А слезы капали

– Сейчас четырнадцать!

– Телевизор слышите? Вот когда музыка кончится, тогда и будет четырнадцать.

Васин стоял, нетерпеливо барабанил пальцами по прилавку.

Музыка по телевизору кончилась, прозвучали сигналы времени.

– Ручку и лист бумаги!
– сказал Васин.

– Сейчас...
– продавщица выключила телевизор. Не торопясь, выбрала пластинку, поставила на проигрыватель.

– Вы меня обслужите, или нет, в конце-концов?

– Обслужу. В порядке очереди. Вон, мальчик раньше вас пришел. Мальчик, тебе что?

– Ластик. Нет, вон тот, красненький.

– Пять копеек.

Выбила.

– Так... Вам что?

– Жалобную книгу!

Продавщица пожала плечами, достала из-под прилавка жалобную книгу, бросила на прилавок.

Васин стал листать ее.

– Дайте ручку, - сказал Васин, открыв альбом на нужной странице.

– У меня нет ручки.

– А вот они лежат.

– Сначала оплатите товар.

– Опробовать я имею право.

Продавщица дала ручку.

Васин писал в книгу.

– Как ваша фамилия?
– спросил он.

Продавщица отобрала у него ручку, положила на место.

– Опробовали? Теперь оплатите товар.

– Сколько стоит?

– Написано.

Васин бросил на прилавок тридцать копеек.

– У меня нет сдачи, - сказала продавщица.

– Не надо сдачи!

– А мне не надо ваших подачек.

– Так! Хорошо! Где здесь директор?

– Я директор, - сказала продавщица.
– Слушаю вас.

– Еще лучше. Какой номер вашего магазина.

– А вот выйдите отсюда, чуть отойдите, посмотрите наверх, там все написано, - сказала продавщица.

Дворец Культуры. Зал.

На трибуне выступал режиссер областного театра, когда из зала раздался крик:

– Прошу минуты внимания!

В проходе у двери стоял Васин.

– Владимир Николаевич, бумагу мне не дали! Поэтому я устно!
– кричал Васин.
– Или вы сейчас же отмените свое распоряжение об отмене сноса источников разврата, или я сейчас же подаю на пенсию.

Пауза.

– Каких источников, Пал Ваныч? О чем ты?
– спросил Колычев. Он сидел в президиуме, во втором ряду.

– Я о гаражах!
– еще громче крикнул Васин.
– Считаю до трех! Раз! Два! Два с половиной!

– Товарищ Васин, - перебил его председательствующий.
– Я думаю, что сейчас не время и не место обсуждать этот вопрос.

– Нет, время! И место!

– А ты, Пал Ваныч, и про свой собачий питомник скажи, - посоветовал из зала высокий мужчина.
– Ознакомь народ со своей гениальной идеей.

– Ты за меня не волнуйся, Ефремов. Я все скажу, что надо! Считаю: Два! Три! Три с половиной!

В зале засмеялись.

– Пал Ваныч, - сказал председательствующий.
– Запретить уйти на законный отдых никто не имеет права.

У клуба.

Васин вышел из клуба, и, сутулясь, побрел по тротуару.

– Пал Ваныч! Я здесь!
– окликнул его БОбылев из машины.

Васин обернулся, с недоумением посмотрел на Бобылева, потом вспомнил. Пошел к машине, влез.

– Пристегнитесь, Пал Ваныч, - сказал Бобылев.

– А то вон он ходит, показал на инспектора ГАИ.

Васин, при помощи Бобылева, пристегнулся.

– Обратно?
– спросил Бобылев.

– Домой, - сказал васин.

– Ко мне?
– осторожно спросил Бобылев, который ждал чего угодно.

– Все равно.

– Пал Иваныч, может заскочим все-таки на службу. Вы плащ возьмете. Заодно и я ключи заберу. А то у меня бампер там, совсем новый. Как, заскочим?

– Заскочим, - Васин думал о другом.

Машина двинулась вперед и пришлось затормозить, чтобы пропустить грузовик и, как назло, тут же откуда-то возник милиционер. Свистнул. Остановил.

– Вы почему не пристегнуты?

– Вот балда!
– сказал Бобылев.

– Кто балда?
– поинтересовался милиционер.

– Я. Пал Иваныча пристегнул, а себя забыл.

Инспектор заглянул внутрь, узнал Васина.

– Добрый день, Пал Иваныч, - козырнул он.
– Ладно, поезжайте. Чтобы в последний раз, - простил он Бобылеву.

– Спасибо, - сказал Бобылев, пристегиваясь.

Машина поехала дальше.

– Ценят вас в городе, - сказал Бобылев.

– Оценили, - согласился Васин.
– На пенсию вытурили.

– На пенсию? А вам разве есть шестьдесят?

– В четверг намечалось. Теперь не будет.

– Ну, что вы, Пал Ваныч, - возразил Бобылев.
– Мы вам обязательно проводы устроим. Все сделаем по первому разряду!

– Где стол был яств, - сказал Васин, - там гроб стоит.
– И вдруг закричал: - Стой!

Бобылев от неожиданности дал по тормозам. И если бы не ремень, Васин врезался бы в лобовое стекло.

– Здесь стоять нельзя, - сказал Бобылев.

– Анютин переулок, пять, Быстро!
– скомандовал Васин.

Серая пустыня.

Старый Тролль указал пальцем...

Ученики запели.

Окраина города. (одноэтажные домики)

– А мне до пенсии еще тридцать лет трубить, - говорил Бобылев. Рыбалка... Внуки... Захотелось - махнул на море. В любое время... Пал Иванович, вам персональную дадут?
– и сам ответил.
– Наверняка. И еще как ветерану. Это вы больше меня будете получать, Пал Иванович...

– Не отвлекайся, - буркнул Васин.
– Прибавь газу.

– Здесь ограничение скорости.

– Под мою ответственность.

– Не наш район, Пал Ваныч.

– Направо.

– Тут ухабы, Пал Ваныч. Лучше по Коккинаки.

– Сворачивай!

Бобылев свернул. Проехал метров десять, затормозил. Впереди знак: "Проезд запрещен" и большая лужа.

– Ну, что еще?
– спросил Васин.

– Тут проезд запрещен, Пал Ваныч.

– Под мою ответственность.

– Надо бы глубину промерить.

– Дай мне руль.

Бобылев загнанно вздохнул и осторожно поехал.

– Газуй!
– закричал Васин.
– Ее с ходу надо брать! Я тебе, как бывший танкист говорю. Жми!