90-е. Шоу должно продолжаться 3

— Спокойно, Астарот, не трать силы, — фыркнув, проговорил я. — Нам они еще понадобятся, когда мы будем отсюда сбегать и отстреливаться. Все запомнили?

— Да что там запоминать-то? — пожал плечами Бельфегор. Его выпускной костюм был черным, с белой рубашкой и бабочкой. В нем он выглядел еще более субтильным. Как семиклассник. Свои обычно нечесаные палты «ангелочки» в этот раз даже расчесали и собрали в аккуратные хвосты.

— Где, блин, этот Валера? — Бегемот недовольно озирался.

— Скоро будет, я ему звонил перед выходом, он сказал, что ему пять минут от дома идти, — быстро ответил Бельфегор.

— А он знает, что у нас программа поменялась? — спросил Астарот.

— Знает, я с ним вчера разговаривал, — сказал я, медленно поворачивая камеру к Астароту. — Саня, расправь плечи, а то выглядишь как старый дед. Клюки не хватает.

— Отвали, — буркнул Астарот. — Зачем ты опять это снимаешь?

— Да расслабься ты, — заржал я. — Что ты как первокурсница перед экзаменом? Или тебе костюмчик жмет?

— Да блин! — Астарот угрожающе шагнул в мою сторону.

— Саня, ну ты же звезда! — я приблизил его лицо крупным планом. Умытым и причесанным он выглядел очень молодо. Каким, собственно, и был. — Ты и в этом виде звездее всех здесь…

— А чего мы ждем? — спросил Бельфегор. — Может уже пойдем инструменты подключать?

— Там пока занято, — сказал я. — Идет какое-то вручение дипломов или чего-то в этом роде. Потом курсанты из зала выйдут, и нас запустят.

— Подожди, так мы выступаем на сцене в актовом зале, получается? — напрягся Астарот.

— Ага, — вздохнул я.

— И курсанты будут сидеть на своих местах и слушать? — Астарот склонил голову набок.

— Ага, — кивнул я. Блин, камеру дернул…

— Вот срань… — пробормотал Астарот. — Как в филармонии. Вроде в изначальном плане было, что наш концерт будет в столовой, перед танцами?

— Танцы отменили, девушек звать запретили, — хмыкнул я. — В последний момент переиграли, кто-то там с кем-то договориться не смог. Так что мы у них единственная культурная программа.

— Всем привет! — жизнерадостно помахал от входа Штоль, стягивая с головы здоровенную лохматую шапку. — Меня пускать не хотели, прикиньте? Обыскали с ног до головы, разве что в трусы не заглянули. У меня что, на лице написано, что я что-то запрещенное проношу? Кстати, а что здесь запрещено? Выпивка?

— Здравый рассудок у них запрещен… — пробурчал Бегемот.

В этот момент дверь хлопнула и в комнату, в которой мы ждали, бодрым шагом вошел Сергей Иванович. В парадной форме, при погонах медалях и орденах. Румяный такой, бодрый. Будто уже принял стакашек для куражу.

— Ну вот, отличный вид! — похвалил он, оглядев нас с ног до головы. — Стрижки только не по уставу, это плохо. Что же вы, ребята, не додумались в парикмахерскую заглянуть?

— Виноваты, исправимся! — быстро рявкнул я, пока Астарот не успел пробурчать что-нибудь конфликтное. — В следующий раз обязательно продумаем этот момент! Нам уже можно готовиться?

— Значит так, описываю диспозицию, — определенно, Сергей Иванович был слегка пьяненький, хотя изо всех сил старался прикинуться, что нет. — Сейчас наш самодеятельный коллектив народного танца освободит помещение, и вы переместитесь туда. Ваше выступление должно начаться через тридцать пять минут. Задача ясна?

— Жалко, что грим не успеем нанести, — прошептал мне на ухо Астарот. Выражение его лица наконец-то сменилось. С недовольного и тревожного на азартное и даже немного злое. Требование постричь патлы его явно взбодрило. Вот и отлично…

— Эттто еще что? — взгляд Сергея Ивановича вдруг зацепился за камеру в моих руках.

— Видеокамера, Сергей Иванович, — елейным голосом отозвался я.

— Немедленно прекратить! — рыкнул он. — Я не давал разрешения на съемку!

— Ой-ой, извините! — я дисциплинированно нажал на стоп и сложил камеру в сумку. — Разрешите начать готовиться к выступлению?

* * *

Гримерка, в которой мы оказались, была стандартная — длинное узкое помещение с кучей крючков на одной стене и зеркалами на другой. На лампочки пожмотились, так что освещали все это скудное пространство подготовки к сцене только жалкие пара тусклых лампочек. Никакой тебе подсветки у зеркал или чего-то подобного. Если бы кому-то здесь понадобилось краситься, то делать это нужно было только наощупь. Из зала доносился гомон, там курсанты и их преподаватели рассаживались обратно на места.

— Здравия желаю! — в дверь сунулся молодой совсем пацан в форме. — Сергей Иванович отправил меня вам помочь. Если нужно что-то принести или дотащить, то вот он я. Ой… А это что, рога?

— Тсс! — я ухватил парня за руку и быстро затянул в гримерку, пока никто снаружи не увидел наши манипуляции. Ну и Астарота в трусах еще. Он как раз снял свой выпускной костюм, чтобы облачиться в демонический прикид. — Мы готовим небольшой сюрприз, нужно чтобы Сергей Иванович ничего заранее не заметил.

— Понял! — курсантик расплылся в улыбке. — Так вам ничего не надо?

— Можешь снаружи покараулить и, если вдруг наш настоящий полковник намылит лыжи зайти в гримерку, как-нибудь нас предупредить? — заговорщически подмигнул я.

— Сделаем, — он снова понятливо кивнул. — Если что, буду громко разговаривать, подойдет?

— Годится, — я хлопнул парня по плечу, и он выскочил наружу, прикрыв за собой дверь.

Астарот накинул плащ и застегнул пряжки. Подошел к зеркалу, покрутился, заглядывая себе за спину. Ухватился за палочки и приподнял крылья. Полностью их расправить в тесной гримерке не получилось бы, но даже так они смотрелись весьма эффектно. На лице его наконец-то появилось самодовольное выражение.

В этот момент на сцене заиграл синтезатор Бельфегора. Благостное выражение сползло с лица Астарота.

— Что это еще такое? — пробурчал он. — Звучит как какая-то голимая попса…

Тут Штоль запел, и теперь уже всем стало понятно, что это за песня. КВН-овская переделка песни «Ласкового мая». Только вместо белых роз там фигурировали почему-то злые березы.

— Бельфегор, заррраза! — прорычал Астарот. — Он же знал, что именно этот хрен собрался петь, и ничего нам не сказал?!

— Да погоди ты, дай послушать… — отмахнулся я.