90-е: Шоу должно продолжаться – 9

– Замолчи! – прошипела Света и толкнула Бегемота в бок. – Дай ему договорить.

– В общем, я что хочу сказать? – Астарот посмотрел на Бельфегора. – Помнишь, мы с тобой смотрели кассету с концертом “Скорпионс” у Славки Коробейникова?

– В девятом классе? – спросил Бельфегор.

– Ага, – кивнул Астарот. – Мы еще потом решили, что нам надо основать свою рок-группу.

– Спрашиваешь! – Бельфегор расплылся в мечтательной улыбке.

– Это когда Велиал еще уснул на подоконнике, – ухмыльнулся Бегемот.

– В общем, мне сейчас кажется, что я после того раза видел этот наш концерт во сне, – сказал Астарот. – Я именно что-то такое себе в мечтах представлял. А сейчас… А сейчас даже не знаю, что сказать.

– Мечты сбываются? – улыбнулся я.

– Да блин, мне вобще страшно, что я сейчас проснусь! – воскликнул Бельфегор. – И как будто мы снова в школьном актовом зале репетируем. И физичка нас выгнала, потому что мы ерундой маемся, и не музыку играем, а какофонию какую-то.

– Кака-фонию, – по слогам сказал Бегемот и заржал. И все остальные тоже засмеялись.

– Макс, давай теперь ты, – сказал я, переводя камеру на Макса. – Скажи, что ты чувствуешь сейчас.

– Оооо, вот ты спросил! – Макс улыбнулся во весь рот. – Парни, я должен признаться… В общем, когда вы меня к себе позвали, я довольно долго думал, что ступил. Ну, в смысле, поторопился. “Пинкертоны” все-таки серьезная группа, а я от них ушел к каким-то “Ангелам”, без году неделя. Да не бычьте вы! Я же еще не закончил! Я с вами играл, а сам думал, что сейчас скандал утихнет, подыщу себе другую группу. Тем более, я слышал, что Игорь из “Парка культуры” собирается в Москву валить. А, короче, неделю назад, когда Конрад мне сам предложил перейти к нему, я отказался.

– Конрад хотел тебя переманить? – распахнул глаза Бельфегор. – Вот ведь крыса! А я к нему так хорошо относился…

– Да не, Конрад нормальный мужик, – пожал плечами Макс. – Я же ему намекал еще до нового года, что не против. Вот он мне и напомнил, когда Игорь уехал.

– Так я не понял! – нахмурился Астарот. – Ты что, хотел признаться, что уходишь от нас в “Парк культуры”?

– Да я что, сам себе враг что ли? – засмеялся Макс. – Конечно же нет! Хрен я теперь от вас куда денусь, черти! Даже если выгнать попытаетесь! Буду за вами ползать пьяным призраком басиста. Как та девочка, которую тут зарезали!

– Так не было же никакой девочки! – воскликнул Бегемот. – Ева с Наташей же сказали…

– Ну не эта девочка, так другая! – заржал Макс. – Мало ли было девочек в истории Новокиневска.

– И многие уже умерли, – добавила Наташа.

– Бельфегор, теперь твоя очередь, – сказал я, захватывая в кадр лицо рыжего клавишника крупным планом. – Давай, высказывайся! Для памяти и для потомков.

– Да я и так не затыкаюсь весь вечер, – Бельфегор закрыл лицо руками, только один глаз блестел между пальцами. – И теперь мне стыдно!

– Не увиливай давай! – строго сказал я. – О чем ты думаешь и что чувствуешь в этот волнующий момент.

– Это круто получилось, – произнес Бельфегор, открывая лицо. – Даже лучше, чем я ожидал. И мне даже жалко, что все закончилось. И… блиииин! Какой же классный здесь звук! Я вот сейчас думаю, что если вдруг мы в следующий раз соберем “котлы”, то получится хуже. Ой… А Стас когда обещал сделать запись с концерта?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Недели через две, наверное.

– Ужас, как долго ждать! – пригорюнился Бельфегор. – Как ты здорово придумал с этой записью! Я тот ролик рекламный записал, иногда его смотрел и представлял, что мы на этой сцене как мы, а не как двойник группы “Кисс”. И еще думал, что нереально. А это вон как получилось. Дюша, не смей меня щипать! Если я проснусь, то буду тебе мстить до конца жизни!

– Кстати, Абаддон! – я повернулся к Бегемоту. Надо же, даже с первого раза его демонический ник вспомнил, не споткнувшись! – Валяй, высказывайся, твоя очередь!

– Да что я-то? – смутился Бегемот и отложил бутер, который как раз жевал. – Все круто, но я налажал по-тупому.

– Не боись, никто не заметил, – подмигнул Макс, наполняя опустевшие стопки коньяком.

– Вот ты же услышал? – Бегемот вздохнул.

– Я не считаюсь, – отмахнулся Макс.

– Дюша, не отвлекайся! – сказал я. – Давай о чем-нибудь кроме лажи. Как там твоя внутренняя реальность после этого концерта себя чувствует?

– Внутренняя реальность… – эхом повторил Бегемот. – А вот я совсем другое скажу! Сон, мечта… Я всегда знал, что так будет!

– Ты про концерт на “муке”? – спросил Бельфегор.

– Да про все вот это, – Бегемот обвел руками некое неопределенное пространство. – Мы же к этому и стремились? А значит, хотели, чтобы так и было. А раз хотели, значит это было возможно. И вот мы здесь. После сольника.

– Ой, да ладно! – всплеснул руками Бельфегор. – Тоже мне, предсказатель Нострадамус! Если знал, то почему нам не говорил? Когда мы здесь в клипе снимались, например.

– Так я тогда еще не точно знал, – начал отмазываться Бегемот. – Я же, можно сказать, первый раз этот клуб тогда и увидел. О, а еще сегодня на концерте была моя первая любовь! Я так офигел, когда увидел!

– Хлестова что ли? – спросил Астарот.

– Вот как? – приподняла бровь Света.

– Да нет! – воскликнул Бегемот. – Другая. Я же в начальной школе в Закорске учился. И в третьем классе влюбился в девочку на два года старше меня. Носил ей цветы с клумбы и все такое.

– А она? – спросил я.

– Ничего, как положено, – пожал плечами Бегемот. – Не замечала и делала вид, что меня не существует. А потом я перевелся в нашу школу и про нее забыл. А тут увидел ее во втором ряду, прикиньте?!

– Как ту девочку? – ехидно заметил Макс.

– Да отвали от меня с этой девочкой! – взорвался Бегемот. – Все, Велиал, давай у Кирюхи спрашивай, я уже не знаю, что мне еще сказать!

– А, еще забыл одну штуку рассказать! – Макс подался вперед и сунул лицо в камеру. – Мы сегодня когда выступали, меня чуть с ног не сбили. Я же у края сцены стоял, а там дотянуться легко. Мы “монаха” играем, а меня кто-то за джинсы все время дергает…

Заговорили все. Посыпались, как горох, подробности, воспоминания, истории, эмоции. Последнего было больше всего. Я опять отступил, чтобы захватить в кадр этот гвалт целиком. Все болтали, махали руками, смеялись. И только Астарот сидел в центре неподвижно и с легкой грустной улыбкой. И Кирюха продолжал сидеть за соседним столиком и терзать гитару”

“Какой кадр отличный, – подумал я. – Прямо тайная вечеря какая-то”.

Был бы фотоаппарат, то получился бы “случайный ренессанс”, не меньше. “А помнишь вот это…”, “…и тогда я отпрыгиваю…”, “А они каааак заорут!”