A and B, или Как приручить Мародеров

Сириус Блэк, сидевший в кресле, ошеломленно смотрел на Сириуса Блэка, стоявшего в дверном проеме. Все их отличие заключалось лишь в степени изорванности рубашек после долго хождения по лесу.

Малфой, обернувшийся на голос, так и застыл с неестественно повернутой головой, удивление Гвендолин было скрыто куда более тщательно, но и она не смогла сдержать изумленного вздоха.

— Мистер… Сириус Блэк? — уточнила Гвен.

— Я, — хмыкнула Эмили, пытаясь вспомнить, как давно она пила Оборотное зелье, и сколько еще продержится его эффект.

— А… — Гвендолин повернулась к Сириусу-номер-один. — Вы тоже мистер Сириус Блэк, мистер Блэк?

— И я, — удивленно промолвил Сириус.

— Полагаю, один из присутствующих выпил Оборотное зелье, — усмехнулась Гвендолин. — И это совсем не сложно проверить.

— В таком случае предлагаю уважаемой Эмили Паркер, что сейчас сидит на кресле передо мной, сознаться, дабы не терять время, — насмешливо произнесла Эмили Паркер, глядя на Сириуса Блэка, полагая, что лучшая защита — нападение.

Оборотное зелье, включающее в себя кровь человека, чей облик ты принимаешь, невозможно выявить в чужом организме. Оборотное зелье данного типа создает полную и абсолютную копию выбранного человека, включая также и его магические способности, (что сильно затруднило для Эмили использование собственной волшебной палочки), и действует ровно двенадцать часов с момента принятия. Впрочем, Беата дала ей пару оберегов (на всякий случай), три амулета (на крайний случай) и научила нескольким простейшим невербальным заклинаниям, а точнее — связкам и пассам (на очень-очень крайний случай).

Единственная проблема Оборотного зелья, приготовленного с использованием чужой крови, таилась в том, что частое использование этого мерзкого пойла приводило к частичному, но необратимому видоизменению оригинального облика волшебника и его магических способностей. Или не только частичному — смотря, как часто принимать.

— Что? — Сириус Блэк вскочил с дивана. — С чего ты взял, что я…

— И верни мне мою палочку, Паркер, — припечатала его Эмили.

Ее расчет был прост — Блэк так или иначе не выдержит, бросится на нее в порыве ярости, повалит на пол, но до того, как Малфой или Гвендолин смогут разнять двух Сириусов Блэков, у Эмили будет пара мгновений, чтобы засунуть свою собственную палочку в карман Блэку. Это была чистая импровизация с огромным количеством издержек, риска и основанная исключительно на твердолобости и вспыльчивости Сириуса. Но Блэк не подкачал.

Разозленный, он кинулся к Эмили, намереваясь запечатлеть на ее скуле чудный синяк — боль, нанесенная чуждому для Паркер телу, оказалась вполне реальной и осязаемой, но свое дело она выполнить успела.

Когда Малфой подскочил к двум Сириусам, пытаясь оттащить того, что был сверху, он не мог не заметить вторую палочку, палочку Эмили Паркер, выглядывающую из-за пояса Блэка.

— Это палочка мисс Паркер, мистер Малфой? — задумчиво уточнила Гвендолин, когда слизеринец вытащил ее из-под ремня Сириуса.

— Она самая, — с ненавистью выплюнул Люциус и с нескрываемым злорадством воззрился на Блэка.

— Черт побери, я!..

— Отлично сыграно, Эмили, — со всей возможной злостью, которую она была способна изобразить, произнесла Паркер. Получилось вроде неплохо.

— Как же вы преодолели лес Дина незамеченным, мистер Блэк, да еще и без вашей волшебной палочки? — с интересом спросила Гвендолин. Она чувствовала подвох, но не могла в полной мере понять, в чем он.

— Ни малейшего понятия, — фыркнула Эмили, рассудив, что если она начнет объяснять свои предположения Гвен, та заподозрит во втором Сириусе признак интеллекта, и план провалится. — Я просто следовал за ней от самой школы, пытался понять, что эта ненормальная задумала.

— Вы оба останетесь у нас, — так же задумчиво продолжила Гвендолин, вызвав возмущенный вздох обоих Блэков — один искренний и один притворный. — По неким причинам я не могу выявить Оборотного зелья ни в ком из вас двоих… Возможно, использовалось зелье на крови, в таком случае нужно лишь подождать. И вся эта затея с палочками…

Эмили понимала, что так или иначе ее обман раскрылся бы через несколько часов — уйди она из леса или нет. Если бы Гвен отпустила ее, а Блэк остался в своем изначальном виде более двенадцати часов, все сразу бы стало ясно. Она не рассчитывала на его присутствие здесь — Эмили предполагала, что с шумом и треском вторгнется на территорию, заберет письма, засветится, как того просила Беата, и покинет лес через портал. Но когда она обнаружила Сириуса, она поняла, почему никто не обратил внимания на ее появление в лесу — ее просто не почувствовали. Гвен поняла, что в лесу есть кто-то чужой, но энергетика Эмили и Блэка, благодаря зелью, была одинаковой, и на количество ведьма не обратила внимания.

Паркер быстро оценила ситуацию и решила, что уходить надо вместе и, желательно, согласованно. Сейчас по ее прикидкам здесь останется один Малфой, Гвендолин не станет торчать в компании трех юнцов целые сутки.

Старуха особенно зловеще улыбнулась и поднялась из кресла. Что-то было в ее глазах — то ли она прекрасно понимала происходящее и ждала развития событий, то ли задумала свой собственный план. На секунду Эмили почувствовала какое-то неясное родство с этой старой ведьмой, они были похожи, хоть Паркер и не желала этого признавать.

— Мне необходимо проверить границы леса, мистер Блэк и… мистер Блэк. Вдруг кто-то еще решил пожаловать, пока вы развлекаете меня этим чудным представлением.

Вслушиваясь в удаляющиеся шаги Гвендолин, Эмили отсчитывала про себя секунды. Четырнадцать, пятнадцать… пора! Паркер резко приблизилась к Малфою и сделала то, о чем давно мечтала. Мягко улыбнувшись и похлопав удивленного слизеринца по плечу, Эмили с совершенно нечеловеческой кровожадностью и наслаждением хорошенько въехала Люциусу кулаком в солнечное сплетение. Парень задохнулся, тяжело сгибаясь и отчаянно пытаясь вдохнуть. Не остановившись на достигнутом, Паркер впечатала один из амулетов Беаты в спину слизеринцу, одновременно активируя его. Насколько бы Эмили не любила Малфоя, но действие этой штуки не пришлось по нраву даже ей: парень задергался в неясных конвульсиях и тяжело рухнул на пол, его кожа стремительно серела, ссыхаясь и съеживаясь на костяшках пальцев и лице.

– Кратковременное старение! — гордо провозгласила Беата, когда сутки назад вручала этот амулет Эмили. — Очень часто используется волшебниками-подростками, чтобы слегка подправить возраст для покупки чего-нибудь запрещенного.

— И как это должно мне помочь?

— Я тут усовершенствовала его слегка… — Спринклс замялась, и Эмили мигом заподозрила что-то о-о-очень неладное. — Скажем так, это его усиленная версия.

— И насколько высока вероятность летального исхода?

— Зависит от возраста жертвы. Я бы не стала использовать его на тех, кому за двадцать пять.

На этом разговор завершился, а Паркер решила, что пустит в ход эту штуку только в самых крайних обстоятельствах. Малфой, по ее мнению, был одним из таковых. Кроме того, им необходимо было отвлечь внимание Гвен: пока та будет возиться с Малфоем в предсмертном состоянии, у Паркер с Блэком будет больше шансов сбежать.

— Дышит, — пробормотала Эмили, наклонившись к лицу Малфоя, и, обернувшись к Блэку, бросила: — Валим.

Далее последовало: разбитие окна настоящим Блэком, вовремя сообразившим что к чему, одновременная активация всех амулетов-оберегов-заклинаний, что были у Эмили, совместный прыжок из окна, бешеная скачка по лесу… Паркер до сих пор не могла понять, как они сумели добраться до портала, даже не утратив по ходу дела пару конечностей и сохранив себе жизнь.