А что за горизонтом
Шрифт:
А жизнь в это время кипит совсем с противоположной стороны, и это обидно вдвойне. План побега придумывать тоже бесполезно, потому что, собственно, и бежать-то было не в чем – вся одежда насквозь промокла. Самое время открыть комод и достать оттуда любимые игрушки, коих было множество. Уж чего-чего, а этого добра было в достатке. Телевизор включался нечасто, так как смотреть в нём было особо не на что. Вечное политбюро изредка прерывалось каким-нибудь балетом. Так что посреди комнаты начинал расти большой игрушечный город. И уже совсем неважно, какая погода за окном, какие баталии происходят во дворе. В моём городе всегда сухо и тепло, ведь он расположился на мягком ковре. Город, построенный собственными руками из игрушек, стульев и подушек. Город, который к ночи исчезает и вновь вырастает как по волшебству, каждый раз причудливо меняя свой облик в зависимости от того, какую часть интерьера получится отбить у родителей.
Но во Ржеве, как и в большинстве городов нашей необъятной родины, была
Детский сад, этот оазис посреди серых пятиэтажек, располагался прямо на углу нашего дома. Поэтому особых трудностей, чтобы до него добраться, не возникало, кроме, разве что, самого детского сада, точнее, его дружного коллектива. Наверное, каждый человек в своём нежном возрасте сталкивался с изощрёнными методами наказания в детсадовской группе и своеобразной системой воспитания. Если нет, то вы, скорей всего, в детском саду никогда не были, либо вы жили в эпоху правления царя Гороха.
Тихий час в детском саду. Как можно спать днём? Это я начал понимать только через сорок лет. А в то время, кто не спит – сидит весь тихий час на стуле. Кто не ест – не играет в игрушки. Вместо прогулки можно просидеть всё время в тёмной комнате. Да и сама прогулка порой превращалась в пытку, когда твой родной двор весь перед глазами, как на ладони, а ты стоишь за оградой и смотришь с тоской, как во дворе играют и веселятся твои друзья, которые чуть старше и уже пошли в школу. Их уроки недавно закончились, и они с деловым видом проходят мимо ограды детского сада и издевательски изображают сочувственный вид.
Ясельная группа ничем особенным-то и не запомнилась, кроме того, что мы дружно сидели на горшках и обсуждали что-то очень важное. В более зрелые детсадовские годы жизнь была уже более насыщенной. Говорят, что дети очень жестоки по своей наивности, потому что не чувствуют ответственности. Чепуха всё это. Мы были самыми настоящими естествоиспытателями, первооткрывателями и нервомотателями, лишёнными страха и всякого здравого смысла. Я уже сказал, что коллектив в нашем саду был особенный, если не сказать странный. Имея ввиду воспитателей. Иначе как ещё объяснить события, которые я опишу ниже?
Во дворе детского сада росли огромные деревья. И деревья были большими не потому, что дети были маленькими. А это действительно росли гиганты с громадными ветвями. Кажется, это были липы, если память у меня не совсем липовая. Так вот, на ветви этих самых лип часто прилетали голуби. Ну прилетали и прилетали. Нам же это не давало покоя. Вот несколько оболтусов хватают камни и швыряют вверх, пытаясь попасть по голубям. Некоторым это, конечно, удаётся. Подбитые, но ещё живые птицы, само собой летать уже не могут. Они просто ходят по земле и даже не пытаются махать крыльями. В это время заботливые детские ручки хватают голубей и подбрасывают вверх. Смотрят, чья птица взлетит выше. И эта «весёлая игра» могла продолжаться всю прогулку. Но больше всего доставалось паукам и лягушкам. А уж эти увлекательные эксперименты я описывать не буду. Назвать это жестокостью язык не поворачивается. Наивность и детская непосредственность? Возможно. А ещё, скорей всего – вседозволенность и отсутствие контроля. Если не запрещено – значит разрешено. Воспитатель в это время совершенно безучастно сидит на лавочке, ну а дети как могут познают мир.
Я понимаю и тогда знал, что Ржев – это город, в котором война оставила свой неизгладимый след. Памятники героям и военной технике в городе тому подтверждение. Но как во дворе детского сада могла очутиться настоящая граната, для меня до сих пор загадка. Гадать можно бесконечно. Она была круглая, шипастая и ржавая. Перепутать с какой-нибудь деталью от трактора очень сложно. Может быть, это и была запчасть. Во всяком случае, мы твёрдо верили, что это настоящая боевая граната времён войны. Что сделает нормальный человек, обнаружив такой подарок судьбы? Правильно: он не то что прикасаться не будет, даже близко не подойдёт. Вертеть в руках ржавую гранату – не лучший способ увидеться с далёкими предками. Что сделали мы? Конечно же, решили проверить её работоспособность, а заодно посмотреть, что у неё внутри. И не нашли ничего лучшего, как попытаться разбить гранату о камень. Судя по тому, что я сижу и пишу эти строки, у нас ничего не получилось. Ну, или как минимум, не было ожидаемого результата.
А что же девочки? Любимым занятием девочек всегда, или почти всегда, была игра в дочки-матери. Мальчики старались в это время не попадаться девочкам на глаза и всячески обходили стороной подобные мероприятия. Игра представляла собой уменьшенную копию взрослой жизни. Девочки, повинуясь инстинкту материнскому и хранительниц домашнего очага, устраивали семейные жилища в густых зарослях кустарников, между турниками и лесенками, в общем, в любом укромном месте. Жилища заполнялись мебелью, кухонной утварью, предметами быта.
Так создавался домашний уют. А дальше начиналось самое интересное – создание семьи. Мало кто из мальчишек добровольно соглашался на время стать мужем, отцом или младенцем. Участвовать в семейных интригах, добывать пропитание, изображать безнадёжно больного, которого обязательно вылечат листиком подорожника и градусником из палки. Но девочкам обязательно нужна была полноценная семья, так что мальчишки уговорами и разными хитростями так или иначе включались в игру.Вообще, первый опыт взаимоотношения с противоположным полом составляет весьма забавную картину. Девочку, которая нравилась, надо было обязательно дразнить, всячески обзывать, дёргать и задевать. Практически доводить до истерики. Этакий способ привлечь к себе внимание. И потом обижаться, что девчонки ябедничают, показывают на тебя пальцем и корчат рожицы. Как-то сразу вспоминается тот анекдот: «Почему все красивые девушки такие дуры? Потому что в детстве часто получали чем-нибудь тяжёлым по голове». Тут надо сразу оговориться, что моё отношение к девочкам было совсем иным. И это связано даже не столько с воспитанием, а скорей в силу природного характера. Да, мне был интересен этот девчачий мир, эта бесконечная возня с куклами, обсуждение бытовых игрушечных проблем. Я всегда понимал, что девочки другие, но никогда не опускался до чего-то такого, о чём потом даже самому себе было бы стыдно признаться. И дальнейшая жизнь тому доказательство.
Как бы там ни было, мы весело проводили время с девочками. Лазили по деревьям, играли в догонялки, одинаково краснели, услышав дразнилку о женихе и невесте. И могли бесконечно болтать обо всём на свете. А ещё девчонки обожали игру в прятки. Пожалуй, больше, чем кукол, они любили прятаться. При этом найти надо было обязательно всех, иначе можно было получить обиженный испепеляющий взгляд. Благо, поиски были не особо затруднены. Проказниц каждый раз выдавал хихикающий куст или сопящее дерево. И вот уже надо изо всех сил бежать наперегонки к заветной двери, чтобы застукать находку. Вряд ли нужно объяснять правила игры в прятки, но, на всякий случай, напомню. Водящий поворачивается лицом к двери подъезда, закрывает глаза и начинает бубнить считалочку. Два или три раза получает дверью по лбу от тех, кто пытается выйти на улицу со словами: «Нашли место!» Потом громко кричит: «Я иду искать!!!» так, чтобы было слышно на другом конце города. И начинаются поиски с тяжёлым чувством, что ты не можешь в этот момент раздвоиться, а лучше, растроиться, чтобы искать во всех направлениях сразу. Обнаруженную добычу нужно тут же застукать и добежать до подъезда обязательно первым, чтобы в следующем раунде опять не бодаться с дверью. Тем, кто спрятался, но забыл, что находится в игре, нужно об этом напомнить. А тех, кто, вдруг, играть расхотел – снова уговорить.
Прятки, догонялки, чердаки, подвалы, заброшенные дома и сараи. Настоящий паровоз за забором кирпичного завода и лабиринт из бетонных блоков. Вопли сторожа. Разве можно себе представить лучшее детство? Конечно, нет. Мы уходили тайком от родителей гулять на болота. Прыгали с кочки на кочку, даже не подозревая, что оступиться могло стоить очень дорого. Но жажда приключений всегда брала верх над страхом скрыться в трясине.
Однако самым опасным приключением считался поход на Волгу. Быстрое течение с множеством омутов и водоворотов зачастую не оставляло шансов даже самому опытному пловцу, не говоря уже о юных «героях», как мы. Помню байки о тех, кто пробовал переплыть реку и кому было не суждено помахать ручкой с противоположного берега. Мы, детвора, конечно же понимали, что это были не просто страшилки от взрослых. Это были предостережения об опасности. Река коварна. Мама часто давала наказ, чтобы я не гулял за пределами двора, особенно, не ходил на реку и находился в поле её зрения, но при этом уходила заниматься домашними делами. Мне становилось интересно, как она тогда собирается за мной наблюдать. А вечером с Волги, конвоируемый отцом, я понурый брёл домой, подгоняемый хворостиной.
Родители очень сильно переживали за нас. Оно и понятно. Опасностей кругом было великое множество. Быстрое течение реки Волги с одной стороны, с другой – болота, которые начинались сразу за кирпичным заводом. Заброшенный двухэтажный квартирный дом в соседнем дворе, который и по сей день там стоит и наводит ужас одним своим видом. Зато ключи от квартиры у многих лежали под ковриком перед входной дверью, либо дверь вовсе не запиралась. И это было абсолютно нормально. Зачем носить ключ с собой, если его можно потерять. А вдруг чадо прибежит с прогулки по каким-нибудь срочным делам, а мама, как всегда, ушла к соседке на минуточку и задержалась часа на два. Ещё незапертую дверь можно было открыть и покричать внутрь, чтобы не отрывать хозяина от насущных дел. Звонок был для чужих. Звонок нёс мало информации, а вот зычный голос соседки мог одновременно рассказать кучу новостей и спросить какой-нибудь рецепт. Детвора часто была накормлена чьей-нибудь заботливой мамой только потому, что просто попадались под руку, играя у кого-нибудь в гостях. Кто-то и просто мог засидеться допоздна в гостях у друга и уснуть. Наш дом напоминал мне старые добрые анекдоты про одесский дворик. Мы были одной большой семьёй.