90-е: Шоу должно продолжаться 7
Шрифт:
Кажется, ее бесит то, что я улыбаюсь. Хочется как-то укусить побольнее, вот и старается изо всех сил наговорить гадостей.
— Стася, а можно нескромный вопрос? — снова вмешалась в разговор Кристина. — Вы так Сэнсея не любите, он что, ваш бывший муж?
Глава 12
Стася уперла руки в бока, повернулась к Кристине и разразилась многоэтажной матерной тирадой. Потом ко мне, чтобы сообщить, что она думает о моих родственниках и друзьях, причёске и манере разговаривать. Потом досталось остальным «ангелочкам», Новокиневску, этому фестивалю и до кучи — Сэнсею.
— И вообще, знаете что? — резюмировала она, когда поток цветистых
После чего Стася круто повернулась на каблуках и стремительно скрылась за поворотом.
— Нифига себе… — обалдело произнес Бельфегор. — Дюша, ты за ней случайно не записывал?
— Тоже об этом подумал! — заржал Бегемот. — Как завернула, а! Я таких оборотов даже не слышал раньше.
— Культурная столица, фигли, — хохотнул я.
— Она точно его бывшая жена! — уверенно заявила Кристина. — Я такие вещи нюхом чую!
— А может твой нюх нас ещё и до этого их дворца молодежи доведет? — хмыкнул Бегемот.
Сначала мы все хором заржали. Потом точно так же хором замолчали.
— Ой, — поежилась Кристина. — Ветер такой холодный. Мы вообще где?
— Финляндский вокзал, — машинально ответил я. — Это станция метро площадь Ленина. А нужно нам, как я понимаю, на метро Петроградская…
— Это с самого начала можно было ехать на метро? — крутая нос в шарф, возмутилась Кристина. — Вот же дрянь, а… Зачем тогда она нас потащила вот так?..
— Может, так короче, — пожал плечами я. — Ладно, сейчас разрулим как-нибудь.
К заявленному началу мы опоздали минут на сорок. Потому что Питер я, в целом, знал, конечно. Но из другого времени и как турист, а не как абориген. Так что пришлось спрашивать дорогу сначала у элегантной пожилой леди, которая показала нам номер автобуса, потом у смеющейся парочки в самом автобусе. И то ли они неправильно сказали, то ли мы потом запутались в направлениях… В общем, чтобы «выслужиться» из каких-то узких переулков, нам понадобилась помощь колоритного бородатого бомжа. Который в весьма цветистых выражениях указал нам верный путь до того самого дворца молодежи. Совершенно по архитектуре на остальную Петроградку не похожего. Ну, это был советский такой дворец культуры. И рядом с ним возвышалась советская же гостиница.
— Наверное, уже все закончилось, — сказал Астарот, замедляясь. На его лице снова появилось смесь смущения и досады. — Нам ещё вещи собирать, на поезд же скоро.
— Что, думаешь, тебе твоего снежного ангела будут припоминать? — хохотнул я. — Не парься, Саня, кажется там у них какие-то более насущные проблемы…
На крыльце толпились люди. Привычного уже волосатого вида. Курили, трепались. У них какой-то перерыв что ли?
— О, а вот и наш владыка всех человеческих пороков! — раздался знакомый голос, растягивающий гласные. — Что-то вы задержались, что-то случилось?
Скорее всего, здесь на крыльце кучковались сейчас сплошные звезды русского рока. А может и нет. Я понял, что практически не знаю, как они все выглядели в молодости.
— Вот теперь уходить точно поздно, — я толкнул Астарота локтем в бок. — Нас заметили. Невежливо будет сделать вид, что мы проходили мимо и уйти.
— Мы не специально опоздали, — начал оправдываться Бельфегор. — Там получилось что-то странное, в общем… Когда та девушка нас бросила на том вокзале…
— Стася? — спросил Сэнсей. — Она разве не с вами?
— Чем-то мы ей не понравились, — развел руками я.
— В общем-то, вы ни на что не опоздали, — усмехнулся Сэнсей. — Ничего еще не началось, так что даже отметиться успеете.
— А надо как-то отмечаться? — спросил я. — В «Юбилейный» нам давали проходку, а тут…
— Нет-нет, ничего не
надо, — замахал руками Сэнсей. — Давайте, я провожу.Сэнсей ухватился за ручку двери, и мы всей гурьбой втянулись в холл дворца молодежи.
Народу, кстати, было не особо много. Никакого «человековорота», как в том же «Юбилейном». Скорее уж холл напоминал обычный какой-то более или менее активный день обычного дворца культуры. Кто-то подпирал стены, кто-то кучковался, передавая друг другу бутылки, кто-то ходил от группки к группке. Сэнсей шагал вперед, уверенно лавируя между людьми.
Мы пересекли холл, поднялись по лестнице, потом свернули направо в томный коридор. И чем ближе мы подходили, тем отчетливее становились громкие голоса.
— … а куда тогда он делся?
— Я звонила, он не отвечает.
— А кто отвечает?
— Никто не отвечает. Может быть, он в дороге, а может вообще спит после вчерашнего.
— Да не может он спать, я его видел два часа назад!
— А я говорила!
— Так, подождите! Он же должен был призы привезти…
— С добрым утром! Мы же про это и говорим…
— А как вообще так получилось?
— … я предупреждала, что он ненадежный и в последний момент обязательно что-то отчебучит!
— Что вы сразу про плохое думаете, — вмешался в разговор я. — Может он под трамвай попал.
Пять пар глаз повернулись ко мне и Сэнсею. Остальные «ангелочки» в холле отстали.
— Это шутка, если что, — поторопился оправдаться я. — Сэнсей сказал, что нам нужно где-то отметиться…
— Да теперь-то уж зачем, — махнула рукой очень тонкая брюнетка с обведенными жирной черной каймой глазами.
— И что теперь, все отменять? — всплеснул руками парень, как две капли воды похожий на «Ведьмака» из одноименной игры. Только помоложе. Но волосы седые. Или крашенные, в полумраке было не разобрать.
— А что мы можем сделать? — угрюмо проговорила грубоватого вида блондинка с собранными в высокий и неопрятный конский хвост волосами. Такую легко представить с каким-нибудь боевым топором в руке. Примерно так валькирий себе и представлял.
Снова началось перебрасывание фразами по поводу того парня, который куда-то делся, на телефон не отвечает, и из-за которого придется теперь все отменять.
Очень примечательным был стиль разговора. Все его участники — две девушки и три парня — словно проводили театральную читку. Без выражения. Никакой экспрессии, аффектаций и всего такого прочего. Словно речь идет не о провале какого-то там мероприятия с вручением премий, а они просто с бумажки текст зачитывают.
Мало помалу картина прояснилась.
На волне подготовки фестиваля «Невские берега» появился один деятель с идеей учредить независимое музыкальное объединение и вручить особо отличившимся деятелям рок-музыки особенные призы. Идею подхватили, появилась инициативная группа даже. Но тут автор премии растворился в туманном питерском воздухе. Но мероприятие уже было заявлено, помещение под него выделено, так что подготовка продолжилась. Ну, точнее, кажется, продолжилась, потому что никто ничего не делал. За пару дней до фестиваля спохватились и принялись что-то там шевелиться, появился этот самый перец, который принял удар на себя и сколотил новую инициативную группу, которую мы с Сэнсеем сейчас и наблюдали перед собой. По-быстрому набросали сценарий, нашлись какие-то там спонсоры, но сегодня и этот перец тоже внезапно исчез. А группа, брошенная на произвол судьбы уже в самый день мероприятия, изволила пребывать в смятении и тоске. Никому не хотелось брать на себя ответственность. Ни за само мероприятие, сути которого из них так никто до конца и не понял, ни за его отмену. И вот уже сорок минут как все должно было начаться, даже народ какой-никакой собрался, но ничего не происходило.