А мы с тобой остались в пробке

Мармеладовой не хватало только коня и сабли, а то готовый адмирал, хоть сейчас идти за ней в бой.

Следующие минут сорок в помещение царила жуткая неразбериха. Лидочка хлопала в ладоши, приказывая всем слушать ее. Она говорила так быстро и бессвязно, что напоминала курицу, которая хлопочет над своими детьми. Она пыталась раздать всем указания, объяснить стратегию захвата вражеских жетончиков для голосования. Но у нее ничего не выходило. Никто к ней не прислушивался. Все пытались внести свои идеи, предложения. И только Влад Мурашов молча отсиживался на стуле, перебирая фотографии в новостной ленте «Инстаграмм».

Ему было глубоко плевать на план Мармеладовой, на все эти победы и прочею ерунду. Он хотел одного – покоя.

– С планом более или менее разобрались, – голос Лидочки дрожал. Она была вне себя от ярости. Все шло не так, как она хотела.

– Давайте распределим роли, – крикнула Саша Мишина, – у нас такое там будет!

Лида сверкнула гневным взглядом на подругу. Сашка явно сказала то, что не должна была. Ведь гений тут у нас один, и он сидит в главе полукруга.

– У нас будут роли! – воскликнул Павлик, – я не буду ничего учить. У меня плохо со стихами, да и костюмы дурацкие я носить не буду. Это без меня.

Мармеладова так закатила глаза, что Мурашов думал, они увидели у нее другую сторону ее черепа.

– Паша, ничего учить не нужно будет. Мы будем исполнять отдельные роли в системе. Как органы в едином организме, – девушка щебетала так, словно придумала машину времени.

Мурашова стало бесить все еще больше. Время давно уже перевалило за пять вечера. А завтра семинар, к которому нужно подготовиться.

– Я буду интеллектом и мозгом нашей команды, – Лидочка встала перед ребятами во весь рост. – На мне будет все мозговые штурмы и различные идеи. Саша, – Мишина тут же вскочила со стула, – будет нашими нервными сетями. Она как передатчик между мной и вами. Вся связь организма происходит через нее.

Лидочка перевела дыхание. Ее глаза блестели огоньком, которому могли позавидовать все черти в преисподние.

– Паша, – Мармеладова лихо повернулась к парню, – ты будешь ногами и руками нашего организма. Вся силовая нагрузка на тебе. А Маше и Игорю достанется роль органов чувств.

Ребята удивленно посмотрели на нашего босса. Перспектива быть органами явно никого не радовала.

– Вы будете нашими ушами, глазами. Должны следить за вражескими разведчиками, а также собирать информацию для нас.

Лидочка не унималась. Она хотела выиграть это сражение. А каким способом для нее было неважно. Но ведь к цели можно идти разными путями. И Мармеладова выбрала самый сложный из всех.

– Ну и напоследок, – на секунду Владу показалось, что Лида хищно оскалилась и устремила взгляд на него, – Мурашов у нас будет…

Но договорить она не успела. Влад моментально вскочил со стула и два счета оказался рядом с Мармеладовой.

– А Мурашов у нас будет просто так, для красоты! – отшутился Влад и затем добавил. – Меня в свои игры не втягивай. Я ничьими органами быть не собираюсь. Мне бы со своим организмом разобраться, прежде чем в новый соваться.

Лидочка нахмурилась. Сдвинула угрюмо брови, так что они стали походить на сломанные спички. Надула щеки и стала протяжно вздыхать.

– Тут я главная! – зашипела она на Влада. – Мне решать, кто и кем будет!

Она хотела бы топнуть ногой, но одумалась. Со стороны и так все выглядело хуже некуда.

– На меня твои полномочия, увы, не распространяются, – бросил Мурашов и снова упал на стул. Забросил ногу на ногу и продолжил листать новостную ленту.

У Лидочки задергался правый глаз, словно кто-то шевелил за ниточку.

– А Мурашов, – Мармеладова стала даже заикаться. Ее трясло от гнева, злобы и лютой обиды. Она не понимала, что происходит с ней, но чувствовала неподдельную ярость, от которой можно разлететься на кусочки. Просто взорваться на части. – А Мурашов будет лицом нашего организма.

Мармеладова почувствовала дикое облегчение, словно с плеч упало небо. И теперь она свободна от жуткой ноши, которую, кстати, сама себе и придумала.

Но теперь пришло время биться в гневных конвульсиях Владу. Парень приподнялся, затем снова опустился на стул. Его кожа покрылась мурашками.

– Каким лицом? – все, что смог он выговорить. Его не радовал сам факт участия в этой нудной выставке, а известие о том, что он будет лицом никчемного организма, его добила в конец. – Я не буду ходить ни с какими плакатами, улыбаться всех и говорить, как хорошо учиться на нашем факультете. Если тебе так хочется одержать победу, то будь лицом сама. Хоть нагишом ходи перед гостями. Мне все равно.

В комнате запахло жаренным. Ребята поняли это, когда взгляд Мурашова сверкнул неподдельным раздражением, а улыбка Лидочки оскалилась клыками.

– Ты будешь мило всем улыбаться, ворковать перед абитуриентами, и если, надо будешь ходить голым с плакатами, а иначе…

– А иначе что? – перебил Лидочку Мурашов. – Пожалуешься на меня в деканат? Беги! Может быть, они наконец-то вычеркнут меня из состава этого сумасшедшего дома.

Но Мармеладова начала еще больше злиться. Напряжение между ними росло. Еще немного и комнату бы разнесло на щепки. У Мармеладовой пар буквально валил из ноздрей и ушей. Влад ощущал себя теодром, который держал в руках красную тряпку и дразнил быка.

– Хорошо, – вздохнул Мурашов. Он сам не осознавал, зачем делает это. Что-то на уровне подсознание кричало, что так будет лучше. – Я буду лицом.

Мармеладова улыбнулась и подняла указательный палец вверх.

– Я же говорила! Я тут главная!

Все присутствующие облегченно вздохнули. Наконец-то, все могут разойтись по домам.

Глава 2

Сегодня в коридорах университета было особенно людно. Плотный поток двигался навстречу Владу, заставляя его злиться, бушевать внутри себя.

День открытых дверей уже начался. Школьники со всего города съехались, чтобы поглазеть на свое будущее. Позадавать глупые вопросы преподавателям, встретиться с деканами факультетов, чтобы потом на переменах в школах мечтательно говорить, куда они планируют поступить.

Влад перепрыгивал через ступеньки, только чтобы побыстрее скрыться от любопытных глаз. Он не любил шумные компании, где каждый хочет быть услышанным, понятым.

Аудитория были переполнены, лифты забиты под завязку, в воздухе летала адская смесь из различных парфюмов. Мурашова тошнило. Голова разболелось, а колени начали предательски дрожать.