Наконец мы прибыли в Таунсвилл. Посетили научные и учебные заведения, обсудили районы и планы работ. Взяв
на борт австралийских ученых, пошли на первый риф – Свайн- Риф. Зная мои интерес и увлеченность кораллами акропорами, австралийские коллеги тут же окрестили меня «акропормэном» и в виде исключения выхлопотали у администрации заповедника Большой Барьерный Риф разрешение советскому ученому для сбора коллекции этих кораллов. Работали мы с большим интересом и воодушевлением, «съедая» по три-четыре акваланга воздуха в день, чтобы собрать пробы, приходилось выполнять
много физической работы под водой, отдирая от дна почти каждый образец. Кроме того большинство из нас делали гидробиологическую съемку кораллового рифа впервые в жизни. Здесь было на два-три порядка больше разнообразной флоры и фауны, чем в нашем Японском море. На анализ, учет и фотографирование обитателей коралловых сообществ уходила львиная доля подводного времени, а запас воздуха в баллонах, хоть и самодельно строенных, был весьма ограничен. Кроме этого, из-за нескольких погружений в день приходилось тратить достаточно времени на обязательную рекомпрессию.