А вот еще...

Еще одно необходимое пояснение. А вот это уже откровенное вранье, поскольку Форд Префект никогда и в голову не брал проверять вероятность закономерностей. Форд вообще редко проверял что-либо за исключением степени наполненности своего стакана и общего уровня крутизны бытия. Он даже угрохал как-то раз все свое месячное жалованье на счетчик крутизны, однако тот питался исключительно крутым настроением обладателя, поэтому работал с перебоями. Форд испытал его раз в сортире, после чего сунул в уплотнитель мусора вместе со счетом на оплату.

Левый Мозг продолжал подпрыгивать и раскачиваться.

— Да, правда. Закономерности плохо сочетаются с невероятностью.

— Как правило?

— Как правило.

— Знаешь, «правило» тоже неважно сочетается с невероятностью. То есть вообще не сочетается. Трам-тарарам-там-там как не сочетается. Даже меньше, чем деньги.

— Д-да, — пробормотал Левый Мозг. — В л-логике не откажешь.

— Мне кажется, или ты вспотел, приятель? Что, у роботов теперь и головы потеть научились?

Левый Мозг и впрямь обильно потел. Откуда-то из похожего на воротник основания шара выползли мелкие букашки и с жадностью набросились на капельки пота.

— Я не робот! — возмутился Левый Мозг.

— Эй, разве не ты болтаешься в стекляшке, подцепленный к компьютеру? А из шеи ползут букашки. Когда я проверял такое в последний раз, это определенно называлось роботом.

Необходимое пояснение. Опять-таки, ничегошеньки он не проверял. Сплошная лапша на уши.

— Хотя, — задумчиво продолжал Форд, почесывая воздух перед подбородком. — То, как облажался невероятностный движок, сильно смахивает на огрехи органики.

— Облажался? — беспокойно переспросил Левый Мозг. — Ты правда так считаешь?

— Стопудово. Но давай вернемся к этому позже, пусть одного из нас это и огорчит. А пока — как насчет расфурычить этот твой движок и отправить нас в какое-нибудь действительно невероятное место?

Шар Левого Мозга замерцал болезненным зеленым светом, и по стеклу замельтешили, сменяя друг друга, ряды цифр.

— Невероятно? Но как это рассчитать? Как… Все, во что я верил… Значит, цифрам доверять нельзя? Возможно ли такое? Возможно?

Форд даже начал немного трезветь.

— Эй, дружище. Забудь. Я тебя всего лишь за отросток подергал. Ну скажи ему, Зафод?

Зафод закинул лапищу на плечо кузену.

— Так оно и есть, приятель. Тебя побил лучший из лучших. Вот этот вот Форд как-то раз настолько довел верховного священника на Вундоне, что тот набросился на него со своими ароматическими палочками.

— Это было пари, — пояснил Форд, которому не хотелось, чтобы его считали способным доводить благовонных священников за просто так.

Левый Мозг пребывал в растрепанных чувствах.

— Компьютер сообщает мне цифры, но вы… Вы, двое Зарквон-знает-какие липовые головы с Зарквон-знает-какими липовыми мозгами!

— Эй, поменьше липы, — обиделся Форд. — Я просто хотел пообщаться. Ну типа произвести на тебя впечатление интеллектом…

— Это же… Всего… Слишком… Цифры… Эмоции… Зарк!

Тут Левый Мозг заело. На одном-единственном слове.

— Зарк!.. Зарк!.. Зарк!..

Зафод выпростал из-под кружевной рубахи третью руку и отвесил Форду подзатыльник.

— Идиот! Ты же его подвесил!

— Ты тоже принимал участие.

Третья рука Зафода скользнула в левый карман просторных аэрозольных штанов.

Необходимое пояснение. Это не опечатка. Зафод действительно приобрел в Порт-Сизифроне баллон аэрозольных штанов, купившись на обещанный рекламой «легкий доступ к жизненно необходимым местам». После первого пробного напыления Зафод немного уменьшил интенсивность струи. Для карманов прилагалось отдельное сопло.

— Третьей рукой я по большей части пользуюсь для всяких там церемониальных штук, — признался он. — Натяни на нее алый рукав — и хрен отличишь от кушака.

Форд разочарованно надул губы.

— Что-то очень уж он у тебя легко зависает. Надо было дождаться выхода версии 2.0.

Триллиан опустилась в роскошное амортизационное кресло рядом с Рэндом и пристегнула ремни. Рэндом скуксилась настолько, что ее плохого настроения хватило бы на пропитание целой семьи цифролей на протяжении пятисот лет.

— Почему мы еще здесь, Зафод? Я по-прежнему вижу зеленые лучи.

Зафод сделал выразительный жест пальцем.

— Спроси Форда Недо-Перфекта. Это он подвесил бортовой компьютер.

Именно этот момент выбрал Артур, чтобы вернуться на мостик.

— Подвесил компьютер? Мне послышалось, или ты в самом деле сказал: «Подвесил компьютер»?

Старые приятные воспоминания Артура таяли, как лед под палящим солнцем, сменяясь совершенно другими ощущениями.

Мне недостает умения удивляться, сообразил он. Как-то я сразу перехожу от спокойного состояния к полнейшему ужасу.

— Что с тобой, Форд? — поинтересовался он. — У тебя что, настройка такая — портить абсолютно все?

— Это у него настройки, не у меня, — возразил Форд, ткнув пальцем в сторону Левого Мозга. Тот стукался о потолок, как вырвавшийся из рук воздушный шарик.

Тут Артур заметил, что на мостике чего-то не хватает.

— Не знаю, что это, — произнес он, осторожно ощупывая воздух вокруг себя. — Но секунду назад здесь что-то было, а сейчас его нет.

Зафод обрадовался: хоть кто-то задал дельный вопрос.

— Позволь просветить тебя, землянин. При включенном «Автоуклонисте» компьютер окрашивает стены специфическим образом. Типа фототерапия, успокаивает нервы.

— А сейчас подсветка выключена.

— Бадабинго!

Необходимое пояснение. «Бадабинго» — настольная игра зеков, отбывающих пожизненный срок в орбитальной тюрьме у Каппы Благулона. В ней может участвовать до сотни игроков, и смысл ее заключается в том, чтобы провести своих лошадок по всей доске, вернуть их в стойла и, дождавшись шестерки, оторвать им головы. Как только головы лишается последняя лошадка, ее обладатель вскакивает на ноги и кричит: «Бадабинго!» После этого все, что от него требуется — это остаться живым до прибытия штурмовой группы тюремщиков.