А у нас во дворе

– Очень даже соизмеримые, - донеслось из угла.
– С тобой каждый год за десять пойдёт, а то и за пятнадцать. И без надбавок за вредность.

– Ну, ребята, а теперь вы чего грызётесь?
– умилился Родионов.

– Это у нас стиль общения такой, - не выдержав, захохотал Логинов.
– Ты же её знаешь. Другой язык она понимать не хочет, не выучила ещё.

– Очень даже понимаю, - передразнила я, садясь на кровати. Не помнила, когда успела поделиться с Логиновым идеей, что люди говорят на разных языках и потому не понимают друг друга. Вроде, не делилась. На лицо параллельное мышление? Как бы там ни было, трубы продолжали реветь, барабаны - трещать.

– Помолчи, нечего лезть в мужские разговоры.

Я всегда знала - он шовинист по половому признаку. Увы, не лечится.

– Терпеть не могу твой командирский тон.

Шурик деликатно отмалчивался. Мне так и представлялся его недоумевающий взгляд: на Логинов - на меня, на Логинова - на меня.

– Хочешь - не хочешь, терпеть придётся, - спокойно констатировал Серёжка. Ого! Это уже серьёзно, это он без шуточек. Игра закончилась.

– А я вот возьму и не пойду под венец, - я не менее его серьёзна. Трубы с барабанами смолкли. Раздались первые выстрелы. Родионову невдомёк, но Логинов меня отлично понял.

– Куда тебе теперь деться... с подводной лодки?

– Тош, ты включи мозги. Это же сразу ряд проблем снимает. С тем же Ворониным. Серёга правильно рассчитал, - испугался ничего не просекающий Шура.
– А ты, Серёга, не зли её. Если ей шлея под хвост попадёт...

– Её, между прочим, никто не спрашивает, пойдёт она под венец или нет, - холодно возразил Сергей.
– Я дураком был, Шура. Уважал её право самой решать, делать выбор. Заметь, до каких пределов мы с ней докатились, где теперь находимся благодаря моему попустительству. Видишь ли, она по младости лет пока не знает, что подчиняться иногда не только полезно, но и приятно.

– Не обострял бы ты, - Шурик торопился остудить сердитого Логинова. Я молчала. Вчера ещё для себя решила делать, как он захочет. Вот право перечить и дуться за собой оставила. Иначе Логинов быстро "зазвездится" и на него тогда управы не найдёшь. Логинов, не дождавшись реплики с моей стороны, прощупал почву:

– Что же ты молчишь?

– Подчиняюсь грубой силе. Но без особой приятности.

Шурик расхохотался. Серёжка, судя по звукам, отодвинул в сторону учебники с конспектами. Встал и пошёл ко мне. Сел рядом, обнял.

– Нет, Серёга, ты с ней не соскучишься, - отсмеявшись, признал Шурик.

– За то и люблю, - Логинов чмокнул меня в висок.

Возникла умильная тишина. Тьфу, гадость. Пауза затягивалась. Это Родионов на нас любуется, а Логинов ему позирует? "Мы с Мухтаром на границе". Вдвойне гадость.

– Да, - спохватился Шурка, - забыл совсем. Ребята просили передать, что завтра вечером все вместе к тебе придут.

Ответить я не успела. Голос Логинова опять был холоден.

– Передай, чтоб не появлялись. Нечего здесь околачиваться. Я ревнивый. И жадный. Делиться ни с кем не собираюсь.

Это что, все парни такие собственники? Воронин, помнится, тоже возле меня никого не терпел.

– Ты с ума сошёл!
– провозгласила я мрачно.

– Привыкай, - он не собирался шутить.
– По-другому не будет, - и через мгновение вкрадчиво поинтересовался, - Тебе уже наскучило моё общество? Других развлечений ищешь?

– Кто бы меня спросил, зачем я с тобой связалась?!
– перед мысленным взором неожиданно запереливался омут из горького шоколада, почти примирив меня с диким собственничеством Логинова.

– Жалеть поздно, поезд уже ушёл, - вынес окончательный приговор Серёжка, и вдруг потёрся носом о мою щёку.

Пропустила через всю себя его законспирированную нежность, прислушалась к внутренним ощущениям.

– Поезд, говоришь, ушёл? А я вот возьму и выброшусь из окна.

– Давай, - разрешил Логинов, смешливо добавил.
– У тебя палата на первом этаже, полметра до земли.

Всегда за ним последнее слово оставалось. Пора бы и привыкнуть.

Серёжка отцепился от меня, попросил нас с Шуриком не гомонить, ему заниматься надо, и удалился в свой угол к конспектам. А Шура ещё не пойми сколько времени шёпотом читал мне лекцию по правильному обращению с таким сложным явлением природы, как Логинов. Я покорно мотала на ус, отлично зная, что если буду вести себя в соответствии с рекомендациями Шурика, Серёжка сбежит от меня на третьи сутки и никогда не вернётся. Это всё же мой Логинов, и я знала его получше Шуры. Однако не возражала. Зачем?

Родионов остался доволен, нахваливал Серёгину методу воспитания. Кто кого из нас воспитывал - это ещё вопрос! В конце концов, я утомилась поглощать доброжелательные родионовские глупости и соответствовать им одними междометиями. Спросила, который теперь час? Заволновалась вполне натурально:

– Уже? Аллес, Шура, двигай давай. Сейчас мне, в соответствии с распорядком дня, придётся, по изысканному выражению некоторых, подставлять задницу под укол, температуру мерить, пилюли глотать. И всё без фокусов. Представляешь?

В углу негромко хрюкнуло.

– Да-да, это трагедия века. Без фокусов, говоришь? Кошмар!
– посочувствовал Шурик, торопливо попрощался и сбежал. Видимо, рассматривать мою голую отощавшую задницу вдохновение его не посетило. Не, скорее, ревнивого Логинова побоялся.

Далее жизнь пошла строго по логиновскому расписанию. Измерение температуры. Отдых с мечтаниями. Укол и пилюли. Отдых с мечтаниями. Всё без единого фокуса.

Серёжка, аки трудолюбивая пчела, штудировал учебники и конспекты, по старой памяти изображая немую сиделку.

Ужин я добросовестно съела до последней крошки, хотя макароны, перемешанные с творогом - гадость несусветная. Попробовала бы капризничать! Теперь, когда отпала необходимость притворяться, у Серёги фиг забалуешь. Накостыляет, мало не покажется. Осуществит свою давнюю розовую мечту - от души выпорет. Да ещё обучение перенесёт на следующее дежурство. Ему что? Он вон сколько держался, исключительно на силе воли. Правда, с заменителем. У меня для него заменителя нет. Логинов незаменим. И силы воли у меня нехватка.