А слезы капали

Но старый Тролль щелкнул пальцами.

Звякнуло стеклышко. Невеста исчезла.

И когда горбун передает стеклышко старому Троллю и тот укладывает его в мозаику, видно, что в осколке отражается улица между небоскребами. Пожарная машина, скорая помощь, толпа людей, окружившая кажущееся бабочкой тело невесты в подвенечном платье.

Будка телефона-автомата.

Интеллигентная женщина говорила в сильном волнении:

– Товарищ Васин? Простите, не знаю имени-отчества.

– Павел Иванович.

– У меня снимает комнату Ермаков Александр.

– Ну?

– Это тот юноша, которому вы сегодня запретили справлять свадьбу.

– Ну? Что дальше?

– Павел Иванович... Там, когда вы ушли, произошел разрыв... И это очень серьезно.

Кабинет Васина.

За окном рабочий на лесах достал из сумки еду и бутылку кефира.

– Ну, а я здесь при чем? Я вам что, сваха?

– Товарищ Васин, вы должны разрешить им справлять там эту свадьбу. Тем более, что вчера такое разрешение дала ваша сотрудница.

– Врет. Никто не мог дать разрешение устраивать пьянку в незаселенном доме.

– Нет, разрешили. Да будет вам известно, что Александр никогда не врет. И ваша ведомственная неразбериха может привести к трагическим последствиям. Я вот сейчас с вами разговариваю, а сама боюсь, как бы он чего-нибудь с собою не сделал. Я даже веревку от него спрятала.

– Вы где проживаете?

– Анютин переулок, пять. Напротив Троицкой.

– Знаю.

– Павел Иванович, если вы лично приедете и ему разрешите, в данной ситуации это было бы идеально.

– Анютин переулок, гражданка, это не наш район. Так что вы ошиблись адресом.

Буфет Райисполкома. (шесть столиков, стойка)

Когда Васин ворвался в буфет, Галкина получала тарелки с едой.

– Зинаида, ты кому-нибудь давала разрешение устраивать пьянку в доме транспортников?
– громко спросил Васин, подходя.

– Давала. Ермакову, - сказала Галкина раздраженно. Она уже устала от васинских выкрутасов.
– Только не пьянку, а свадьбу.
– Она взяла поднос и обернулась в поисках свободного места.

– На каком основании?

– Вы кушать будете, Пал Иваныч?
– спросила буфетчица.

– Спасибо. Других обвешивай.
– Васин пошел за Галкиной.

Галкина поставила поднос на пустой столик.

– Я действовала в русле ваших инструкций: сначала человек, потом бумажка.

Галкина расставила тарелки. Взяла поднос, чтобы поставить его на столик для подносов.

Васин сел.

– Слушай, Иваныч, - с соседнего столика позвал его чиновник, тот, который узнавал про администратора.
– Анекдот. Значит, сидит эта... лягушка. А идет этот, который... как его?.. сейчас вспомню...
– чиновник задумался.

Вернулась Галкина. Села. Начала есть.

– Галкина, один вопрос. С чего это вдруг ты, буквоедка, ходячий параграф, о гуманизме заговорила? А? Зачем?

– Пал Иваныч, - устало сказала Галкина.
– Этот парень сегодня должен был въехать. У него отличные характеристики. Работает, учится. Я по документам посмотрела. Он же не виноват, что жилкомиссию перенесли. А он уже гостей позвал.

– Зинаида!
– позвала буфетчица.
– Яичницу возьми.

Галкина подошла к стойке.

– Вспомнил, - сказал чиновник Васину.
– Значит, он сел на нее и они поплыли. А он цап - и ужалил. А она говорит - ты чего? А он - такой у меня характер.

– Кто он?

– Ну этот, который хвостом кусается, ну, как его?

– Скорпион, - сказала Галкина, возвращаясь с яичницей. И в это слово она вложила многое.

– Ага... он.

– Ку-ку!
– неожиданно сказал Васин чиновнику.

– Что?
– удивился чиновник.

– Лечиться надо. Склеротик.

– Иваныч... Ты того..
– обиделся чиновник.
– Это уже зря... Это... отвернулся.

– Пал Иваныч, - сказала Галкина.
– Давайте я попрошу Толю и он отвезет вас домой. Вы простужены, а сейчас грипп, с осложнениями...

– Ой, как примитивно, Галкина. Меня домой, а тебя на мое место. Рано ты меня со счета списываешь. Еще не вечер! И гаражи снесем. И свадьбы не будет. И квартиры твой хахаль не получит.

– Получит.

– Не получит. На комиссии я выступлю против!

– А я выступлю - за! И меня все поддержат!

– В таком случае под этой крышей останутся - или я, или ты!

– В таком случае - я!

– Ну, наконец-то, сказал Васин с облегчением.
– Сорвала с лица маску.

– Пал Иваныч, - заглянула в буфет Рая.
– Приехал Сорокин.

– Иду, - Васин поглядел на Галкину с состраданием.
– Зинаида, а я ведь всегда думал, что ты мне друг.
– Усмехнулся.
– Даже жениться на тебе хотел.

– Когда?

– Утром. Сегодня.

– Так у вас же жена, внучка... Их куда денем?

– А вот это уж прости, тебя не касается. Я жене никогда не изменял и изменять не собираюсь. Так что приятного аппетита. Змея.

Встал. Ушел.

Пауза.

– Зинаида, правда, что Иваныч жену выгнал?
– спросила буфетчица.

– Сплетни, - сказала Галкина.
– Я от тебя позвоню, можно?

– Звони. Кто рагу просил?

Галкина набрала номер.

– Валентин Максимович, прошу вас, будьте с ним помягче. Он сегодня сам на свой...

Кабинет Сорокина.

– Помягче? А ты знаешь во что мне обошлась моя мягкость к вашим затеям... бредовым?

– Валентин Максимович, у него в семье очень не благополучно!

– Зинаида, зачем ты мне все это говоришь? Какое мне до этого дело? И тебе? Что у нас за манера такая лезть в личную жизнь друг друга? Тут вы во мне союзника не найдете. Пока.

В кабинет ворвался Васин.

– Что, Сорокин, за кресло цепляешься?
– закричал он.
– По ЖЭКам начал звонить, перестраховщик! А ну, немедленно аннулируй свое распоряжение!

Васин прошел к селектору, нажал на кнопку.

– Рая, соедини Сорокина с пятым СМУ.
– И Сорокину: - Скажешь, чтобы вернули технику!

Сорокин разъярился:

– Что ты здесь пальцами тычешь? Это пока мой кабинет! И нечего вам всем на меня орать. А то я тоже могу заорать. Так крикну, что стекла вылетят!!