90-е: Шоу должно продолжаться 14

— Ребят, я… в общем… не знаю даже, что на меня нашло, — сказал он. — Вроде мозгом понимаю, что фигню творю, а сам продолжаю, продолжаю. Сегодня таким дерьмом себя почувствовал, что… В общем… вы меня простите, ладно? Да не, я понимаю, что уже теперь вы вряд ли захотите со мной как раньше общаться…

Говорил он долго и сбивчиво. Извинялся, снова повторял, каким был дерьмом. Подробности какие-то излагал из тех, о которых мы с Евой даже и знать-то не хотели. Снова извинялся. Сетовал, что его как будто проклял кто-то. И в финале сообщил, что уезжает. Ну, в смысле, что вот прямо сейчас решил уехать. Сидел тут на скамейке, думал обо всем этом. Что ему так стремно сейчас, что даже в глаза никому смотреть не хочется. И что вот прямо завтра с утра он пойдет к матери, чтобы та отправила его в Москву. Зуб дает, что так и сделает.

Пьян был, разумеется. Но не совсем в дрова, говорил довольно внятно.

Когда он, ушел, ссутулившись, Ева сказала грустно:

— Надеюсь, что он так и сделает. А не забудет о своем обещании, когда проспится.

— Вроде выглядит решительно, — усмехнулся я. А про себя подумал: «То есть, если мы вдруг переберемся в Москву, отделаться от него не удастся».

Пока я вспоминал, «ангелочки» уже забыли про инцидент с Яном и переключились на обсуждение своего выступления. А Астарот все еще помалкивал. И с каждой секундой становился все смурнее и смурнее.

— Ладно, вы тут пока отдыхайте, а я пойду проинспектирую готовность наших пиетйных точек, — сказал я и встал.

— Подожди, — Астарот ухватил меня за руку. — Нам надо поговорить.

— Валяй, — кивнул я.

— Давай не здесь, — мотнул головой Астарот. — Пойдем воздухом подышим?

Мы направились к черному выходу из зала. За сценой была практически потайная дверь, которая выходила в закуток под переходом в другой цех. Там стояла побитая жизнью, но все еще крепкая скамейка и урна. И то, и другое явно притащили откуда-то с улицы еще лет десять назад. Оборудовали себе рабочие уютное гнездышко для увиливания от работы. Мы его даже не сразу обнаружили.

— Слушай, тут такое дело… — сказал Астарот и замолчал. Сел на скамейку, уперся кулаком в лоб. — Даже не знаю, как начать…

Я молча сел рядом.

— В общем, ко мне тут прицепился один товарищ… — решительно сказал Астарот. — Тогда еще, на стадионе. Слава Виршин, слышал про такого?

— Вершин, может быть? — уточнил я. Эту фамилию я от Василия слышал. Без конкретики, просто Василий как-то при мне с ним по телефону разговаривал.

— А, ну да, Вершин, — поправился Астарот. — В общем, он мне предложил… всякое. Но я ничего пока не ответил, ты не подумай… Просто… Блин, Вова, я уже второй день парюсь, как тебе это все рассказать. В общем, мы с ним вчера вечером в ресторане сидели. И он мне контракт показывал. Но я ничего пока не подписал, честно. Как-то все… я не знаю…

— Только тебе контракт или всей группе? — уточнил я, отметив, что Астарот чуть ли не впервые назвал меня по имени, а не по демонской кличке.

— Мне, Наде и Кирюхе, — сказал Астарот. — Остальные, типа… Блин, все это так стремно звучит, будто я и правда собираюсь… Вов, честно, я ничего не ответил. Но он так уговаривал, что я задумался. И теперь вот…

Астарот вздохнул, виновато развел руками и уставился на меня, мол, спроси уже что-нибудь, а то я тону!

— Ну это нормально, — пожал плечами я. — Вы звездно выступили, я даже удивлен, что тебя только один товарищ атаковал.

— Подожди, ты не обижаешься? — встрепенулся Астарот.

— А на что? — я приподнял бровь. — Ты же сам сказал, что ничего не подписал. Пока.

— Ну… типа… я же, получается, за твоей спиной с ним встречался, — Астарот зажал ладони между коленями и уставился на пятна на асфальте. — Надо было так-то его сразу к тебе направить, а я что-то затупил… Он меня сначала заболтал, а потом я уже как будто…

— Саня, расслабь булки, — сказал я. — Тебе вроде не за что извиняться. Ну, если все именно так, как ты и говоришь.

— А Кристина считает, что я есть за что, — Астарот бросил на меня взгляд и снова уставился в асфальт. — Не знаю, почему мне так погано. Такое чувство, будто я уже что-то наподписывал и наобещал. Наверное, Слава сегодня звонил, но я к телефону не подошел. Да блин…

Астарот тряхнул головой, встал, даже попрыгал. Потом уже с большей решительностью посмотрел на меня.

— Так, короче! — шумно выдохнув, сказал он. — Давай все-таки я по порядку расскажу, как все было уже. Короче, мы тогда договорили с Жаном, и я пошел в гримерку переодеваться…

Я слушал Астарота практически с умилением. И с гордостью, на самом деле. Кто такой этот Вершин, я не знал, но, судя по рассказу, тип действительно довольно ушлый. Расписал блестящие перспективы, пообещал полный пансион, льстил профессионально очень. И еще очень удачно выбрал момент, когда подкатить. Как раз когда обалделый Саня свои эмоции от стадиона переваривал. А вот ужин в ресторане проходил уже в другой тональности — деловитой, с цифрами, процентами и условиями. И в такой подаче, что осталась только чистая формальность — вот тут подпиши.

— Ты прикинь, я даже ручку взял! — всплеснул руками Астарот. — И тут меня как что-то толкнуло в бок. Я, кстати, почему-то Наташу в этот момент представил. Как она меня подушкой по голове лупит. В общем, я говорю: «Нет, сегодня я ничего не подпишу». А он, такой: «Да конечно, базаров ноль! Собери этих двоих, обсудите и готовьтесь к переезду, билеты на самолет я закажу!» Я потом домой пришел, спать лег, а посреди ночи проснулся в ужасе. А на меня Кристина смотрит. «Ты чо, говорит, орешь? Что ты не подписал?!» Ну и тут я ей рассказал вот это… А она на меня давай орать, что я идиот, что вообще пошел с ним встречаться. Что я еще тогда на стадионе должен был его к тебе отправить, а не разговаривать с ним. Сто раз спросила, точно ли я нигде свою подпись не оставил. А я так подогнался, что… Сэнсея разбудили и Бориса тоже. Сэнсей сказал, что Вершина не знает, только слышал. Но вообще вроде как он попсой обычно занимается. А я… Блин, мне реально так сплохело в тот момент. Прикинь, мне во сне снилось, что я подписал, и я не был до конца уверен, что именно в реальности случилось…

— Бывают такие люди, ага, — кивнул я. — Заболтают так, что сам в себе начнешь сомневаться.

— Да не говори! — Астарот выдохнул и снова сел. С явным видимым облегчением. — Уф. Хорошо, что я наконец-то решился рассказать, а то ходил как… Как не знаю кто. Но, слушай… Вообще кое-какие его слова меня немного зацепили. Ну, насчет творческого роста… Типа, что здесь в Новокиневске у нас нет будущего, и чтобы… Что думаешь, Вов?

— Думаю, у нас назрел об этом разговор, — серьезно сказал я. — Я тоже об этом думал.

— Да? — глаза Астарота радостно сверкнули.

— Меня эта мысль с начала фестиваля парит, — честно признался я. — Что вас таких талантливых прятать в глубинке — это настоящее преступление.

— Блин, вот ты сейчас почти его словами же сказал! — прищурился Астарот.

— Ша! — я поднял обе руки. — Давай мы с тобой этот разговор отложим, лады? Отработаем фестиваль, выдохнем. Соберемся все вместе и обсудим.

— Эх, Наташу бы еще убедить с нами ехать… — вздохнул Астарот. — И Жана с Иришкой…