А может?..

— Ёлы-палы… — пробормотал врач, увидев результаты электрокардиограммы.

— Не «ёлы-палы», быстро в госпиталь, тут сердце в ничто просто! — шепнул ему напарник. — Спускайся за носилками.

— Что с ним? — спросила Никки.

— Судя по всему, инфаркт. Но более чёткую картину можно будет увидеть только в больнице, здесь нужно полное обследование.

— Какой инфаркт? Ему 36…

— Девушка, к нам двадцатилетних привозят с таким диагнозом, — перебил врач. — Сейчас здоровье у всех ни к чёрту. Но, боюсь я, что здесь что-то посерьёзнее инфаркта… Но ничего говорить я пока не могу. Дай Бог, чтобы это было не так.

Через несколько минут вернулся второй врач с носилками. Йена отвезли в Центральный городской госпиталь. В больнице купировать приступ удалось быстро, но откладывать обследование было нельзя: врачи бригады «Скорой помощи» оказались абсолютно правы, считая, что инфаркт — не единственная причина состояния Йена. На самом деле всё обстояло гораздо серьёзнее, и проведённые исследования — УЗИ сердца, электрофизиологическое картирование и повторная электрокардиограмма подтвердили опасения докторов.

— Вы, я так понимаю родственница господина Сомерхолдера? — спросил Никки лечащий врач Йена, высокий, начинающий седеть мужчина в очках лет пятидесяти, говоривший очень медленно, внятно и спокойно. — Кем Вы ему приходитесь?

— Да, — кивнула Никки. — Мы… В общем, я его девушка.

— Меня зовут Николас Клэмптон, я лечащий врач Йена. Пройдемте в кабинет? Мне нужно с вами поговорить.

Рид поняла, что такие слова врача не могли сулить ничего хорошего, но в глубине души всё же надеялась, что всё окажется не так серьёзно, как уже могло обрисовать воображение.

— Думаю, вы уже в курсе, что этой ночью у Йена случился инфаркт миокарда, — начал кардиолог, и Никки кивнула. — По одной из артерий было полностью прекращено кровоснабжение. В результате отмер один из участков сердечной мышцы. Если честно, результаты электрокардиограммы меня поразили, — покачал головой врач. — У тридцатишестилетнего мужчины сердце шестидесятилетнего старика. При этом, как Вы говорили врачам бригады «Скорой помощи», он придерживается здорового образа жизни, занимается спортом и проблем со здоровьем не имеет. Мы провели ряд исследований сердца, — с этими словами Клэмптон достал снимок УЗИ и результаты электрокардиограммы, — чтобы иметь точное представление о том, с чем мы имеем дело. В общем-то, результаты неутешительны.

Услышав последнюю фразу врача, Никки почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Сохранять спокойствие становилось всё труднее.

— Доктор, что с ним? — пролепетала она.

— В ходе обследования мы обнаружили приобретённый митрально-аортальный порок сердца, — сказал врач. — Иными словами, у пациента нарушено строение сразу двух клапанов сердца из четырёх — митрального и аортального. Это и является причиной мучивших его на про Протяжении нескольких месяцев болей в сердце. Это же могло спровоцировать и инфаркт.

— Это же лечится? — срывающимся голосом спросила Никки, совершенно не разбираясь в медицинских терминах.

— Сейчас все наши действия направлены на устранение последствий инфаркта, которые могут быть разрушительны, — ответил врач. — Но основное заболевание прогрессирует очень быстро. В данной ситуации существует только один выход: заменить оба поражённых клапана на искусственные. Это хирургическое лечение, операция достаточно сложная, для этого сердце нужно останавливать. Пациент сейчас крайне ослаблен, мы не знаем, как отреагирует его организм на хирургическое вмешательство, — тихо сказал Клэмптон и на мгновение опустил глаза.

— Нет… — пробормотала Никки и почувствовала, как по её щеке потекла слеза.

— Заболевание уже в запущенной стадии, — сказал кардиолог, — поэтому счёт идёт на дни. Мы постараемся стабилизировать его состояние в течение недели, но операция для него — это огромный риск.

— Этого не может быть… — проговорила Никки. — Доктор, Йен что… Может умереть?

— Учитывая состояние организма после перенесённого инфаркта… Я даю примерно двадцать пять процентов вероятности, что пациент перенесёт операцию, — ответил врач.

«Двадцать пять процентов… Всего двадцать пять процентов!» — эти слова отдавались эхом в душе Никки, и она не верила своим ушам.

— Это же так мало…

— Поймите, — сказал Клэмптон, — организм полностью истощён. Он израсходует последние ресурсы на обеспечение жизнедеятельности. Сколько он ещё продержится — неделю, две, три — никто сказать не может. Хирургическое вмешательство подорвёт его ещё больше. Но работа сердца с двумя клапанами невозможна. В какой-то момент оно может просто не вынести нагрузки.

— Нет… Нет… Нет! — воскликнула Никки, посмотрев на врача. — Этого не может быть. Доктор, он никогда даже гриппом не болел. Он занимается спортом, он…

— Поймите, болезни сердца могут возникнуть на, казалось бы, абсолютно ровном месте. В наши дни это, к сожалению, не редкость. Приобретённые пороки сердца могут возникнуть из-за заболеваний, перенесённых в детстве, о которых пациент может даже не помнить. Способствовать развитию патологий могут и стрессы.

Никки закрыла лицо руками и заплакала. В эти секунду ей казалось, что весь выстроенный ею по кирпичику мир рушился.

— Мы сделаем всё, что в наших силах, — тихо, но твёрдо сказал врач. — Сейчас многое зависит от него самого.

— Может быть, нужны какие-то лекарства? — тихо спросила девушка.

— Ничего не нужно, госпиталь располагает всеми необходимыми препаратами, — заверил Клэмптон. — Просто… Будьте сейчас рядом с ним. Поддерживайте. Разговаривайте. Держите за руку. Ему сейчас это очень нужно.

— Он… Знает о диагнозе? — несмело спросила Никки.

— Нет. Я мог бы ему рассказать, но думаю, что Вы сможете лучше подобрать такие слова, которые не вселят в него панику, — ответил врач. — Лишние переживания господину Сомерхолдеру сейчас ни к чему.

— Доктор… Можно к нему? — робко спросила Никки.

— Сейчас он находится в палате интенсивной терапии, вход родственникам туда не запрещён, — отозвался врач. — Пройдёмте, я проведу Вас туда.

С этими словами Клэмптон махнул рукой в сторону двери и провёл Никки через несколько этажей к отделению интенсивной терапии.

Когда Никки зашла в палату, она ощутила сильное чувство страха и тревоги за любимого человека. Она почувствовала, как руки похолодели.

Йен находился в палате один. Он лежал, раздетый по пояс, на специальной массивной больничной койке. К его груди были прикреплены электроды, с помощью которых специальные аппараты отслеживали его слабое сердцебиение. В руках было несколько игл от капельниц, из которых поступали различные препараты. В носу — трубки от носового ингалятора. Сам Йен был ужасно бледен, дышал неровно и прерывисто. Его губы приобрели синеватый оттенок. Никки захотелось плакать: от того здорового, крепкого мужчины, который был с ней ещё несколько дней назад, не осталось и следа.