Сначала дождались, когда после обеда все «ходячие» улягутся по кроватям. Ну, в смысле, я стоял на черной лестнице и просто ждал, а мой загадочный добродетель в наряде санитара, ждал где-то внутри отделения. Потом, когда там все затихло, он вывел Банкина в накинутом на плечи синем халате ко мне на площадку. И сказал топать вниз, до подвала, потом повернуть направо до упора, подняться и выйти через прачечную. Мол, там все в курсе, сделают вид, что вас нет. Мы пробрались через лабиринт пахнущих хлоркой простыней, в клубах пара, будто там где-то паровой котел был спрятан. Мимо деловитых тетечек, одна из которых хотела, было, нас остановить, но вторая ей что-то шепнула, и обе отвернулись. А потом мы вышли, скинули синие халаты. И я смог, наконец-то, нормально рассмотреть Банкина.