А как ты играешь в любовь, чемпион?

— Это совсем не так, — разозлилась Гледис, сверкнув глазами. — Почему вы не сняли вместе с ним ту актрисочку, которая заявилась в Финикс в воскресенье? Тогда снимки наверняка получились бы лучше.

— Гледис, мы ведь не могли… — начал Чарльз, но она махнула рукой и покинула комнату. Гледис не хотела больше ничего слышать. Она была уже сыта по горло.

12

Ужинать было еще рановато, когда Гледис вышла из здания, в котором помещалась редакция «Таун и кантри». Она пошла в направлении Пятьдесят седьмой улицы, хотелось выпить в «Флеш» один или два коктейля «маргаритас», это улучшит ей аппетит. Может быть, она застанет там несколько симпатичных людей.

Бар был переполнен. Гледис протиснулась к стойке и взяла у знакомого бармена ледяной, мутно-белый «маргаритас». Затем с трудом пробилась к столику, стоявшему в глубине бара. Здесь ораторствовал Руди Гимбл.

— Привет, красавица, — приветствовал он Гледис, когда та придвинула себе стул и села напротив него, между менеджером с Уоллстрит и редакторшей мод из журнала «Вог», имя которой она никак не могла запомнить.

— Ну как твоя поездка в Аризону? — спросила редакторша.

— Очень мило, — ответила Гледис. — Но ты была права, там чертовски сухо.

— Ну тогда на здоровье! — засмеялся спортивный обозреватель телевидения и выпил последний глоток из своего бокала. Затем он встал, чтобы пробраться к бару. — Кому принести что-нибудь?

— Мне, — крикнула Гледис, которая уже отпила два больших глотка из своего бокала.

— Но у тебя же еще есть, — заявил Руди Гимбл.

— Но уже ничего не будет, когда ты вернешься к столику, — возразила Гледис, взглянув на толкотню в баре. — Я думаю, тебе понадобится не меньше десяти минут, чтобы принести напитки.

— Тогда захвати и мне виски, — попросил человек с Уолл-стрит.

— А что хочешь ты, Цинтия?

«Цинтия! Цинтия! — пыталась запомнить Гледис. — Я должна наконец выучить ее имя!»

— Я, пожалуй, пойду с тобой и помогу все нести, — заметила редакторша мод и встала со стула. — Иначе может случиться беда.

— Что вы делали в Аризоне, Гледис? — спросил финансист, когда они остались за маленьким столиком вдвоем. Гледис знала его очень мало.

— Так, интервью, — сказала она неопределенно.

— С кем же? — продолжал расспросы финансист.

— Со спортсменом, — уклончиво ответила Гледис.

— С известным спортсменом?

— Я думаю, не очень…

— Ну, давайте уж, Гледис! — Ее собеседник засмеялся. — Назовите фамилию. Вы просто возбудили во мне любопытство.

— Фрэнки О'Берри, — сказала она и допила последний глоток «маргаритас».

— Интервью с Фрэнки О'Берри, этим гением баскетбола! — воскликнул финансист с явным восхищением. — Это вещь!

Гледис промолчала.

— Он играет завтра в Нью-Йорке, — заметил человек с Уолл-стрит. — Доставьте мне удовольствие, пойдемте на игру, Гледис.

— Нет, мне очень жаль, — отрезала она. — У меня нет времени.

— Ах, ну освободитесь как-нибудь, — попросил ее собеседник, который с минуты на минуту нравился ей все меньше и которого она находила теперь навязчивым. — Вы ведь знакомы с Фрэнки, может быть, вы сможете и меня с ним познакомить. Я думаю, что возможно встретиться где-нибудь после игры.

— Я не думаю, — ответила она сдержанно. Она попыталась увидеть в толпе Гимбла и Цинтию, но не заметила их нигде. Гледис просто мечтала, чтобы они вернулись к столику, тогда можно было бы переменить тему.

— Почему же мы не сможем с ним встретиться? — спросил в недоумении поклонник Фрэнки О'Берри.

— Хотя бы потому, что я не пойду на игру! — Гледис встала. Она коротко кивнула удивленному мужчине в сером костюме и стала протискиваться к стойке бара. По пути встретила Руди и Цинтию.

— Я ухожу, — сказала Гледис, взяв у Руди «маргаритас» и сунув Цинтии за это пять долларов. — Пока!

Гледис была счастлива снова очутиться на улице. Она лишь немного отпила из своего второго бокала и поставила его на полку у стены, когда выходила из бара.

Было еще рано идти ужинать и уж совсем рано для дискотеки.

Женщина подозвала такси и поехала домой. Гледис была рада, что Арнольд с семьей были в саду и жарили там на гриле мясо. Никто не слышал, как Гледис приехала домой.

Она села на своей открытой веранде с книгой — это был все тот же роман, который она начала читать во время своей поездки в Аризону. Был чудесный вечер. Смех, который доносился из сада, звучал для нее очень соблазнительно. Когда она почувствовала, что хочет есть, то подумала, а не спуститься ли ей вниз. Но мысли о вопросах, которые ей станет задавать брат, если он захочет что-либо узнать, отпугнули ее. Она открыла свой холодильник, который зиял пустотой. В шкафчике с продуктами Гледис обнаружила банку сардин в масле и пачку очень старых крекеров. Этим Гледис и довольствовалась.

Она посмотрела по телевизору старый фильм, который оказался очень занимательным, и рано легла спать. Ей снились кошмары, в которых ее преследовала сильно накрашенная редакторша мод с подносом ломтиков огурца. Она требовала, чтобы Гледис обязательно положила их на лицо. И каждый раз, когда Гледис удавалось во сне ускользнуть от громко кричавшей редакторши, перед ней оказывался вдруг Фрэнки О'Берри, усталый и невыспавшийся. Он улыбался ей.

Когда под утро Гледис проснулась вся в поту от своих страшных снов, то сразу почувствовала, что ее ждет необычный день. Солнце еще не поднялось выше крыши соседнего дома, и тут она вспомнила, что Фрэнки сегодня приезжает в Нью-Йорк. Встала под душ, чтобы смыть воспоминания о своих кошмарах. Конечно, она не пойдет на эту игру и не будет больше вспоминать о Фрэнки. Он, вероятно, станет еще часто бывать в Нью-Йорке. Ей не следует об этом тревожиться. Как только она сдаст свой репортаж о нем, у нее не будет больше общего с Фрэнки.

Но Гледис не могла собраться с мыслями весь день. Она слышала, как сигналил перед домом ее брат, вернувшийся из конторы, чтобы отвезти мальчишек на баскетбольный матч.

Гледис подошла к окну и увидела, как Мария помахала вслед своим сыновьям и школьному товарищу Густона, которого пригласили на матч. Гледис снова села за свой компьютер и попыталась сосредоточиться на работе.

Но она думала только о матче. Она знала, что игру будут передавать по местной сети. Наконец поднялась со стула, подошла к телевизору, взяла дистанционное управление и задумалась: включать или не включать.