90-е: Шоу должно продолжаться 9

Говенная будет запись, очень уж здесь сумеречно. Но это неважно, главное, что она вообще будет. А с качеством можно будет потом что-нибудь сделать. Реставрировать, нейросетями поправить. Да что угодно! Главное, этот архив никуда не девать. И кассеты подписывать.

— У нас же Кирюха ничего не сказал еще! — воскликнул Бельфегор и вскочил. — Кирюха, ну ты где вообще? Давай, надо сказать что-нибудь на камеру для истории!

Я повернулся к Кириллу. Он перебирал струны, полуприкрыв глаза. Губы у него шевелились.

— Каббал! — торжественно сказал я. — Тебе слово, если что.

— Не трогай его, — встряла Наташа. — Видишь, на человека вдохновение напало!

— Кирюха, ты что ли серьезно песню про девочку-призрака там сочиняешь? — засмеялся Макс.

— Блин, девчонки, вы же правда выдумали эту историю? — спросил Бегемот. — А то у меня до сих пор мороз по коже. Бррр…

— Да правда выдумали! — широко улыбнулась Наташа.

— Честное слово! — заверила Ева. — Наташа начала, а я подыграла.

— А звучало как будто все по-настоящему, — пробурчал Бегемот. — Ева же на историческом учится, мало ли, вдруг там преподавали что-то такое…

— Ах, если бы… — вздохнула Ева.

Кирилл поднял голову и посмотрел на всех затуманенным взглядом.

— А? Что? — мелко заморгал он. — Вы что-то у меня спрашивали?

— Выскажешься на камеру о сегодняшнем концерте? — спросил я, захватив крупным планом его лицо.

Глава 4

Не спалось. Я сидел почти вплотную к телевизору и уже на пятый, наверное, раз пересматривал афтепати «ангелочков». Причудливые блики от экрана освещали комнату, падали на лицо безмятежно спящей Евы, плясали на стенах. Я делал это без какой-то особой цели, не пытался что-то там проанализировать или рассмотреть изменения на лицах парней. Просто затянула сама вот эта обстановка — ночь, даже уже почти утро, темная комната, спящая любимая девушка. И я сижу в наушниках и слушаю послеконцертный треп моих парней. Мысли в голове вспыхивали и гасли.

А вдруг здесь записан исторический момент? И Кирюха наиграл нам на гитаре будущий мировой суперхит?

Бегемот и Света какие-то загадочные. Уж не к свадьбе ли там дело идет?

Макс выглядит так, будто или в лотерею выиграл. Или какой-то груз с плеч спихнул и расслабился…

Странно молчаливый Астарот… Витает где-то в облаках. Думает о чем-то своем.

А Кристина изменилась… Или это я начал к ней относиться серьезнее?

— Ты что не спишь? — сонно пробормотала Ева.

— Экран мешает? — стянув с головы наушники, сказал я.

— Да нет, просто уже поздно же, — Ева повозилась, устраиваясь под одеялом поудобее.

— Скорее рано, — усмехнулся я.

— Значит завтрак сегодня ты готовишь, — сказала Ева и снова уснула.

Я с минуту медитировал на пустой экран, а потом снова перемотал кассету на начало.

Мама впустила меня в квартиру и немедленно убежала на кухню.

— Завтракать будешь? — спросила она, пока я снимал куртку и ботинки. — Я сырников нажарила!

— Вообще-то я уже ел, но от сырников точно не откажусь, — заявил я. — А папа где?

— Умчался по делам еще с семи утра, — мама взмахнула лопаточкой. Она была одета уже на выход — в брючном костюме, и прическа уложена. Но в кухонном фартуке. На сковороде шкворчали кругляши сырников.

Все-таки моя мама, в смысле мама Вовы-Велиала, — удивительный человек. Мне страшно нравилось смотреть, как она делает практически все. Играючи готовит. Как бы походя, между делом. Голова занята мыслями о производстве или чем-то еще важном. Одежда и прическа — хоть сейчас в переговорную. Или, скажем, уборка. Вот, казалось бы, как можно ухитриться выглядеть настоящей леди, когда у тебя в одной руке тряпка, а в другой — веник? Но меж тем… Все эти бытовые действия она совершала, как будто ни секунды не напрягаясь. Даже не задумываясь вообще.

Просто магия какая-то!

— Володя, мне нужно с тобой поговорить, — сказала мама, когда поставила передо мной тарелку с сырниками, вазочку с вареньем и блюдце со сметаной.

— Что-то случилось? — замер я с рукой над тарелкой. Блин, хорошее настроение как ветром сдуло. Что-то с Французом фиговое? Вдруг идея с ними связываться оказалась так себе?

— Нет-нет, ничего страшного, — быстро покачала головой мама. — Ты ешь, ешь, не волнуйся. Сейчас я все расскажу. Мне просто как-то неудобно. Ребята из «Самсона» мне очень помогли, а я тут опять со своими проблемами лезу.

— Ну а зачем тогда семья, если за помощью не обращаться? — я подмигнул. Обжигаясь, схватил один сырник, макнул его в сметану и откусил. «Эх, как же хорошо быть молодым!» — в черт знает какой уже раз подумал я. Никаких проблем сожрать пару завтраков подряд. Все сгорит в топке растущих мышц.

— И правда, — мама улыбнулась, вздохнула и подперла подбородок кулаком. — В общем, дело вот какое…

Я лопал сырники и слушал рассказ мамы.

В общем, есть такой дядя Вова, мой тезка. Он мамин одноклассник, а с мамой их связывает школьный роман. Напрямую она об этом не сказала, но нужно быть идиотом, чтобы понять. А еще он не просто дядя Вова, а очень даже предприимчивый дядя Вова. Когда в конце восьмидесятых началась повсеместная кооперация, он с азартом и задором в этот паровоз впрыгнул, и уже к восемьдесят седьмому был человеком весьма состоятельным. И школьные друзья его в шутку звали подпольным миллионером. И когда мама решила, что тоже не прочь заняться частным предпринимательством, он здорово помог. И не только советами, но и деньгами. В девяностом он женился и на продолжительное время с горизонта семьи Корнеевых пропал.

А теперь снова появился.

— И ведь, понимаешь, какое дело… — мама смутилась. — Мы по телефону поговорили, и он как бы невзначай сказал, что ему понадобятся мужские руки в помощь, надо мебель перетаскать или что-то в этом роде. И хитро так вворачивает, чтобы Витя у нему подъехал и помог. Ну, по старой памяти.

«Видимо, отец не в курсе, что есть какая-то там старая память», — подумал я, молча ожидая продолжения. И дожевывая сырники.

Мама по ходу рассказа налила мне чая и снова села напротив.

— Понимаешь, какое дело, — она вздохнула. — Он когда позвонил, то принялся игриво так на свидание звать. Мол, с женой он развелся, теперь вольная пташка и все такое. Опять навыдумывал себе черт знает что. Я ему сразу сказала, чтобы ерунду эту прекратил, ну так он сразу оглобли развернул и начал про то, что помощь ему нужна. А я Вите даже говорить об этом не хочу, не хватало еще, что…

Мама встала, сняла фартук, повесила его на крючок рядом с мойкой.

— Но ссориться с ним я тоже не хочу, — мама посмотрела на меня серьезным взглядом. — Он в действительности неплохой человек, и с ним можно работать. Но хорошо бы при этом, чтобы он своими глупостями в мою жизнь не лез. Понимаешь меня?

— Думаю, да, — кивнул я.

— Замечательный ты у меня, — мама быстро меня обняла и отпрянула. — Боюсь я, что если скажу Вите, то он мне сначала скандал до небес устроит, а если пойдет Вовке помогать, то вообще черт знает что они там могут придумать.

— Да нет проблем, мам, — я подмигнул. — Когда там нужна помощь?

— Ну и еще… — мама сцепила пальцы. — Ты там… присмотрись. А то может я тоже себе навыдумывала, а Вовка ничего такого ввиду не имел, просто выпивши был или еще что. Понимаешь меня?