А у нас во дворе

– Да ничего особенного. Это быстро. Ты гараж Витьки знаешь?

Я кивнула. Бывала там несколько раз. Генка сам и водил.

– Мать велела это ему передать. Срочно. А я никак не успеваю. Отнесёшь?

– А что там?
– полюбопытничала я.

– А я знаю?
– обиделся Геныч.
– Я чё, смотрел? Мне не до Витькиных дел. Так отнесёшь?

– Отнесу, - неохотно уступила я, ругая себя на все корки. Пока туда-сюда сходишь, - хоть и не сильно далеко, околеешь от холода, - пока отогреешься до нормального состояния, уйма времени пройдёт. Придётся жертвовать либо учёбой, либо беседой с Пономарёвым. Скорее, последним. Дядя Коля постоянно проверял меня на предмет выполнения домашних заданий. Значит, обсудить вопрос о смысле жизни удастся не ранее, чем послезавтра. А мне свербело до полного "не могу".

– Всё. Тогда я пошёл. Спасибо, ты настоящий друг. Только не тяни, иди сейчас. Это срочно, - Генка виновато улыбался, подозрительно быстро выметаясь на лестницу. В ментуру его вызвали, что ли? Или в военкомат? Я начала собираться, прикидывая, заскочить к телефону по ходу или перетопчусь?

Всю дорогу до гаражей меня грызло нездоровое любопытство: что в предназначенном Витьке пакете, почему спешка возникла, нет ли какого криминала? При следующей встрече с Генычем с живого не слезу, вытрясу объяснение. В такую погоду хороший хозяин собаку из дома на санитарную прогулку не выведет. А друг жестоко отправил друга с поручением.

Злобный ветер полными пригоршнями кидал в лицо сухую и колючую снежную пыль, натрясал её за воротник. Зубы ломило от холода. Из ноздрей, как у сказочной Сивки-Бурки, валил пар. И без водных процедур в генерала Карбышева превратиться недолго, стать ледяным памятником самому себе. Я раздражалась всё сильнее. К гаражам подлетела настоящей фурией.

В добротном, двойной кирпичной кладки и с цементным полом, гараже Витьки на первый взгляд было пусто. Под потолком тускло горела голая, без абажура, криво висящая на шнуре лампочка. Потрескивал обогреватель. Вот хорошо, чуток отогреюсь. Но где же сам Витька?

Справа, на грубо сколоченном из досок топчане, застеленном толстым паралоном, под несколькими старыми ватниками лежал, укутавшись с головой, человек. Казалось, он спит. Я поёжилась, вспомнив о незавидной Витькиной доле - ночевать в гараже. Летом куда ни шло. Но сейчас? Бр-р-р.

От машины, старой проржавевшей "копейки", доставшейся Витьке в качестве прощального отцовского подарка, не осталось и следа. Продали?

– Ви-и-ить, - неуверенно позвала я, делая несколько осторожных шагов к топчану. Человек под ватниками зашевелился.

– Вить, а Вить, - снова позвала я, подойдя ещё на два шага.

Из-под ватников показалась взлохмаченная черноволосая голова. Чёрт, не Витька! Я невольно попятилась. Кто это? Может, я бокс перепутала? От холода? Ой, мама! Логинов! Что называется, не ждали!

– Чего тебе, - хмурый и недобрый Логинов, явно заспанный, сбросил ватники, сел на топчане, спустив ноги на пол.

– Тут Витьке срочно передать просили, - потрясла увесистым пакетом в качестве оправдания.

– А-а-а, - Серёга кивнул в дальний угол.
– Ну, вон, на верстак положи. А кто просил передать?

Я дошла до красиво названного верстаком захламлённого сооружения. Брезгливо пристроила пакет поверх промасленных тряпок и железок, повернулась.

– Брат его просил, Генка.

– Да?

– Сергей заинтересованно посмотрел мне в глаза.
– Не врёшь?

Он быстро всовывал ноги в ботинки, шнуровал свои шузы, пыхтел. Повеселел без причины.

Воздух в гараже показался мне странным. Логинов показался странным. Что он делал тут, у Витьки? Спал? Не раздеваясь? Дома места не нашлось?

– Больно надо! Когда я тебе врала? Если бы не Генка, фигушки я бы в такую погоду нос из дома высунула.

– Значит, Генке спасибо говорить?
– бормоча под нос, Логинов направился к двери. Или её правильней воротами назвать? Э-э-э! Не поняла, что за шутки?! Логинов прихлопнул створки, соединив их массивным железным крюком.

– Ты что делаешь?
– взбеленилась я и отправилась в ту же сторону с намерением срочно откинуть крючок и удрать.

– Дверь закрываю, - Серёга повернулся ко мне. Боженьки, да он пьян. Ещё не хватало на мою голову пьяного Логинова.

– Зачем?
– я скользнула мимо него к двери. Он задержал, оттолкнул назад.

– Поговорить надо.

– Для этого не обязательно дверь закрывать.

– А это, чтоб не дуло. И чтоб нам никто не помешал.

Ну и ну, влипла так влипла. Я отступила назад. Пусть между нами сохраняется условно приличная дистанция. Бережёного бог бережёт. На какие конкретно подвиги способен пьяный Логинов, мир пока не знает. Я - тем более.

Я постаралась успокоиться, хотя злость в душе начала побулькивать, грозя закипеть белым ключом. С пьяными и больными на всю голову следует вести себя спокойно, сдержанно, не провоцировать.

– Хорошо, - согласилась терпеливо.
– Давай поговорим.

Он немедленно пошёл ко мне, светлея лицом.

– Послушай, ненаглядная...

– Вот терпеть не могу, когда ты меня так называешь!

Он остановился.

– И как прикажешь тебя называть?

– Антониной вполне сгодится.

– Слишком официально, - улыбаясь, отказался он.

– Ничего, потерплю, - мысли в голове путались, не желая складываться в стройный, логически обоснованный ответ на вопрос "что ему от меня надо".
– Теперь нам никто не помешает. Говори быстрей, что хотел, и я пойду.

– Куда-то торопишься?
– неприятно ухмыльнулся Логинов.

– Домой. Здесь мне неуютно и страшно.

– А чего тебе бояться? Ты же у нас смелая. Одним махом семерых побивахом.

– Не чего, а кого. Тебя, благодетель. Потому, что ты пьян, - я действительно начинала опасаться Серёгу, за несколько минут успевшего перейти от плохого настроения к хорошему, от хорошего - к явно недоброму. Лучше, наверное, его не злить. Вдруг, как ответственный опекун, за ремень возьмётся в воспитательных целях? В прошлом году обещал, застукав нас с пацанами за интересным делом. Мы швыряли в костёр с великим трудом добытые боевые патроны, наслаждаясь всеми вытекающими световыми и шумовыми эффектами. Вот тогда и обещал, припомнив сидорову козу. Кроме всего, он таки пьян сейчас. Наш сосед, дядя Вадик, хрестоматийный пьяница, под парами легко сдвигался от одного настроения к другому, - раз по пять за час, - иногда доходя до неуправляемой ярости. Вдруг Логинов такой же?