А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы

— А шмели не зададутся вопросом, что тут посреди кладбища делает целая толпа жор? — Поднял руку Денчик.

— Наверняка зададутся. Но поставь себя на их место. Представь: ты видишь посреди кладбища толпу вечноголодных зомби. Твои действия?

— Да ну их нахер...

— Вот именно.

Я присмотрелся к толпе заражённых, которые лезли друг у друга через головы, чтобы успеть добраться до консервированных лакомств, прежде чем их товарищи сожрут всё вместе с упаковкой. И когда куча-мала начала понемногу разваливаться и разбредаться в стороны, продолжил раздавать ценные указания:

— Так... Последнее. В толпе — ни слова по-человечески. Перед тем, как бросить галету, я буду говорить вот так... — И я издал хрип подыхающего жоры в интерпретации Киры. — Это значит, что толпа сейчас двинется вперёд и к этому нужно быть готовым. Всем понятно? Хорошо. Вперёд. Точнее... Э-е-е-к-х-х!

Протискиваясь между тощими плечами, одетыми в истлевающие останки зимней и демисезонной одежды, я старался не терять из виду своих спутников. Кира в итоге вцепилась за один из ремней куртки:

— Ничё, если я так подержусь? Чтобы не потеряться...

— Держись. Так... Э-е-е-к-х-х! — Разломив галету вместе с индивидуальной упаковкой, я немедленно швырнул её как можно дальше вперёд.

Поймав несколько крошек, тощая толпа принюхалась и безошибочно выбрала направление в сторону кусочка сушёного хлеба. Прошагав метров десять, первые ряды упали на колени перед разломанной упаковкой, и галета мгновенно исчезла в желтозубых ртах тех, кому посчастливилось добраться до неё первым.

— Э-е-е-к-х-х! — Новый кусок полетел вперёд и все мы двинулись следом за толпой.

Таким макаром вместе с нашей массовкой мы постепенно пробрались сквозь редкие посадки и перешли через шоссе на другую сторону — туда, где начиналось Химкинское кладбище. Дальнейший путь лежал в проходе между рядами человеческих могил. Галета за галетой, мы постепенно продвигались к Новосходненскому, а далее — к Ленинградскому шоссе. Подростки старательно держали общий темп и не создавали нашему прикрытию ненужных препятствий.

Время от времени тот или иной жора останавливался и, запрокинув голову, оглашал округу гортанным воплем. И от этих приглашений к скромному пиршеству окружающая нас бессмысленная толпа понемногу росла — со всех сторон к ней то и дело присоединялся то один заражённый, а то и целая стайка.

— Э-е-е-к-х-х! — Очередной полёт кусочка хлеба продвинул нас ещё немного вперёд.

— Мы вместе...

— Что? — Я обернулся к Кире, которая поспешала следом за мной, продолжая цепляться за ремень на куртке.

Но она ответила мне только недоумённым взглядом:

— Что «что»? — Шепнула девчонка, вжав голову в плечи.

— Ты что-то сказала?

— Нет. Ты ж сам сказал помалкивать!

— Правильно... Э-е-е-к-х-х!

— Мы твоё счастье...

Что за чёрт! Голос словно идёт изнутри черепной коробки. Типичная слуховая галлюцинация. Похоже, начинает сказываться хронический недосып... С апреля не спал дольше, чем четыре часа в сутки... Хотя раньше мне это не особо мешало. Адреналин, наверное...

В том месте, куда упала запущенная мной галета, быстро нарисовался новый жора, выскочивший из зарослей вокруг какого-то широкого мемориального комплекса. Наверное, братская могила каких-нибудь ветеранов.

Проворно схрумкав кусок хлеба, жора тут же получил по темени увесистой дубиной.

— Чё они рыпаются... Ох нихера се... Зырь, Стасян! Вот это толпа тут собралась! — Из-за тех же зарослей вышла пара пацанов с полосатыми повязками на плечах.

— Чёт херня какая-то... — Тот, кого называли Стасяном, вложил в рот два пальца и залихватски свистнул два раза.

В ответ на его позывной к ним немедленно сбежалось ещё человек десять. Все с повязками. Вот и поисковые отряды карателей. Ну ничего. Рано или поздно мы должны были с ними столкнуться. Надеюсь, все помнят инструкции и не станут паниковать на ровном месте.

— Чё их тут столько?

— А я ебу? Я вообще тебя спросить хотел. — Одноленточный Стасян обратился к какому-то рослому пацану с двумя лентами. — Ты такое видел раньше?

— Видел... Когда у Ерёмы пачка мармелада в рюкзаке лопнула. Набил тогда под завязку, долбоёб. Полрайона на запах сбежалось. Пришлось всё бросать, иначе задавили бы.

— И чё тут... Кто-то среди жмуров сахар рассыпал?

— Ну кладут же на могилы конфетки...

— Не с зимы же они тут лежали... Бля, ладно, пацантре... Давайте нахер их обойдём лучше... Стрёмно чё-то как-то...

Полосатая гопота начала осторожно обходить толпу заражённых по периметру, стараясь держаться на почтительном расстоянии.

— Вы по сторонам-то смотрите, ёпта! — Рослый двуленточный шмель отвесил подзатыльник какому-то мелкому пацанёнку без единой ленты на рукаве, который всё время с опаской косился на бессмысленную толпу. — Хорош на жор пялится, они не убегут! Ищите этих уродов в масках!

В ответ на его приказ, все остальные тоже начали активно вглядываться в могильные комплексы и посадки вокруг нас, словно специально отворачиваясь от странного скопления заражённых. Именно так, как нам и надо.

Я пока что не рисковал кидать новый кусок хлеба вперёд. Пригнувшись за спинами нашей массовки, я ждал, когда прочёсывающие местность шмели пройдут мимо и окажутся у нас за спиной. И бесы, и крюк, и Кира — все тоже затаились и благоразумно старались не высовываться.

— Э-е-е-к-х-х! — Ещё одна распакованная галета пролетела над головами толпы жор только тогда, когда взгляды всех патрульных шмелей оказались позади нас.

Массовка медленно двинулась вслед за запахом хлеба, и я осторожно шагнул вперёд.

— Мы вместе...

Точнее, попытался шагнуть. Но ноги отказывались мне повиноваться. Словно меня по пояс залили бетоном. Я изо всех сил напрягал мышцы, но не мог сдвинуть стопу ни на сантиметр. Проходящие мимо жоры равнодушно задевали меня плечами. Бесенята и Крюк ушли вперёд с той же скоростью, что и окружавшая их толпа.

— Что за...

— Ты чего застрял?! — Кира жарко шепнула мне в ухо. — Пошли, а то щас нас всех обгонят!