…А родись счастливой

— Ну, знаешь что?!

— Что!?

В комнату заглянул Шалый, только что подъехавший на церемонию награждения.

— Чего шумим? За дверью слышно, — сказал он и поцеловал дам в щёчку.

— Да вот не все у нас знают возможности калькулятора, — ответила раздражённо Кольчугина.

— Кто-то промахнулся пальчиком, не в ту циферку попал? Надо уметь считать в уме!

— А если ума не хватает, а упрямства, хоть отбавляй? — буркнула Кольчугина.

— Похвальная черта характера, но опасная для жизни.

— Ефим Борисович, а что если вы увенчаете эту щучку короной?

— Э, мать! Не я организатор конкурса, не мне и венчать. Вот пусть Любовь Андреевна. Как насчитала, так и рассчитывается…

— Спасибо, Ефим. — Люба вскинула на Шалого глаза. — Хорошо. Я объявлю результаты, какие есть, — сказала она, дрогнув голосом. — Я и увенчаю, если больше некому.

— Э, ребята, а пусть этот ваш кутюрье венчает. А нужную корону вы ему подадите сами. Потом уже как-нибудь разберёмся…

— А что!? Это идея! — согласилась Кольчугина.

— Это без меня, ладно? — сказала Люба и пошла из комнаты.

— Остановись, — приказал Шалый, будто стукнув ей в спину. — Делайте, как получилось. Хотите, я надену главную корону… И с Рыжим потом как-нибудь разберусь, если возникнет. Давайте звонок на выход, а то некогда мне тут с вами…

Кольчугина убежала за сцену, объявить окончание перерыва и построить первую тройку конкурсанток. Остальным участницам финала велела разбиться на две группы и выйти из-за кулис, когда тройка спустится сверху.

— А мы как пойдём? — спросила Агата. — По одной или вместе?

— Вместе. Агата повыше, она пойдёт в центре. Оля справа, Настя — слева. Держитесь за руки и улыбайтесь. Дима, когда поднимутся, добавьте света и — музыку!

Подхватив платья повыше, тройка победительниц под смех рабочих сцены и членов жюри полезла вверх.

Грянул выходной марш из кинофильма «Цирк», вспыхнули световые пушки, высветив на верхотуре подиума тройку красавиц, и они, держась за руки, с Агатой в кореннике, стройно стали спускаться на авансцену. С обоих боков вышли и остановились, оставив место в центре, остальные участницы финала. Зал рвался и трепетал от аплодисментов. Не очень стройной толпой появились поимённо названные члены жюри. Отдельно, голосом «под Левитана» объявили организатора конкурса — директора телевизионного канала «Волна» Светлану Анатольевну Кольчугину, председателя жюри конкурса Любовь Сокольникову и представителя президента России в Великогорской области Ефима Борисовича Шалого. И они вышли на центр авансцены точно, когда спустилась вниз тройка первых красавиц города.

А дальше для Любы словно пошли кадры замедленного кино. Ей предоставляют слово. Она берёт микрофон, объявляет вторую вице-мисс, «Мисс зрительских симпатий» Ольгу Синицину. Шалый надевает ей на голову небольшую диадему с камешком по центру… Объявляет первую вице-мисс, «Мисс Очарование» Агату Щукину… Агата сбрасывает с лица улыбку, пожимает голыми плечами, оглядывается на Кольчугину, глядит куда-то в зал, потом в другую сторону, наконец делает шаг к Шалому. Но диадему принимает от него в руки, давая понять, что это ошибка, увенчанной она должна быть другими званием и короной.

— И королевой нашего бала, победительницей конкурса и званием «Мисс Великогорска», — повышает голос Люба, — большинством голосов членов жюри… объявляется Анастасия Захарова!

Настя недоумённо смотрит на Любу, потом подпрыгивает с весёлым визгом и, сияя глазами и улыбкой, подскакивает к Шалому. И в миг, когда тот плотно приложил к её высокой прическе свитую из серебряных нитей корону с двумя хризолитами и крупным александритом по середине, Агата резко смахивает её с головы Насти. Корона звякает об пол и под шумный выдох зала катится к оркестровой яме. Замерев от неожиданности, Ефим и Люба провожают её глазами…

Глава 38

Настя, поддёрнув подол платья, парой кошачьих прыжков догнала корону у фонаря, подсвечивающего золотистым светом подиум, подняла, почувствовав почти невесомость её кружевных серебряных нитей. Ей казалось, что корона должна быть тяжелее, не легче, чем она представляла себе миссию Мисс. А тут — тонкие кружева тонких нитей, местами теперь погнутых. И куда-то улетел от удара об пол александрит, так ярко блеснувший ей в глаза, когда Шалый водружал корону. Теперь только чуть посвечивают зелёными искорками хризолиты. Где она видела такую искристую зелень? Точно! Так проколола её острыми иглами взгляда Агата… Случайное совпадение цвета камешков в короне и глаз Агаты? Наверное нет… Она хороша ростом, фигурой, цветом глаз, лица и волос. Чуточку только вульгарна и грубее голос… Но корону делали для неё…

Настя вернулась в центр авансцены. Агату, готовую рвать и метать, сдерживали Шалый и Кольчугина. Люба стояла чуть в стороне, прикрыв лицо листком с окончательным решением жюри.

— Отдайте ей, — протянула Настя корону Любе. — Только синий камешек надо найти, улетел куда-то…

— Оставь. Она твоя. Потом отдадим ювелиру, исправит…

— Как хотите… Всё равно уже всё испорчено… Я пойду, пожалуй?

— Спроси у Светланы Анатольевны. Тут ещё должны быть подарки от спонсоров.

Кто-то вырубил световые пушки давая набитому, молчащему залу понять, что «кончен бал». Но сцена заиграла вспышками фотоаппаратов толкающих друг друга репортёров. Они хватали в кадр пинающуюся длинными ногами Агату, бредущую к центру сцены с помятой короной в руке «Мисс Великогорска», Любу, прикрывающуюся от вспышек листком бумаги, толпящихся за ней членов жюри.

— Какого чёрта все встали? Продолжайте, чего у вас там? — прошипел в ухо Кольчугиной Шалый. — А ты уймись сейчас же, красуля! Нужен мне ваш скандал!.. Где твой Вася, пусть заберёт тебя отсюда. Чёрт меня дёрнул связаться с вами!.. Опозоримся на весь мир… А ты чего стоишь? Поехали отсюда! — повернулся он к Любе.

— Спасибо, я позже. Мне же надо закончить… У нас ещё спонсоры…

— Хрен с ними, без тебя закончат. Отдай список Светке.

— Я не могу. Это моя работа. Извини. Я позвоню.

— Ааа! — махнул рукой Шалый и, прихватив за талию Агату, скрылся с ней за кулисой. Оттуда по боковой лесенке в зал сбежал милицейский майор, стал расталкивать репортёров: «Граждане, не мешайте продолжить праздник! — И сам утонул во вспышках, повернувшихся к нему фотоаппаратов. — Граждане, прекратите, а то вызову милицию!» — закричал майор.

Наконец, заглушая хохот и выкрики, снова грянула музыка, очнулись световые пушки. Люба почувствовала, как Дима вложил ей в руку микрофон.

— Ну, что же? Повеселились, и хватит! — сказала она залу. — У нас ещё не все участницы финала с подарками, и спонсоры уже притомились ждать… На сцену вызывается симпатия зала, «Мисс Доброта», как написано в ваших записках, Кристина Шумилова!.. От имени коллектива трамвайно-троллейбусного парка её награждает ценным подарком начальник городского транспортного управления…

Вышел высокий дядька с большой коробкой и цветами, выпорхнула Кристина, уже сменившая вечернее платье на форменную куртку вагоновожатой. Послала воздушный поцелуй залу: «Я люблю вас!», поцеловала дядьку, взяла у него коробку, и тут же опустила её на пол: «Не унесууу! Помогайте…»

Люба будто сама подняла её подарок, почувствовала тяжесть внизу живота и подступающую тошноту, испугалась, шагнула к Кольчугиной, шепнув: «Что-то мне плохо», передала ей микрофон и ушла за кулису. Там у пульта помрежа хватали друг друга за грудки Шалый и Вася Рыжик.