94, или Охота на спящего Единокрыла
Шрифт:
С фактической же — денег по-прежнему не было ни шиша, и можно было снова и смело шагать куда глядят глаза. Что я после некоторых раздумий и проделал…
(Пользуясь случаем, автор приносит свои пусть запоздалые, но глубокие извинения пострадавшим в этой главе. Так получилось).
Минуло еще несколько дней. Мебельные люди, по счастию, никак более не обнаруживали своего присутствия на нашем горизонте. Возможно, их попытки разыскать загадочное рекламное агентство без названия так и не увенчались успехом. А возможно даже, как искренне заверил меня Оборотнян, они просто остались исключительно довольны публикациями в рекламном Приложении, и теперь очень глупо с моей стороны было не позвонить им и не побеседовать на предмет дальнейшей
Весна меж тем всё плотнее вступала в свои права. Солнце сквозь запечатанные окна немилосердно поджаривало пассажиров общественного транспорта, слежавшийся снег исчез даже с самых затененных участков местности, и в целом природа будто замерла в ожидании — с тем, чтобы по неуловимому сигналу свыше однажды брызнуть со всех сторон мириадами крошечных нежно-зеленых взрывов. Впрочем, всё это ликование по-прежнему резко контрастировало… ну и так далее.
Очередное совещание по причинам прекрасной погоды и ощутимой экономии времени было назначено в одном из уютных сквериков столицы, получив таким образом статус «летучей пятиминутки». В ожидании Оборотняна мы со Стариной, стащив ветровки, блаженно растянулись на лавке в одних футболках — и ощущению полного Праздника мешал лишь упомянутый выше недостаток вкупе с некоторой озабоченностью по поводу надвигающейся как всегда неожиданно сессии. Впрочем, в такой день даже оба этих фактора в совокупности…
Внешний вид приблизившегося Мастера с горечью поразил нас в самое сердце. Застегнутая по горло куртка, замотанный шарф и шерстяная шапочка резко выделяли его из окружающей пестрой толпы.
— Что случилось, Серег? — с тревогой спросили мы, памятуя о том, какое важное значение имеет здоровье Наставника, особенно в свете Судеб рекламы в этом мире, — Заболел?
— Да, простыл вчера маленько, — тяжело, «в нос» ответствовал Оборотнян, — На машине вчера с кондиционером целый день по делам мотался… Вот, видно, и просквозило…
О, друзья! И если кто думает, что это была простая констатация факта — тот жестоко ошибается. Это был самый настоящий «мессэдж»! Это сейчас, когда даже некоторые отечественные автомобили снабжены этим элементарным прибором комфорта, не говоря уж про импортные, с «климат-контролем» и даже системой «термотроник» — а тогда… а тогда человек, заработавший насморк в теплое время года, нес свой забитый нос с гордостью, высоко задрав его в прямом и переносном смысле слова! Мол — смотрите все: да, я простыл. Но простыл я потому, что не хожу пешком, как все остальные — а езжу в машине! Да не простой, а с «кондишеном»! Я крутой, понимаете!!! Я КРУТОЙ!!!
Забегая вперед. Когда спустя пару лет я трудился уже на стационарной службе в действительно очень продвинутой организации — среди ее топ-менеджмента бытовала одна милая привычка. Мобильные телефоны к 1996 году уже перестали быть атрибутом одних лишь богов первой руки — однако дизайнерские, «навороченные» их модели стоимостью в десятки тысяч долларов еще не были изобретены. И тогда, чтобы как-то выделиться, руководящий состав стал носить по ДВА телефона сразу. Причем этикет требовал постоянно держать в каждой руке по аппарату. В этом тоже был заключен «мессэдж». Примерно так в древнем Китае девочкам из богатых семей в детстве специально бинтовали ноги так, чтобы та не могла нормально ходить, и все понимали: эта девочка не может ходить, как следствие — она не может работать, и значит — это и правда девочки из БОГАТОЙ семьи, раз может себе это позволить (довольно жестокая логика, но Восток — дело известно какое — прим. авт.)… так и здесь: у меня в каждой руке по мобиле, и, стало быть, я больше ничего не
могу этими руками делать. А только лишь — РУКОВОДИТЬ!!!«Мессэдж» Наставника мы поняли верно. Недаром Старина издавна был известен как преданный поклонник самых невероятных методов народного самолечения вплоть до собственноручного принятия родов в домашних условиях. Он тут же вскочил, заставил Оборотняна поочередно втянуть воздух каждой ноздрей, внимательно прислушался к исторгнутым звукам — вслед за чем тут же выдал какой-то рецепт, самым простым компонентом которого можно было считать сушеные кедровые шишки позапрошлогоднего урожая, перетертые в равной пропорции с корнем цветущей мандрагоры.
— Пройдет за три дня, — пообещал старик Учителю.
— Да? — спросил Оборотнян, на удивление внимательно выслушавший всю эту проверенную веками мудрость. Видно, и в самом деле припекло его серьезно.
— Да потом и не вспомнишь даже!!!
— Я все-таки это вот… — покопавшись в кармане, Оборотнян извлек новомодный «спрэй», видеть который нам доселе приходилось лишь на телевизионном экране в рекламных роликах. Мы с любопытством уставились на диковинный «девайс».
— Тоже хорошее средство, рекомендую. Я всегда им пользуюсь, — тут Маэстро, запрокинув голову, ознакомил нас с принципом его работы.
— А еще я, когда болею — стараюсь трахаться реже, — неожиданно весьма доверительно поведал он нам.
— Ааа? — протянул я и неожиданно сам для себя брякнул, — Ааа… А мы наоборот — чаще.
— Это зачем же? — прогундосил Оборотнян, недоуменно взглянув.
— Ну, как зачем, — вдруг поддержал меня Старина, которому я тут же мысленно проаплодировал: все же, несмотря ни на что, мы оставались по одну сторону фронта! — Как зачем… Мы ж спортсмены, мы всегда так поступаем. Если и заболел — не снижаешь нагрузок, а даже напротив. Когда бегаешь, двигаешься, кровь быстрее разгоняется, и болезнь лучше выходит… А тут, по сути, тоже самое. Движение — это жизнь!
Чувство глубокой зависти отобразилось на и без того изможденном лице Учителя… Я мысленно возликовал, хотя, надо признать, эта локальная (и, чего уж там скрывать — в чем-то надуманная — прим. авт) победа над Мастером так и осталась для нас единственной. (И, сильно забегая вперед — возможно, именно данное упоминание о Спорте предопределило в некоторой мере один из крутых поворотов в дальнейшей судьбе Наставника… — прим. авт.) В остальных случаях он всегда уверенно «делал» нас «чисто», и лишь изредка — «по очкам». Вот и сейчас ответный удар не заставил себя ждать, и Оборотнян, усевшись между нас, решительно произнес:
— Значит, так. У меня аля вас сегодня важная информация. Знаете (…) ? — Тут он назвал одного из самых «плодовитых» своих клиентов, маячившего едва ли не в каждом номере «The Moscow star» и всегда приводимого нам в качестве примера наиболее удачной «пролонгации». Мы послушно закивали головами — ну, еще бы нам его и не знать…
— Со вчерашнего дня я возглавил там рекламный отдел.
При этих словах я, откровенно говоря, едва не перекувырнулся через спинку лавки назад. В осознаваемой нами картине мира Оборотнян и до сотворения «собственного агентства» вольготно парил где-то в недосягаемой выси, но «возглавить рекламный отдел»… Это был уже какой-то пронзающий слои взлет в стратосферу и далее! Все-таки до означенного мига мы, хоть и по-разному и с разным успехом, занимались одним делом, вымогая, если называть уж вещи своими именами, деньги у потенциальных жертв. Но «возглавить»… то есть встать у руля тех самых вожделенных нами «бюджетов»… нет, это однозначно был выход на Орбиту! Возможно, и нам теперь найдется скромное местечко хотя бы ассистентов и мальчиков на побегушках, но все-таки, все-таки…
— В принципе, на данный момент штат там полностью укомплектован, — будто бы прочел мои мысли Оборотнян, — но через какое-то время, если вы себя проявите должным образом… особенно Сергей…
— Мы проявим, проявим, — тут же затараторил я, — Мы уже себя проявили!!!
— Я знаю, — ласково улыбнулся Маэстро, — Но в любом случае это будет уже не раньше осени…
«Не раньше осени…» Тут я снова загрустил и с тревогой в голосе спросил:
— Ну а агентство-то наше как теперь? Или всё?
— А ты что — опять хочешь меня подставить? Как тогда? — озабоченно осведомился Оборотнян, хотя и без особой строгости.