А мы служили на крейсерах

– Выполнять!

Так…три минуты прошло…при трех узлах надо пять…встречных не было...

– Руль лево пятнадцать!

– Рано!

– Лево пятнадцать!

…четыре минуты...Зашевелился пароход…

– Лево двадцать!

Покатились…На правое крыло...Там вешка на трехметровой изобате...Прошел заряд...Нормально...почти...вот она, вешка, в десяти метрах от борта...УХ……

– "Дон" в строю!

– Уроды!

Ладно... Теперь легче...теперь все в порядке...почти...что там в машине?

– Машина - ГКП! Что там у вас?

– Лопнул приводной вал масляного насоса!

– Ну, б...! Заменяйте!

– Нет в ЗИПе!

– Варите!

Та-а-а-ак…кто у нас хорошо варит?..Да…

– Мичману Гашеву прибыть в мехмастерскую!

– Машина!

– Есть!

– Сварите - меня позовете. Сам проверю!

Вот, теперь почти все время прямо…Умурьери…Вздохнуть можно…

– Товарищ командир ! Подходим к разрешенному месту якорной стоянки!

– Есть! Идем дальше. Время до поворота?

– ...минут!

– Есть!

Гляди, небо светлеть стало… Что меня в этот раз так мордой возит по асфальту... Устал...

Встречные пошли...Значит кончились безобразия…

Тоже мне, денджер, денджер…прошли, твою мать…не говори гоп...на выходе сейчас наверное...Ух, нихера себе...что это за чудо?

– Бугель, это платформа, исполни семьдесят один.

– Пошел.

Это он меня на семьдесят первый канал по международной радиостанции зовет. Что - то голос знакомый...Кто бы это мог быть?… Бугель - общий позывной военных в Босфоре...вот, семьдесят первый..

– Бугель, это платформа, как у вас?

– В норме.

– Это твой Курган - два, как понял?

Замкомбриг. Что его на эту штуку занесло?… Катамаран, два корпуса, вышка буровая…

– Понял, узнал…

– Чего ты полез, турки же пролив закрыли. Ты один и шел!

– Извещения не было, вот и пошел.

– Ну ладно, не лихачь там!

– Есть!

Лихачь!…Тут ползешь как вошь беременная…

– Товарищ командир, время поворота!

– Есть!

…...выползаем…Нда-а-а-а…Маланьина свадьба…А мы полегонечку, правее, и пойдем, пойдем. Даже если в турецкий полигон влезем - да пошли они на хер. Им сейчас не до контроля, кто там в полигон лезет...они сейчас всю эту толпу в Босфор с двух концов загоняют, по порядку номеров...

– Боевая готовность номер два!

– Товарищ командир, боевая готовность номер два установлена!

– Старпом, рули. Я - в машину.

…………

Потом он спустился в машину и долго смотрел на черный кусок металла, длиной сантиметров пятнадцать, сломанный почти посередине...

И ждал, когда его сварят.

И сам, вспомнив, как работал на заводе контролером ОТК, проверял биение,, зажав вал в токарный станок, и заставлял переваривать, пока биение стало почти незаметным…

А потом поднялся в свою каюту, и увидел там накрытый стол, две бутылки югославского бренди - и командира ремонтирующейся в Югославии лодки, которого вез в отпуск…

А потом они пили бренди, болтали, и командир лодки сказал:

– Да…Еще один такой проход - и яйца можно сдавать в утиль за ненадобностью…

Они посмеялись, и выпили еще…

А потом доложили, что машина введена в строй…

А потом, всю ночь до Севастополя, пока старпом был на мостике, он не мог уснуть, он все считал время, поворачивал, вспоминал, что командовал и говорил… и прокручивал, прокручивал этот проход в голове бессчетное количество раз...

…………………

А потом, в Севастополе, жена - вдруг погладила его по вискам и сказала:

– Ты поседел...

Боцман.

Довелось мне тут побывать на праздновании трехсотлетия Кронштадта..

Конечно, не как официально приглашенное лицо, а так, шпаком гражданским походил значит по городу, вспоминая места "боевой славы" лейтенантской, поностальгировал. Между прочим и корабли посетил, открытые для посещения гражданской публики. Исплевался. Такое состояние кораблей, что кажется, экипажей на них и в помине полчаса назад не было, и приборку элементарную там не делали неизвестно сколько.

Вот и вспомнилось...Кронштадт…Боцман…

Уж сколько анекдотов про рассеянных ученых рассказывают - не перечесть.

Вот Вооруженные Силы нашей страны - я Советский Союз конечно имею в виду - на такого рассеянного ученого в чем-то смахивали.

То есть в главном - лучше в мире нет, и боеспособность, и готовность, и так далее.

А где-то в каких-то мелочах - ну полная беспомощность и бардак страшный. И случались в этом бардаке совершенно на первый взгляд вещи немыслимые.

Это все конечно, я о прошлом веке, о двадцатом.

Сейчас в Вооруженных Силах от былой их славы только, пожалуй, только ядерная дубинка да бардак и остались.

Причем последний до неимоверных размеров разросся, никто ничему не удивляется, никого ничем не удивишь. Года два-три назад, когда я в Город приезжал, да знакомых встречал иногда - еще дергался от изумления, как, например, можно на должности третьего ранга - капитаном второго ранга стать, а уж на должности второго ранга - сам вроде бы бог велел каперангом ходить.

А потом как-то успокоился. Может они, нынешние служат лучше нас, давешних… а может слово заветное знают...ладно, Господь все равно ведь по делам судит.

Отвлекся я как всегда, но вот о прошлом.

Начало восьмидесятых, дорогому Леониду Ильичу еще месяца четыре осталось, застой в разгаре.

А мы в аккурат на боевую собираемся. В Средиземное море, соответственно.

Подготовка по полной программе, все путем (не нынешним, не нынешним), неделя до выхода остается, задачи все отработали, проверки прошли, запасы на борту.

И даже время на предпоходовый отдых экипажу выделили - как положено.

Вызывает меня командир, прибываю, он сидит - мрачный. Соображаю, что еще случиться могло… а он:

– Плохо дело, старпом. Боцмана особисты в море не пускают.

– За что?

– А предшественник твой за что сидит? То-то. А боцман по его делу проходил, год условно получил. И год-то прошел давным давно, да только вот ребятам этим не докажешь ничего - осужденным на боевой делать нечего.

– А на замену кого ?

– Да с соседнего парохода дают на боевую. Говорят ничего…

Ладно. Жалко было боцмана - смерть. Очень толковый был морячина, хоть и молодой.

Корабль покрасить - нет проблем, палубу всю верхнюю стеклом оциклевать (да, да, было такое, деревянная палуба у нас была, и циклевали мы ее стеклышком битым) - будьте любезны.