«А вот и невеста»

Но Барбара не закончила ни с одним из них, она всего лишь разогревалась. Она поднесла поближе к камере тот же самый снимок матери Доминика, который он ей показывал: лицо его мамы было почти невозможно узнать.

— Правда ли, что твой отец издевался над твоей матерью? И все же, вы двое годами не общались. Почему?

— Я пришел сюда не затем, чтобы говорить о своей семье, Барбара, ты знаешь это. Я пришел, чтобы поговорить о своем браке.

Барбара улыбнулась. Она получила ту реакцию, которой добивалась. Она оказалась первой, кто выдал новости о матери Доминика, и полностью счастливая продолжила дальше:

— Мои источники говорят мне, что Лиана Паркер — это твоя жена, та самая, единственная.

— Это ложь, — ответил Доминик.

— Ну, а что ты скажешь на то, что люди говорят, о том, что твой брак это лишь уловка? Здесь говорится, что вы оба впервые встретились в день вашей свадьбы, в комнате в задней части церкви. Очевидно, вы оба подписали что-то вроде контракта. И что на свой медовый месяц, будучи мужем и женой, вы не спали в одной постели.

Сэм собралась было ответить, но увидела Джулию, стоящей на краю сцены.

— У меня есть тайная гостья, которая говорит, что ваш брак, это всего лишь уловка для нового прыжка в карьере Доминика. Ее зовут Джулия Хармон.

Джулия ухмыльнулась Доминику и Сэм, выходя на сцену.

Доминик встал. Его челюсть была крепко сжата, тело напряжено.

Барбара попросила его занять свое место.

Люди начали переговариваться, когда Доминик стремительно ушел со сцены.

Сэм поспешила за ним.

Доминик открыл машину. Никто из них не произнес ни слова, пока они усаживались в его БМВ.

К тому времени, как он выехал на шоссе, Сэм думала, что начинает заболевать. Резкая езда лишь добавила напряжения. Тишина быстро пробивалась в каждую щель машины, удушая ее.

— Кейт, по всей видимости, украла мои записи, — сказала она, нарушая молчание, ее голос надломился.

— "Ритм ЛА" не может использовать псевдонимы или имена без разрешения. Кто такая Лиана Паркер?

Сэм пыталась дышать, пыталась найти способ объяснить, как такое могло произойти.

Доминик посмотрел на нее, затем снова обратил свое внимание на дорогу перед ним.

— Ты же не Лиана Паркер, ведь так?

— Я не знаю никого с таким именем. Митси говорила об использовании псевдонима, чтобы писать статьи о нас обоих.

— Ты не вносишь никакой ясности.

— Это было два месяца назад, — ответила Сэм. — В то утро, когда мы вернулись домой с нашего медового месяца, я поехала на работу...

— В ту самую ночь, когда ты вернулась домой с Кеном.

— Точно, — ответила Сэм. — Мой босс просила меня писать еженедельные статьи о нашем браке, используя псевдоним. На некоторое время я задумалась над этим. Работа была моей жизнью. У меня была цель, и ничто не могло сбить меня с пути. Но, в конце концов, я уважала свое обещание тебе, и сказала ей, что не буду этого делать. Я никогда не писала статей. Я никогда ничего ей не давала.

— Но ты согласилась писать обо мне за моей спиной?

— Я сказала Митси, что могу написать о нашем браке по истечении трех месяцев, не оговаривая документ, который Бен и Том заставили меня подписать. Я никогда бы не сделала ничего такого, не поставив тебя в известность.

— Я открылся тебе, Сэм. Я сделал все, о чем ты просила, и вот так ты мне отплатила.

— Ты несправедлив. Как я могла знать, что Кейт украдет мои записи?

— Ты могла сказать мне, что случилось. Знание об этом загодя, мне бы не помешало.

Сэм вздохнула.

— А как насчет фотографии моей матери? — спросил он затем. — Откуда они взялись?

— Я не знаю.

— Значит, ты хочешь сказать, что никогда раньше не видела фотографий моей матери?

— Я видела их, когда навещала твою маму в ее квартире. Она показала мне три снимка, наподобие того, что выставила Барбара. Твоя мама сказала, что твой отец чуть не забил ее до смерти. Она была в доме у подруги, пока приходила в себя, и что к тому времени, как она вернулась, твой отец предупредил соседей и работников школы, что она может попытаться тебя похитить. Он сделал все, чтобы держать ее подальше.

— И ты не подумала о том, что я должен знать это?

— Я пригласила твою мать на ужин, в надежде, что ты выслушаешь ее, но ты отказался встретить ее на полпути.

— Ты что, чертов психолог?

Сэм вздрогнула.

— Я только хотела помочь.

Челюсть Доминика напряглась.

— Ты ведь не веришь мне, не так ли? Ты думаешь, что это я дала Митси фотографии твоей матери?

Он промолчал.

Сэм никогда не видела Доминика таким расстроенным.

— Мы провели много времени вместе, за эти пару месяцев, — произнес он.

Сэм кивнула.

— Я рассказал тебе больше, чем кому-либо другому из всех, кого я знаю. Почему ты даже не подумала о том, чтобы рассказать мне все об истории с Митси и Лианой Паркер? У тебя было так много возможностей.

— Не было никаких причин рассказывать тебе о Лиане Паркер, потому что я отказала своей начальнице.

Следующие несколько минут они ехали молча. Ворота на краю подъездной дорожки к дому открылись, и Доминик подъехал на своем БМВ к дому и остановился у фонтана. Выключив двигатель, он повернулся к Сэм.

— Я думаю, что ты должна упаковать свои вещи и уехать.

— Доминик, я не хотела, чтобы случилось хоть что-то из этого. Ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понять, я никогда бы так с тобой не поступила. Я понимаю, почему ты расстроен. Не стоило мне доверять Митси. Но я люблю тебя, и ты любишь меня.

Доминик сидел без движения.

— Я не сделала ничего неправильного. Если бы ты смог обрушить свои невидимые стальные стены, ты бы понял, что все что я делала, включая приглашение на ужин твоей матери, было ради тебя. Не позволяй непорядочности Митси и Кейт разрушить нас.

— Здесь дело ни в одной из них, — сказал он ровным голосом. — Дело в тебе и во мне, больше ни в ком. Я больше не могу, — он выдохнул. — Я собираюсь устроить пресс-конференцию.

— Я думаю, что это хорошая мысль. Твои поклонники заслуживают правду.

Он долго смотрел на нее.

— Я должна присутствовать на пресс-конференции? — спросила она.

— Я думаю, что лучше не стоит.

Он выбрался из машины и пошел к дому. ее кожа стала липкой, дыхание участилось. Она не знала, что говорить, или делать, или думать. Все кончено. Просто так, как щелчок пальцами, между ними все закончилось.