А этот пусть живет
Шрифт:
– Известны - неизвестны, какая разница?!
– отмахнулся Маркиш и, подхватив старшего лейтенанта под локоть, буквально потащил его в комнату.
Помещение было увешено фотографиями, как понял Митин, сплошь из мировой шахматной жизни. Он узнал на снимках Каспарова и Карпова, которых довольно часто показывали по телеку, и даже Бобби Фишера. Этого скандального американца Костя идентифицировал по фотографии из какого-то спортивного журнала, который однажды случайно попал ему в руки. Снимок в том издании сопровождала небольшая статья, приуроченная к юбилею Фишера, вроде бы шестидесятилетию. Из заметки Митин узнал, что
Остальных лиц с настенных фотографий Костя опознать не смог, но подозревал, что это тоже очень большие люди в шахматном мире.
Впрочем, еще одна физиономия ему определенно показалась знакомой, но он не мог припомнить, где и при каких обстоятельствах видел ее.
– Как вы можете заметить, я знал всех этих великих людей не понаслышке, - хвастливо заявил Борис Семенович, и Митин тут же сообразил, что смутно знакомое лицо на комнатных снимках и есть гражданин Маркиш собственной персоной в разные периоды его жизни. Ничего, симпатичный такой малый был в свое время.
Воспользовавшись тем, что хозяин квартиры отпустил его локоть, старший оперуполномоченный сунул Маркишу под нос все те же принесенные с собой фотографии:
– Так вы знакомы с этими людьми?
Борис Семенович укоризненно покачал головой.
– Я отвечу, мой друг, если вы так настаиваете, но это, повторяю, не имеет принципиального значения.
– Он взял снимки из рук опера.
– Тэ-эк, не похожи, однако, они на людей, что-то понимающих в нашей мудрой игре. Разве что королевской пешкой на два поля вперед научились двигать. Вот этот подвозил меня до дома от шахматного клуба.
– Старик указал на снимок Козлова.
– Когда?
– Вчера, в шестнадцать сорок пять. Другой любитель мне неизвестен.
– Вы когда-нибудь бывали в Малинине?
Борис Семенович пожал плечами:
– Никогда не слыхал о таком шахматном центре.
– Тут он спохватился: Да! Ведь вы же хотите, чтобы я раскрыл убийство! Давайте ваши исходные данные, я их формализую и загружу в компьютер.
– Зачем?
– Митин окинул удивленным взглядом обычный "Пентиум-2".
– Чтобы узнать, кто убийца, конечно! Разве не за этим вы сюда пришли?
– в свою очередь удивился Маркиш.
– Я пришел к вам как к свидетелю. Возможно, вы дадите мне какую-нибудь ниточку...
– Зачем все эти сложности, мой друг?! Я сразу дам вам конечный результат.
– Он любовно похлопал ладонью по процессору.
– Я ведь уже обо всем написал вашему министру, и раз вы здесь - значит, мое письмо дошло по назначению.
– Ничего не знаю ни о каком письме, - растерянно пробормотал Костя.
– Вот как? Впрочем, это не столь важно, - махнул рукой дед.
– Сейчас я вам прочту небольшую лекцию о своей машине.
– Он опять ласково прикоснулся рукой к процессору.
– Эта машина - не простая, эта машина - для раскрытия преступлений.
– А с виду обычный компьютер.
– Костя вытаращился на чудо-агрегат.
– Да, компьютер обычный, - с готовностью подтвердил Борис Семенович, только начинка не обычная. В нем заложена специальная, разработанная лично мной программа. Закладываете исходные данные, ставите задачу - и получаете имя преступника! В нашем случае - конкретного убийцы.
–
Хм...– В глазах старшего оперуполномоченного просматривалось недоверие.
– Для этого надо, как минимум, знать основы криминалистики...
– Да будет вам! Хотя совершенных на Земле преступлений не счесть никакому компьютеру, но мотивы их весьма однообразны и малочисленны - чтобы таковые сосчитать, хватит пальцев на руках. Корысть, месть, зависть, ревность, тщеславие, боязнь разоблачения... Что там еще?..
– Допустим, вы правы. Но ведь специальные знания нужны и для создания компьютерной программы...
– Я вам открою одну тайну.
– Маркиш перешел на заговорщицкий шепот. Я находился в команде великого Михаила Моисеича Ботвинника, когда он работал над своим шахматным алгоритмом. Основные идеи знаменитого чемпиона я перенес в чисто практическую плоскость, а именно - в сферу раскрытия преступлений. Ведь алгоритм победы в шахматной игре и алгоритм решения криминальной задачи - схожи принципиально. Там и там великое множество вариантов, но решающих ходов - весьма ограниченное количество. Мой друг, Маркиш снова ухватил Костю за локоть, - я много раз проверял свою машину на практике. Между прочим, я ее назвал "Немезида - шестьдесят четыре"... Знаете, почему?..
– По числу клеток на шахматной доске?..
– Верно, мой друг! У вас воистину логическое мышление! Так вот, я проверял свою "Немезиду" на практике. Знаете, как?..
– Как?
– механически повторил Костя.
– Беру какой-нибудь детектив... Любой - хоть Агаты Кристи, хоть самого Конана Дойла... Закладываю в компьютер данные на всех персонажей этого детектива, и Немезида выдает имя убийцы. Попадание стопроцентное! Итак, вам требуется моя помощь?
– Да!
– Митин был заинтригован.
– Давайте сюда всех ваших подозреваемых - фигурантов, как у вас говорят, - все данные, которые вы на них имеете, и через каких-нибудь десять минут мы узнаем результат.
Костя назвал имена задержанного Павла Козлова, частушечника Трофимова, актрису Ликину и хулигана Куравлева, снабдив каждого из них сведениями из имеющегося у него досье.
– Между прочим, - добавил он, - вы тоже в числе подозреваемых...
– Включайте в список, - великодушно разрешил изобретатель удивительного автомата.
Ждать, однако, пришлось поболее, нежели обещанные Маркишем десять минут, поскольку он довольно долго возился с какими-то мудреными таблицами, прежде чем заложил все данные в компьютер.
Ответ пришел незамедлительно.
– Сейчас я выведу текст на принтер, - сказал Борис Семенович, что и сделал.
Конечно, старший лейтенант разумом понимал, что ожидать реального результата - несерьезно, но в душе надеялся на чудо, и потому, когда он взял компьютерную распечатку, руки его слегка подрагивали.
Текст гласил:
Павел Козлов - 40,2%
Александра Ликина - 38,4%
Клим Трофимов - 10,2%
Георгий Куравлев - 7,2%
Борис Маркиш - 4,0%
– А чем ваша "Немезида" все это аргументирует?
– настороженно спросил Костя, озадаченный таким серьезным подозрением машины насчет Александры Ликиной, нежное чувство к которой у него уже вполне созрело и оформилось.
– Она никогда ничего не аргументирует, она просто выдает результат, важно пояснил изобретатель.